Секретные поручения - Данил Корецкий

Сердце у Сергея екнуло. Даже не екнуло — колом встало. Он притормозил на секунду, чтобы перевести дух, потом пошел. По Светкиному лицу в какой-то момент понял, что она его заметила. Хотела что-то сказать. Но Сергей уже схватил парня за плечи и поволок к лестнице.

— Сережа!.. — крикнула Светка.

Эхо метнулось по залу: …ожа!

— Сдурел, эй? — взревел клетчатый, пытаясь вырваться.

У него было лицо гимназиста, большие зеленые глаза с загнутыми ресницами. Колено Сергея несильно врезалось ему в живот. Для порядка, чтоб не дергался. Клетчатый охнул, согнулся в запятую. Сергей волок его дальше, не обращая внимания на крики, отражающиеся от высоких стекол.

— …ожа!

— …гей!..

Включился визгливый голос официантки. Кто-то бежал сзади, догонял.

Бам-м-м-м… И вдруг Сергей остановился. Его нижняя челюсть еще продолжала вибрировать, как камертон, по которому врезали металлической палочкой. Фигура клетчатого оставалась скукоженной, но теперь это больше походило на нижнюю боксерскую стойку. Вдобавок ему удалось каким-то образом освободиться от захвата. Пока Сергей стоял и соображал все это, клетчатый ударил второй раз.

Удар пришелся снизу, под подбородок; мозги взбултыхнулись, перед глазами поплыло, руки сами собой опустились по швам.

— Ты с ума сошел, что ли? Делать больше нечего? Это же Денис, бывший дружок Цигулевой! — кричала Светка, быстро сбегая по лестнице.

— То-то и оно. Козел драный…

— Он тебе сделал что-нибудь? Он поднялся, чтобы выпить кофе, он тоже работать пришел, у него карточка аккредитационная есть!

— С чего вдруг? На юрфаке их выдают, что ли?

— Он внештатник в «Комсомольце»! У него публикаций больше, чем во всей нашей группе!

— Интересно! Как же так получается: тебе не выдали карточку, а ему выдали?

— Не знаю… А вот с чего ты на него набросился?

Ступеньки лестницы с космической скоростью мелькали под ногами, пару раз Сергей едва не промахнулся. Они торопились — потому что самолет уже минут пять как приземлился и Светкино интервью висело на волоске. Дружок Цигулевой по имени Денис смылся, пока Сергей приходил в себя, свесившись через перила.

— Не знаю, — бормотал Сергей. — Не знаю…

Он в самом деле не знал, что на него нашло. Этот клетчатый пиджак мелькнул уже однажды в его жизни — перед тем, как произошел облом с Антониной. Все это время Сергей не вспоминал о нем. Ну, дружок… ну, ебарь, скажем — каких у Антонины было немало. Что о нем вспоминать? И не вспомнил бы никогда, если бы не увидел сейчас. Плохая примета. Рефлекс, наверное, какой-то сработал. Или… Может, он приревновал клетчатого к Светке?

— Ладно, все. Давай работать.

Внизу Светка Бернадская достала из сумки диктофон, включила запись и нажала на паузу. Впереди колыхалась гудящая, пахнущая пивом и потом стена пэтэушников; далеко за нею, у самого выхода к летному полю, вилась цепочка синих фуражек и пятнистых кепи блюстителей порядка. Стоило Светке приблизиться к этой стене вплотную, как лицо ее стало растерянным, губы поплыли вниз.

— В общем, так, — решительно сказал Сергей. — Полезай ко мне на плечи, и будем пробиваться.

— Как — верхом? — удивилась Светка.

— Верхом.

На какое-то мгновение гул смолк. А потом перерос в вопли. Пэтэушники сдирали с себя майки и махали ими в воздухе. «ПАТИНЗ!! ПАТИНЗ!!» Кажется, команда прибыла на место назначения. Светка без лишних уговоров запрыгнула на плечи Сергею, он обхватил ее колени и пошел вперед.

Подростки вокруг хрустели, скрипели и матерились — но покорно раздавались в стороны. Деваться им было некуда. Сергей вошел в толпу как бульдозер в кукурузное поле. Светка сидела на его широких плечах, крепко вцепившись в волосы и от возбуждения пришпоривая каблуками.

— Ты гений, Сережа!

Хотя мест хватало с избытком, Денис все равно сел с краю — через стул от улыбчивого паренька в светлой безрукавке.

— Вы из какой газеты? — дружелюбно поинтересовался тот.

— Из «Комсомольца».

Вошли музыканты, и разговор прервался. Журналисты дружно загудели, будто передразнивая фенсов-пэтэушников.

Шестеро лысых угловатых парней в черных джинсах и пестрых рубашках навыпуск, слегка удивленные, даже напуганные. Арчи, Винс, Джо, Магнус «Биг Бинс», Дэвид и… кажется, Клаус. На прошлогоднем «Некс-Стоп» Денис, конечно, видел их, даже имена запомнил, — но сейчас все они снова показались ему на одно лицо, как шесть баскетбольных мячей на витрине в «Спорттоварах». Магнус протянул что-то вроде е-мое.

— Ну все, все, начинаем, время идет, машина ждет, обед стынет! Все собрались, сосредоточились. Поехали!

Переводчик, он же представитель торговой тиходонской компании, организовавшей концерт «Purgeans» и эту прессконференцию, несколько раз хлопнул в ладоши.

— Ваши вопросы, господа. Не тяните!..

Парень из «Городского курьера» очнулся первым:

— Как долго вы у нас пробудете?

Переводчик перевел и тут же сам ответил за музыкантов:

— Два дня. Об этом было объявлено еще на прошлой неделе.

Магнус опять что-то сказал, «пургены» рассмеялись. «А может, вообще попросим политического убежища?» — разобрал Денис. Переводчик никак не среагировал.

«Утренний вестник»:

— Вы приехали с новой программой?

Винс (с помощью переводчика, конечно):

— Только что в самолете мы сочинили новую песню специально для тиходонцев.

Старый прием, подумал Денис. Так они говорят в каждом городе, а песне этой как минимум полгода.

Журнал «Подружка»:

— Слушаете ли вы другую музыку, кроме хип-хоп?

Клаус — тот самый, который на прошлом концерте разбил восемь «коргов»:

— «Детский альбом» Кабалевского — моя любимая вещь.

Агентство «Донские новости»:

— О чем ваши песни?

Арчи:

— О любви, о девушках. О взаимопонимании, короче.

Магнус пробормотал под нос: «О мире во всем мире». Арчи не удержался и прыснул.

Девушка из студенческого журнала «Коллоквиум»:

— Насколько прочно ваше положение в европейских и американских чартах?

Арчи:

— Последний хит «Buy Little Harlot» уже которую неделю не может выбраться из первых пятерок в Европе. Прямо не знаем, что и делать. В Штатах бедняжка «Harlot» сидит на верхней строчке, никто не может ее оттуда снять. Может, вы нам как-нибудь поможете?

Арчи был мастер заливать. Он не назвал ни одного журнала или радиостанции, которые рискнули бы разместить их песню хотя бы в районе пятидесятой позиции.

Возможно, это была какая-то фермерская газета тиражом три тысячи, которая выходит в городке, где родился Арчи. Такое вполне может быть. Накануне Денису с помощью знакомых удалось забраться в «Интернет», полистать электронные техножурналы, побывать на виртуальных сборищах технофанатов. Кто такие «Purgeans» — там никто и слыхом не слыхивал.

— Каким вам запомнился Тиходонск после прошлогоднего фестиваля?

Это уже Бернадская. Винс улыбнулся ей, переглянулся с музыкантами.

— Здесь было очень жарко, — сказал он.

— Нас поразил теплый прием, который оказали нам тиходонцы, — отредактировал его переводчик.

Бернадская улыбнулась в ответ. Летом прошлого года она несколько раз встречалась с Винсентом и даже ночевала в его номере. Мамонт назвал их отношения «диетическими» — то есть обычный дер, не представляющий большого интереса для Управления.

— Вас не напугала криминогенная обстановка в городе? — спросил Денис.

Тут уже все посмотрели на личную охрану «Purgeans»: два высоких парня-латиноса, у одного нос, словно прилипший к лицу недоеденный кусок чебурека — это Болто; второго зовут Себастьян. Арчи потрепал Болто по могучему плечу.

— Мы не из пугливых, — сказал он.

На этом пресс-конференция была закончена. Журналисты встали. Из коридора показались две девушки с подносами, там были фрукты и вино. «Только побыстрее, пожалуйста, господа!» — хлопал в ладоши переводчик. Бернадская сделала Денису знак: «подожди», подлетела к Винсенту, о чем-то быстро с ним переговорила и вернулась.

— Сергей топчется у дверей, его не пустили сюда. Представляю, что было бы… Он сегодня какой-то бешеный. У вас что-то было раньше, да?

— Да нет… Я сам удивился: вот так, ни с того ни с сего, — сказал Денис.

— Он с Антониной рассорился, может, из-за этого? А куда Тонька, кстати, пропала?

— Не знаю. Извини, я тут хотел переговорить…

— Только не выходи пока, слышишь? Я уведу Сергея куда-нибудь, а то он снова бросаться начнет.

— Ладно.

Денис подошел к столу. На подносах остались два зеленоватых яблока в окружении пустых бокалов. Он взял одно, надкусил. Болто стоял у окна, курил, медленно выпуская дым из своего покореженного чебурека; рядом пристроился молодой улыбчивый журналист в светлой безрукавке. Наверное, единственный, кто так и не задал свой вопрос.

— Триста третий номер, посмотрите, пожалуйста. Фамилия — Петровский.