Воровка для дракона (СИ) - Платунова Анна Сергеевна

Нетрудно было предположить, в какую сторону и по какой дороге направилась из замка освобождённая взломщица. Ей больше не нужно прятаться по кустам и хорониться в оврагах, она может идти по главному тракту и распевать весёлые песни о том, как одурачила дракона. Вот только Ульхар откуда-то знал, что она так не поступит.

— Совсем любую? — уточнил Ивар, склонив голову набок.

— Да. Первую, какая попадётся. Либо ту, что спросит об обряде. Либо на твой вкус… всё равно!

— Я искренне рад, что вы одумались, ваше сиятельство!

Граф притушил светильники и принялся нервно расхаживать по кабинету. Невидимая в человечьей ипостаси чешуя так и зудела на теле. Ему казалось, что крылья сейчас сами собой развернутся за спиной и погонят его в сторону дороги, по которой ушла его избранная. Первая за многие годы по-настоящему тронувшая его душу девушка.

Прежде Ульхар никогда не понимал своего безвременно ушедшего старшего брата. В официальной истории рода Отирмир значились лишь сухие строчки о том, что прежний владыка Драконьего леса «в силу собственных убеждений и заблуждений» ослушался Старейшину и пренебрёг очередным обрядом укрепления трона. Ульхар знал истинную причину, но до недавнего времени считал её полнейшей глупостью. На празднике его брату приглянулась жена одного из рыцарей, и он не пожелал выбирать себе невинную девушку.

Рыцарь оказался человеком благоразумным: заметив интерес дракона к супруге, он в первую же ночь заложил карету и увёз жену подальше от опасно светящихся золотом глаз чешуйчатого гада. Наутро граф разогнал всех собравшихся на торжество, заперся в спальне и не выходил оттуда до самого конца, перепоручив Ульхару все дела по управлению замком. Теперь же младшему брату не на кого было надеяться… Что ж, он попробует поступить иначе.

— Ваша милость? — тонкий голосок взрезал бархатную тишину кабинета.

Лорд Отирмир посмотрел на вошедшую: Ивар расстарался на славу. Нашёл девушку, которая была полной противоположностью Альды. Смуглая кожа, иссиня-чёрные вьющиеся локоны, большая грудь, плотно затянутая в шёлк и бархат — ткань того и гляди треснет, крутые бёдра и холодный взгляд светло-серых глаз. Нежный голос не мог обмануть дракона. Вошедшая прекрасно знала, зачем её позвали в покои графа.

— Как тебя зовут? — спросил Ульхар из вежливости, хотя ему было всё равно.

— Луиза, ваша милость, — девушка поклонилась. — Если желаете, я станцую для вас, прежде чем… мы начнём обряд…

— Не надо танцев, — слишком резко оборвал её граф.

— Как вам будет угодно, — пискнула она и повела плечиком.

Жеманная, капризная аристократка! Ивар, видно, совсем лишился мозгов, если думал, что лорд не отличает настоящей невинности от кокетливого притворства. Эту красотку явно готовили ко встрече с драконом, а потому, когда её пальчики скользнули к пуговицам платья на груди и принялись заученными движениями расстёгивать их одну за другой, дракон подскочил и ухватил её за руку. От неожиданности девушка вскрикнула.

— Уходи, — прорычал Ульхар. — Ты не подходишь мне!

— Но… — На её точёном личике отразилась оскорблённая гордость.

— Ты получишь жениха, золото и подарки, но сейчас — уходи прочь!

— Вы негодяй! — крикнула Луиза ему в лицо и скрылась за тяжёлыми дверями.

— Да, верно, я негодяй, — прошептал граф Отирмир, вздохнув. — Но я не стану проводить этот обряд ни с кем, кроме Альды. Ни с кем.

* * *

Коротышка никогда не повышал голоса. Вот и сейчас он смотрел на Альду скорее с сочувствием, чем с гневом. Добрый дядюшка, не иначе.

— Да, детка, не повезло… — покачал он головой. — Но в нашей профессии такое случается. Ничего, отработаешь неустойку, выплатишь заказчику аванс, а там, глядишь, всё пойдёт по-прежнему.

Альда угрюмо молчала. По всему выходило, что придётся ей горбатиться на хозяина криминальной артели не меньше полугода. Она мысленно пересчитала скудные сбережения — всё, что успела отложить на будущее. И все же их не хватит, чтобы отдать долг…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Наверное, стоило забрать золотой кубок, который так и остался стоять у постели?

Однако взломщица, которую прежде не останавливали ни запертые двери, ни высокие стены, поняла, что это ей не по силам: она не сможет забрать у Ульхара этот проклятый кубок.

— Я всё верну.

— Ну-ну, а вот хмуриться не надо! Спустись в зал и перекуси, а то бледная какая-то, ветром качает. Лорд что же, совсем тебя не кормил в заточении? И как же ты уговорила тебя отпустить?

Коротышка хохотнул.

— Не говори, не говори. Догадываюсь.

У Альды появилось ощущение, будто её макнули в грязь и хорошенько в ней изваляли. Ещё этим утром она была важна и желанна. Была «главным сокровищем»…

Она сцепила зубы, чтобы не наговорить дерзостей. Ей с Коротышкой ещё работать. По крайней мере на улицу он её не выгнал и хотя бы станет кормить, пока Альда отрабатывает долг.

Хозяин криминальной артели для прикрытия занимался вполне пристойным делом — содержал несколько трактиров. Со своих за комнаты брал недорого и никогда не отказывал в куске хлеба.

— Иди, — он махнул рукой. — Завтра получишь задание.

Еда — её любимые жареные крылышки — казалась безвкусной, эль не пьянил. За столик подсел балагур Яник. Он отлично играл на лютне и травил байки, за что всегда был желанным гостем в трактире, развлекал гостей. Но сегодня шутки музыканта тоже казались пресными.

— Ты чего такая кислая? — Яник наклонился и понизил голос. — Говорят, что на празднике укрепления трона лорд… хм… позволяет себе всякие телесные удовольствия. Это так? Столько слухов об этом, а никто толком ничего не знает.

— Ты собираешь грязные слухи?

Бард усмехнулся.

— А почему нет? Люди с удовольствием платят за слухи!

Он порылся в кармане и стопочкой выложил перед Альдой три золотых монеты.

— А я заплачу тебе за любую информацию о графе. Его пагубные привычки, страстишки! Всё, что угодно.

Альда отшатнулась.

— Убери! — прошипела она, жалея о том, что когти навсегда сгинули вместе с колдуном: сейчас бы она подправила Янику причёску.

Яник присвистнул и посмотрел глумливо, словно о чём-то догадался.

— А, кажется, понимаю! Тебя отвергли! Бедняжка. Ничего, я готов заплатить эти деньги и за другое!..

Альда медленно поднялась на ноги, опрокинула на голову музыканта недопитую кружку эля и покинула трапезную прежде, чем Яник опомнился.

На душе сделалось мерзко. «Вот тебе твоя свобода! Наслаждайся!» Не так она представляла себе возвращение.

«А как? — честно спросила она себя. — Как ты себе его представляла? У тебя ни друзей, ни родных. Комнатушка под крышей — и та не твоя…»

И всё-таки она теперь сама себе хозяйка, а не птичка в клетке. Она приняла правильное решение. Вот только почему так грустно?

В комнате за несколько дней отсутствия ничего не изменилось. Смятое покрывало валялось на узкой постели, на столе стояла чашка с чаем. Альда опустилась на корточки, расшатала и вынула доску из пола. Достала из тайника мешочек с монетами, открыла его и вдохнула аромат золота.

Монеты пахли жарко и терпко. Пахли солнечным светом и разогретой бронёй. Пахли, как лорд-дракон Отирмир.

«К утру тоска пройдёт!» — пообещала себе Альда.

К утру сделалось только хуже. Хорошо, что Коротышка подогнал задание. Простенькое, но требующее много времени на подготовку. Следовало добыть из подвала купца бутылку вина тридцатилетней выдержки.

Два дня Альда присматривалась: наведалась в лавку, притворяясь служанкой богатого дома, которой поручено подобрать вино к торжеству. Даже завела знакомство с сынком купца. Старательно изображала из себя недалёкую девицу: «Ах, я совершенно не разбираюсь в вине. Ах, расскажите мне о самом дорогом!» Тот и выболтал всё.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Под вечер второго дня взломщица поставила на стол Коротышки облепленную паутиной и пылью бутыль. Тот остался доволен, обещал вычесть две монеты из долга.