Желтые перчатки - Анна Дубчак

– Я все равно еще не понимаю, к чему ты клонишь.

– Ты только не подумай, что я пытаюсь вас свести, я не уверена, что ей нужен любовник… – она покраснела, – но что стоит нам организовать «случайную» встречу Ирмы с тобой… выдав тебя, предположим, за модельера или дизайнера, визажиста или человека от искусства, причем довольно богатого и обладающего бездной вкуса…

– Но зачем? – Костров начал терять терпение. Он никогда не считал себя дураком, но пока что в словах Валентины он не нашел ничего для себя интересного или хотя бы понятного простому смертному.

– Затем, что она может прислушаться лишь к мнению профессионала, специалиста… А тебе нужно будет просто замолвить обо мне пару слов… Ну что тебе будет стоить сказать ей о том, что как модельер я весьма перспективна, талантлива, работоспособна, что в меня можно вкладывать деньги… То, как ты разрекламируешь меня, мы сможем обсудить с тобой отдельно, но главное, когда она с твоей помощью поверит в меня, вот тогда-то ты ей и посоветуешь обратиться к своему мужу-банкиру за помощью… Мол, надо дать возможность Валентине проявить свой талант, организовать показ коллекции, свозить ее пару раз в Париж, а уж после этого делать деньги на ее, уже к тому времени, громком имени… Открыть Дом моделей, ателье, магазин, все что угодно…

– Никогда бы не подумал, что все это я услышу из твоих уст, Валечка… Да ты просто рехнулась! Ты вообще-то представляешь себе, что предлагаешь мне? Играть роль какого-то идиота, помешанного на женских тряпках?

– Ну и что с того? Неужели ты еще не понял, что я могу быть благодарной. Надень часы, теперь ты успокоился, что они не заработаны мною на панели?

– Я не возьму часы… Потому что все это сильно смахивает на взятку.

– Да хоть бы и так. Разве они тебе не понравились?

– Да какое это имеет значение?

Он хотел сказать еще что-то, но вдруг почувствовал, что у него за спиной произошло какое-то движение. Он повернулся и увидел прямо рядом с собой очень красивую девушку в облегающем черном платье и со сверкающей в руках золотой сумочкой. Тяжелые, свитые из многочисленных цепочек золотые серьги свисали почти до плеч, на груди плоской змеей блестела толстая и массивная золотая цепь. Почти все пальцы девушки были унизаны драгоценными перстнями и кольцами. Эта фантастичная женщина смотрела на него в упор.

– Знакомьтесь, это Ирма, – представила эту роскошную женщину Валентина. – А это тот самый непробиваемый Альтшулер, Михаил Яковлевич. Думаю, что вы, Ирма, сможете называть его просто Михаилом.

Костров от такой наглости посерел.

– Очень приятно, – он все же приподнялся на стуле и поцеловал Ирме руку. – Вы похожи на Таис Афинскую…

После той жуткой драки, а вернее, трепки, которую Анна устроила в гостинице Маше Сотниковой, думая, что это Валентина, Лариса, получив свои деньги, вынуждена была взять несколько дней за свой счет, чтобы дать возможность успокоиться Маше. Конечно, все равно не обошлось и без скандала: Маша приехала к ней домой и, ворвавшись в квартиру, сама набросилась на нее чуть ли не с кулаками:

– Ты же сказала, что она воспитанная женщина! Что она – дочка профессора. Ничего себе доченька, вцепилась мне в волосы и чуть не содрала с меня скальп! Давай мне сто долларов, иначе я все расскажу ей…

И Лариса, напуганная не меньше Маши, без слов отдала ей то, что она просила.

– Тебе было больно? – спросила она с сочувствием. – Ты извини, кто бы мог подумать, что у нее будет такая бешеная реакция… Я все хотела тебя спросить, а где тот костюм, который я дала тебе на время?

– Если честно, то я его испортила… Понимаешь, не вытерпела, одела его в тот же день и поехала к город… Там на Пушкинской площади, в «Макдоналдсе» подцепила одного кадра… И мы пошли с ним в ларек… Там даже раздеться было негде… Пришлось прямо в костюме, они его так уделали… Пришлось даже застирывать… А подкладка в одном месте даже оторвалась… Мужики – они же скоты!

– Ну хоть заплатили?

– Заплатили, но так, мелочь… И вот представь, в самый разгар, когда мы все втроем были за ящиками, на топчане, к нам стал ломиться какой-то парень… Я, собственно, за этим к тебе и пришла… Понимаешь, он колотил кулаками в дверь и звал, как ты думаешь, кого?

– Не знаю… Откуда мне знать?

– Он звал Валентину… Вот я и подумала тогда, что это и был, наверно, Невский или кто-то еще из ее знакомых… Ведь я же со спины похожа на нее, да еще была в этих чертовых перчатках… желтых… Причем одна у меня выпала из кармашка прямо на улице, перед входом в ларек… Лариса, нехорошо мы поступили…

– Это ты про Анну?

– Нет, про Валентину… Понимаешь, когда этот парень стоял возле ларька, он же все слышал… Валерка, с которым я пришла, он же ни на минуту не остановился и продолжал делать свое дело… Говорю же, скот… Можешь себе

представить, ЧТО испытывал парень, стоя под дверью и слушая все это? Ведь он думал, что там Валентина… А что, если мы ей сломали всю жизнь?

– Знаешь что, не бери в голову! Если он не может отличить Валентину от тебя, то пусть и получает, что заслужил… Значит, это судьба… Я лично так считаю… А что было потом? Ты вышла, когда его уже не было?

– Да я вообще там осталась до четырех… Потому что мы потом выпили и я уснула, потом проснулась и снова… Короче, часов в семь я только вернулась в гостиницу, а тут твоя Анна…

– Да, тяжелый у тебя был день, ничего не скажешь… Зато ты заработала кучу денег…

Уверенная в том, что Анна после этого инцидента с мнимой Валентиной уже не захочет ее видеть, Лариса была удивлена, когда та позвонила ей и пригласила к себе: «Есть дело».

Прошла неделя, но Анна, что называется, восстановилась: разрядка, месть явно пошли ей на пользу. Она даже как будто похорошела.

– Лариса, тебе надо забыть все то, о чем я говорила тебе прежде. Невский для меня умер, когда я только увидела эту швабру (имелась в виду, конечно же, «Валентина»)… Я-то думала, что это действительно внешность, тело и прочее, а это просто шлюха… Возможно, она двигается лучше меня, но это теперь не имеет никакого отношения… Ты нужна мне совершенно для другого дела… Здесь уже пахнет большими деньгами, и ты заработаешь их, если будешь выполнять все в точности, как я тебе скажу…

Лариса вышла от нее несколько обескураженная. План, который предлагала неугомонная Анна, был по-прежнему направлен против Невского, и зря она так распиналась, говоря, что он для нее «умер»… не такой она человек, чтобы вот так быстро успокоиться… У нее кровь-то сворачиваться будет быстрее, если она сполна удовлетворит свою месть. А пока еще это чувство стоит у нее после физического голода и сна, пожалуй, на первом месте.