Загробный гость: Приключения Шерлока Холмса в России. т. 1 - П. Никитин

Затем на несколько секунд шум стих. Шерлок Холмс нагнулся к самому уху Ватсона и едва слышно шепнул:

— Ход проделан в стене, а оттуда он идет между полом и потолком.

Проговорив это, он снова замолк и приник ухом к железному настилу пола, прислушиваясь к малейшим звукам.

Кто-то чуть слышно зашевелился под полом, и под самым денежным сундуком раздался осторожный скрип инструмента.

К первому инструменту присоединился звук второго.

Было очевидно, что под сундуком с лихорадочной поспешностью работают двое.

Шерлок Холмс подполз ближе к сундуку и положил ладонь на кредитные билеты, чтобы чувствовать, на всякий случай, малейший шорох под ними.

Напильники внизу работали непрерывно.

Прошло около часа.

Вероятно, инструмент постоянно смазывали салом, поэтому звуки были настолько слабы, что наружный часовой не мог их слышать.

Но вот все стихло.

Минуты две длилось гробовое молчание, затем внизу послышалась легкая возня, словно под полом бегали мыши.

И вдруг Шерлок Холмс почувствовал, что деньги под его ладонью дрогнули и всей своей массой стали опускаться вниз. Опытный сыщик сразу смекнул, в чем дело.

Тихо дотронувшись до плеча Ватсона, он взял его руку и сунул ее в сундук.

— Как только я дерну вас за руку, бросайтесь прямо в ящик! — шепнул Холмс.

Сам он тихо встал на ноги и нагнулся над ящиком, следя рукой за тем, как дно его довольно быстро и неровно опускается вниз вместе с деньгами.

Как только верхний слой денег понизился почти до нижних краев сундука, Холмс дернул Ватсона за руку, с быстротою молнии включил свет, и оба сыщика прыгнули внутрь сундука.

Раздался резкий свисток тревоги.

В ту же секунду дно сундука, которое грабители опускали на руках, под тяжестью двух сыщиков рухнуло вниз.

Грабители, не ожидавшие прибавления восьмипудовой тяжести, не удержали железной доски и выпустили ее из рук, покатившись в разные стороны.

Все это произошло в две-три секунды, события сменялись с быстротой молнии.

Падение было неглубоким.

Между полом верхнего этажа и потолком нижнего было не более полутора аршин, так что только неожиданность слегка ошеломила сыщиков и грабителей.

Через секунду обе стороны уже оправились, и в тесном пространстве завязалась отчаянная борьба не на жизнь, а на смерть.

Лишь только Шерлок Холмс и Ватсон почувствовали, что упали на твердую почву, они вскочили на ноги и, выхватив револьверы, бросились на Коптоуна и Алферакки. Те, в свою очередь, подумали, что их преследуют только двое, и тоже кинулись на своих противников с револьверами. В подземелье грянуло несколько выстрелов.

Но в этот момент сверху подоспела помощь.

Три агента и весь караул уже лезли в образовавшееся отверстие, бряцая оружием.

Разбойники сразу поняли, что их дело проиграно.

Дав несколько выстрелов наобум, чтобы хоть на полминуты приостановить преследование, они бросились к пробитому в стене ходу, надеясь спастись через нижний магазин.

Ватсон, раненный в руку, со стоном повалился навзничь.

Алферакки уже успел добежать до хода, но грохнулся плашмя, споткнувшись о Шерлока Холмса, который с быстротою молнии кинулся ему под ноги.

Несколько солдат в ту же секунду навалились на разбойника…

Коптоун был менее счастлив.

Легко раненный в ногу в начале перестрелки, он отстал от товарища и моментально был окружен преследователями.

Видя, что спастись немыслимо, он решил продать свою жизнь дорогой ценой.

С глухими проклятиями ринулся он прямо в гущу врагов и тремя выстрелами уложил двух солдат.

Но в это время один из караульных, рассвирепевший от борьбы, изо всей силы ткнул его штыком прямо в лицо.

Удар был настолько силен, что штык пробил насквозь череп и злодей упал бездыханным.

Алферакки был скручен по рукам и ногам, к разбросанным деньгам был приставлен караул, и кассир принялся их пересчитывать.

Все остальные, ведя преступника, выбрались из норы и направились в полицейское управление.

Известие об ограблении банка уже облетело всю полицию, и Шерлок Холмс был встречен как герой дня.

Благодарности со всех сторон сыпались на него как дождь.

Сюда же, в полицейское управление, был доставлен и третий участник покушения — приказчик Веськов.

Доктор живо привел его в чувство, и, узнав, как хотели поступить с ним «товарищи», Веськов чистосердечно признался во всем.

До суда на Алферакки и Веськова были надеты надежные кандалы, и их отправили в тюрьму.

В тот же день сыщик зашел к Терехову.

— Ваш магазин снова освободился, и вряд ли в нем появятся теперь привидения, — сказал он с улыбкой. — Но стену вам придется отремонтировать.

И он рассказал купцу о том, что произошло.

Обрадованный Терехов тут же отсчитал Шерлоку Холмсу обещанную сумму, сказав, что заплатит и Ватсону, и сию же минуту полетел в Главный дом…

Обыск, произведенный в квартире Алферакки, только подтвердил предположения Холмса.

В этой квартире был найден проекционный аппарат, инструменты и воровская переписка, благодаря которой впоследствии удалось изловить целую шайку преступников.

Обыск в квартире убитого Коптоуна привел к неожиданному открытию. У «бедного» англичанина было найдено в матраце шестьдесят тысяч рублей и два выигрышных билета, по номерам которых удалось установить, что Коптоун имел непосредственное отношение к пропаже денег в том банке, в котором служил.

Банк получил найденные деньги и выдал по три тысячи Шерлоку Холмсу и Ватсону, который через несколько дней успел оправиться от полученной раны.

А через месяц полиции удалось установить и личность Алферакки.

Он оказался беглым каторжником Давидом Габудидзе, прославившимся когда-то своими разбоями и зверствами на Кавказе.

Неуловимая шайка

Вы замечаете, дорогой Ватсон, что революционный период в России как нельзя более отразился не столько на интересах обывателей городов и вообще граждан Российской Империи, сколько на интересах разного люда, который до этого периода во всяком случае держался вдали от света и более чем осторожно вылезал наружу?

— Этого и следовало ожидать, — ответил я. — Суматоха революции всегда отвлекает консервативные силы, и в погоне за подавлением революции эти силы совершенно упускают из виду массу темного сброда, живущего грабежом, разбоями, шантажом и тому подобными темными делами.

Этот разговор происходил у нас на скамеечке Тверского бульвара, куда мы вышли с Холмсом подышать свежим воздухом.

— Когда я просматриваю хронику местных газет, я прямо-таки поражаюсь необыкновенным количеством самых дерзких и нахальных грабежей, систематически производящихся в Москве. Казалось бы, при том усиленном штате сыскного отделения, который был введен с момента вспышки революции, преступлениям не было бы места. Однако на деле выходит как раз наоборот.

Говоря это, Холмс чертил тростью какие-то кабалистические фигуры на песке, задумчиво глядя на сыскное отделение, против которого как раз мы сидели.

— Я думаю, что это вполне понятно, — ответил я, — если принять во внимание то, что все усилия сыскной полиции одно время были направлены исключительно на розыски революционных организаций, поимку террористов и искание запрещенной литературы. До начала революции революционные организации держались слишком конспиративно, и работа по розыску их была несравненно труднее розыска уголовного.

— Но за время революции, — перебил Шерлок Холмс, — организации чересчур широко открыли свои карты, действуя почти открыто, благодаря чему дали широкий доступ в свою среду агентам охранного отделения, и эту-то ошибку они не могут исправить и по сие время. Нечего и говорить про то, что в настоящее время дело политического розыска не представляет решительно никакого труда, но увлечение погоней почти исключительно за политическими сделало то, что самый грязный элемент общества остался почти без надзора. Вы заметьте, кражи в Москве поражают своей систематичностью и необыкновенным нахальством. Зачастую они производятся среди белого дня, в самом центре города, и лишь в редких случаях полиции удается раскрыть преступление тотчас же после его совершения.

День был жаркий.

На бульваре толпилась масса гуляющих, и в воздухе стояла пыль.

Я лично, да и Холмс тоже не любили толпы и предпочитали ей прогулку по более отдаленным местам.

Поэтому, когда бульвар почти сплошь уже заполнился народом, мы молча переглянулись и, прекрасно поняв друг друга, покинули нашу скамейку.

Разговаривая о пустяках, мы пошли было по Страстному бульвару, но тут нас одолела такая толпа хулиганов-пропойц, что нам пришлось спасаться на извозчике.