История Армении - Киракос Гандзакеци
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И воины, обойдя страну, нашли Григориев вместе с его священнослужителями, ибо они молились на берегу моря. Привели их к султану. Он спросил их, дескать: «Ради вашего прибытия был дождь этот?» И они ответили: «Да». И говорит он им: «Почему вы испросили его?» И они ответили, дескать: «Мы боялись, что нас убьют по обычаям вашей страны, поскольку потерпели кораблекрушение в море». И рассказали всю правду. Тогда [султан] удивился и стал хвалить верования их и сказал патриарху: «Садись в городе Александрии на престол Марка, и все подвластные мне христиане будут подчинены тебе». И пожаловал /98/ ему множество даров, и полюбил его, как отца. С того дня престол александрийский стал подчиняться престолу святого Григора. Святой [Григорис] остался там, там и скончался достохвально во славу бога.
Когда царь Кюрикэ[391] из рода Багратидов, сын Давида[392], сына Дереника[393] учредивший прославленные обители Ахпат и Санаин[394], узнал, что владыка Григорис оставил свой престол я поехал в Рим, он призвал к себе агванского католикоса владыку Иовсепа и поручил ему рукоположить в католикосы армян владыку Барсега[395], а некоего Саргиса, придворного иерея Кюрикэ, рукоположили в епископы Ахпата; с тех пор существует [там] епископский престол. После Саргиса епископом стал Геворг, а после него — Барсег. Это был человек с прекрасной внешностью. [Как-то] увидела его грузинская царица Тамар и оказала ему великие почести за благообразность и красоту его, причем и братья его были на службе при царском дворе[396].
После Барсега епископом стал святой Григорис. Он был родственником ишханов Закарэ и Иванэ. Жил он в наши дни[397].
После него [ахпатским епископом] был Иованнес[398], человек кроткий и добродетельный, родственник хаченских владетелей. Он разрушил маленький притвор у входа Ахпатского собора и возвел большое и красивое строение, удивляющее и восхищающее всех, кто видит его.
/99/ После него был другой Иованнес — сын сестры ишханов Закарэ и Иванэ и сын брата первого Иованнеса. Он построил между Ахпатом и Санаином крепость с крепчайшими стенами. Из-за этого началась распря между двумя самыми крупными монастырями, дескать, [возведена крепость] на земле Санаина; и ишхан Шахиншах, сын Закарэ, защитил Санаин, ибо там был похоронен отец его и они считали его своей собственностью, а Ахпат в то время был в числе [владений] грузинского царя. Когда епископ Иованнес умер, крепостную стену по приказу татар[399] разрушили. После смерти епископа Иованнеса заступил на его место Иованнес, сын Ахсартана из Мацнаберда, [потомок] рода Багратидов, — на два года; он не был рукоположен в епископы из-за смутного времени, а затем его рукоположил агванский католикос Персее из страны Мацнаберд. И после него [епископом стал] Амазасп из города Анн. Он возвел дивную церковь, /100/ и место, где вешают колокола, и большую чудесную часовню.
А теперь вернемся к порядку нашего повествования, туда, где мы остановились. Армянский католикосат распался на множество частей: владыка Григорис, он же Ваграм, был в Египте, Геворг — в западных странах, кто-то другой — в Васпуракане, на острове Ахтамар, а владыка Барсег — в [исконной] стране армян. Так [католикосат] был разделен между многими.
Царь Карса Гагик[400] поехал лицезреть греческого императора, поскольку был подвластен ему, а на обратном пути он приехал в Кесарию. Слыхал он, будто у некоего Марка, митрополита кесарийского, есть пес, которого тот из ненависти, питаемой греками к армянам, назвал именем Армен. И так он кличет его, потому что все народы из-за храбрости Арама, потомка Гайка, называют армян арменами.
Царь Гагик отправился ночевать к митрополиту, и тот с радостью принял его. И когда они выпили вина, царь сказал: «Слыхал я, что есть у тебя пес породистый, покажи мне его, [хочу] посмотреть на «его». Митрополит отвечает: «Вот он у дверей, перед нами».
/101/ Царь говорит: «Кликни, пусть подойдет сюда». И он окликнул его другой кличкой, а не его. Пес же не вскочил и не вошел в комнату. Царь сказал: «Позови его [настоящей] его кличкой». И когда он окликнул его: «Армен, Армен», тот быстро вскочил и подошел [к ним]. Царь сказал: «Зачем ты назвал его этим именем?» Митрополит сказал: «Так как это — дитя». Царь дал приказ своим слугам, сказав: «Принесите большой мешок и бросьте туда пса». Они с трудом бросили [туда пса]. Епископ думал, что [царь] хочет забрать с собой пса, и рассердился на царских слуг. [Тогда] царь сказал: «Бросьте туда и епископа, пусть посмотрит, дитя ли этот пес, как он говорит». А тот плакал и умолял царя простить его. Царь же, разгневавшись, оказал: «А теперь вонзите в пса заостренную палку, пусть они сожрут друг друга». И они вонзили [заостренную палку], и пес от жестокой боли клыками и когтями разорвал в клочья [епископа] так, что тот умер. И оказал [царь]: «Теперь знай, дитя ли Армен»[401]. А сам разграбил епископство и больше не виделся с императором.
/102/ А другой Гагик[402], воцарившись, пошел однажды на охоту, и был он пьян. В жаркое время [дня] он сошел с коня [и лег] отдохнуть под сенью деревьев, и не было с ним никого, кроме маленького мальчика, ибо вся его дружина разбрелась за дичью. Встретили его греки, узнали и, подняв, унесли в крепость. И там, когда он протрезвился, открыл глаза и спросил: «Где я?» — греки сказали: «Где наш митрополит Марк?» И с оскорблениями сбросили его вниз с крепостной стены, и он, разбившись, умер. А мальчика, бывшего с ним, выкупил купец-армянин и сделал его своим зятем.
Случилось так, что спустя некоторое время, когда мальчик тот вырос и стал [взрослым] мужчиной, будучи в Киликии, пошел он с кем-то охотиться на рябчиков. Там находилась крепость, которую называют Бардзрберд. И был [в той крепости] епископом ромей; муж сей и епископ познакомились, полюбили друг друга и много дней ели и пили вместе. [Однако] его не покидала мысль о том, что сделали ромеи с царем Гагиком, родственником его.
/103/ Случилось однажды всем священнослужителям епископа выйти из крепости по каким-то своим делам, и остался лишь епископ, а с ним
