Зеленый гамбит - Вадим Панов

— Его боялись?

— Он был умён.

— А как же Ярина?

В представлении Федры — которое полностью совпадало с мнением большинства жителей Тайного Города, — воевода Дочерей Журавля и высший боевой маг Люди должна была играть весомую роль в дворцовых интригах. Однако действительность оказалась несколько иной.

— У Ярины не было возможности проявить себя, и потому она до сих пор считается «тёмной лошадкой». Никто не знает, как воевода выступит во время настоящего кризиса. — Всеведа помолчала. — Ещё две жрицы стараются придерживаться мнения большинства и, как правило, поддерживают королеву: Услада из Выхино и Малуша из Марьино. Они обе немолоды, вполне довольны жизнью и давно отправили свои амбиции на помойку.

— Кто же мутит воду?

— Любава из Измайлово и Мирослава, жрица домена Перово. Они были соперницами Всеславы на выборах и горят желанием расплатиться за поражение.

— И будут толкаться локтями, пока не упустят все реальные возможности, — рассмеялся детектив.

— Тебе нужно вести свою аналитическую программу на «Тиградкоме», — поддержала шутку Всеведа.

— Согласишься сливать мне инсайдерскую информацию?

— За соответствующую плату.

— Обещаю соответствовать. — Юрий погладил светлые волосы любимой. — Так я угадал? Они больше мешают одна другой, чем королеве?

— Мне так казалось, — не стала скрывать жрица. — Но теперь я вижу, что Любава и Мирослава действуют сообща.

— Планируют сковать вторую корону?

— Или бросят жребий.

— А ты?

— Что я? — растерялась Всеведа.

— За кого хочешь встать ты?

Федра ждал быстрого ответа, был уверен в нём, и потому взятая Всеведой пауза ему не понравилась.

— У меня плохие отношения с Яриной, но я обязана служить Всеславе, а в её лице — Зелёному Дому, — медленно произнесла жрица. — Королева слаба, Ярга угрожает Тайному Городу, и долг всех честных подданных — сплотиться вокруг Всеславы. К ней можно относиться по-разному, она часто допускала ошибки, она не лучшая королева в истории, но сейчас Всеслава — знамя Великого Дома. И если мне поступят предложения от Любавы или Мирославы, я донесу Её величеству.

— Ты не донесёшь, — мягко произнёс Юрий, целуя женщину в шею. — Ты сделаешь то, что должна.

Зелёный Дом, штаб-квартира Великого Дома Людь.

Москва, Лосиный остров,

24 июня, пятница, 23:44.

В Тайном Городе хватало мест, из которых, если верить путеводителю, в принципе невозможно сбежать. И речь идёт не о знаменитом торговом центре Гильдии «Мёртвая петля», шестиэтажном лабиринте площадью в двенадцать футбольных полей, спастись откуда, по слухам, можно исключительно телепортацией, да и то по двойному тарифу. Речь идёт о местах, в которые горожане попадали не по своей воле.

О кутузках.

При этом тюрьмы как таковые в Тайном Городе отсутствовали, ибо прагматичные нелюди не могли понять, для чего нужно кормить и предоставлять сносные условия существования преступникам. Справедливость в редчайших случаях бытовых убийств восстанавливалась либо по взаимной договорённости, либо при активном содействии мастеров спорта по кровной мести. Что же касается других правонарушений, то либеральнейший Кодекс, регламентирующий повседневные взаимоотношения горожан, предлагал заинтересованным сторонам широчайший спектр прогрессивных штрафных санкций, делающих преступления настолько экономически невыгодными, что за них элементарно никто не брался. Тем же, кто отказывался платить, подбирали подходящую уголовную статью и отправляли на человскую каторгу при помощи человской же системы правосудия. А поскольку наказание штраф не отменяло, желающих совершить подобный экскурс за всю историю Тайного Города насчитывалось исчезающе мало.

Другими словами, обычные подданные Великих Домов в тюрьмах потребности не испытывали, и те мрачные помещения без окон, в которые иногда запирали мелких правонарушителей «на подумать», таковыми не являлись. Обычные подданные охотно проголосовали бы за полное искоренение столь позорного и не отвечающего духу времени института, как тюрьмы, но в этом вопросе Великие Дома мнением подданных не интересовались и помимо «игрушечных» кутузок имели в запасе самые настоящие, тщательно охраняемые тюрьмы для тех преступников, которым в силу каких-нибудь обстоятельств требовалось сохранить жизнь.

Первое место в хит-параде кошмарных заведений занимала, естественно, Цитадель, в самых глубоких подвалах которой даже князь рисковал появляться лишь в сопровождении десятка гарок. Цитадель, в принципе, настолько хорошо охранялась, что некоторые гости чувствовали себя в ней как взаперти, а уж в подвалах и вовсе возникало ощущение замурованности.

Заслуженное второе место делили «Чахоточная шахта» Замка и «Мшелый погреб» Зелёного Дома. Обе темницы находились глубоко под землёй, в обе вёл только один путь, и обе тщательно защищались от осов, способных прорыть тоннель даже сквозь сплошную скалу. Второй контур безопасности — надёжнейшая стража: гвардейцы у чудов и Дочери Журавля у людов, что гарантировало идеальный порядок и скрупулёзное исполнение приказов. Но главной, разумеется, считалась третья линия обороны — магическая. Все защитные заклинания и артефакты стояли на автономном питании, имея прямую связь с Источником, и отключить их можно было только из центральной операторской. Охранники «Мшелого погреба» находились внутри магического кольца, не обладали возможностью воздействовать на защиту и имели чёткий приказ уничтожить любого, кто появится на территорию тюрьмы без соответствующей санкции.

Система казалась идеальной.

Однако никто не подумал, что любой магический контур имеет свой порог чувствительности, и даже мощнейшие «Кольца самандры» не сжигали частички вещества меньше определённого размера — в этом попросту не было смысла. Но если точно знать настройки «кольца» и обладать мастерством, чтобы уменьшить до нужного размера кое-какие устройства, то…

— Хвост не мешает? — поприветствовала пленника фата Убынега.

— Нет, — пробурчал Ардоло, жмурясь от ярко вспыхнувшего света.

— Глазки болят?

— Нет.

— Врёшь.

— Какая тебе разница, кикимора?

— Мне нравится, что ты плохо выглядишь, тварь, — зло сообщила Убынега.

— Я в теле голема, зелёная крыса, я буду выглядеть одинаково до самой смерти. А тебе скоро понадобятся магические кремы, чтобы скрыть дряблую шкуру и пигментные пятна.

— Ты этого не увидишь, сволочь, — не доживёшь.

— Ты кровожадная?

— Мстительная.

Цепи по обыкновению притянули перса к стене, не позволяя исполнить даже лёгкий жест в сторону ведьмы.

— Мстительная и трусливая, — добавил Ардоло. — Настоящая зелёная гадина.

— Я с удовольствием сделала бы тебе смертельную инъекцию, ублюдок, — прошипела Убынега, вводя в мышцу голема алую жидкость.

— А вдруг твои мечты станут явью?

— К сожалению, пока нет.

— Ты бы не тратила на него время и нервы, — предложил оставшийся у дверей дружинник. — Не стоит он того. Он же псих.

— Тебя забыли спросить, качка тупого, — высокомерно бросил здоровяку Ардоло. — Давно членораздельную речь освоил?

— Козёл, — хмыкнул дружинник, бросив многозначительный взгляд на рога голема.

— Мерин.

— Ты…

— Я, — с издевательской усмешкой перебил охранника Ардоло. — Я…

И поперхнулся.

— Что с ним?

— Понятия не имею, — округлила глаза фата. И отступила назад, продолжая держать в руке опустевший шприц.

— Я… — прохрипел голем, упрямо пытаясь продолжить фразу. — Я…

На его губах выступила густая белая пена.

— Мля… — выругался охранник, от удивления едва не выронивший секиру. — Он подыхает?

Глаза Ардоло закатились, мышцы напряглись, пальцы скрючились, а нечленораздельный, полный боли стон смешался с пеной и слюной. Голем бился на привязи, а оторопевшие люды продолжали тупо таращиться на происходящее, совершенно не представляя, что делать дальше.

— Может, отвяжем его? — пролепетала Убынега.

— Нельзя, — качнул головой дружинник.

— Он же умирает.

— Откуда ты знаешь?

— Кажется…

— Что ты ему вколола?

— То, что мне принесли, — отрубила фата, машинально посмотрев на правую руку. — Мне запрещено смешивать раствор или добавлять к нему что-нибудь. Мне приносят запечатанный сигнальным духом шприц, и я вскрываю его перед инъекцией.

Ардоло резко подался вперёд, и его стошнило пеной.

— Тебе не кажется, что он становится больше? — неожиданно спросил дружинник.

Голос его подрагивал.

— Невозможно…

Но ещё через пару секунд стало ясно, что здоровяк не ошибся: тело голема стремительно росло. Вытягивались руки, ноги, резко увеличивались мышцы и превращались они не в дряблую ткань, а в мощную и плотную искусственную плоть, способную…