«Свобода» на троих - Ева Никольская

— Я ее не смущаю, страж. Просто… с-с-согреваю, — горячий такой шепот, ага, действительно, с-с-согревающий, ибо вспыхнула я еще сильнее, хоть и не думала, что такое вообще возможно.

— Эх, ну разве ж так согревают? — издал странный смешок аше-ар, и в следующее мгновение я ощутила, как прогнулась кровать за моей спиной, а потом на плечи легло еще одно одеяло, а с ним и тяжелая мужская рука. И было бы это не так страшно, если второй с-с-согреватель не прижался ко мне сзади так, что я во всех подробностях ощутила рельеф его большого и твердого тела.

— Черт! — процедила сквозь зубы, больше не пытаясь косить под спящую.

— Так тепло стало, айка? — мурлыкнул над ухом… над моим бедным алым ухом… теперь уже Кир, второй рукой он отвел с моего лба волосы, так удачно прикрывавшие до этого глаза.

— Жарко! — рявкнула я, хмуро глянув на его наглую конечность, а потом начала усердно барахтаться между двух одеял и… двух мужчин. Хотелось выбраться из этой сомнительной компании и ретироваться в уборную, чтобы там, включив холодную воду, сунуть под нее голову и… остудиться.

Горело все: лицо, шея, плечи, даже в животе буйствовал какой-то странный пожар. И, увы, к изжоге он не имел никакого отношения. Через минуту активных действия, я таки выбралась из «согревательного плена». В процессе от души потыкала острыми локтями в даже не подумавших отодвинуться гад… мужчин, в смысле. Якогбы случайно накинула братцу крови одно из одеял на наглую физиономию и, гордо встав, сделала шаг к краю кровати… слегка наступив при этом на ногу Сэн.

— Очаровательно выглядишь, малышка, — вместо ожидаемого возмущения, услышала я.

Опустила взгляд, взвизгнула и… бегом выскочила из чужой спальни. Да, рубашка по-прежнему была надета на мне. Вот только разорвана до самого пупка, и в сильно увеличенном вырезе было видно гораздо больше, чем допускали приличия. Мои правила, не их… Судя по смеху, доносившемуся из комнаты — этих двоих все более чем устраивало.

Р-р-р-р… хохмачи доистор-р-рические! Где там моя плетка?! А Огнерис? А… а… а штаны-то хоть где?!

Влетев в небольшое помещение, к счастью, не сменившее место обитания в стенах «живого» дома, я решительно повернула клапан и, набрав в ладони ледяной воды, плеснула себе в лицо. Затем подняла голову и уставилась на свое отражение в большом овальном зеркале. Хороша, ничего не скажеш-ш-шь. Уже не пунцовая, но с раскрасневшимися щеками, с каким-то диким блеском в светло-серых… чересчур светлых, если не сказать серебристых, глазах. Или здесь просто такое освещение?

Покосилась на ленты-лампы, извивающиеся по потолку, потом снова перевела взгляд на свою физиономию. Освещение тому виной, или что-то другое, но глаза у меня были странные. И зрачки совсем крохотные, как в каком-то фильме про вампиров. В сочетании с растрепанными волосами и алыми… вот реально алыми без всякой помады, губами — впечатление я производила неоднозначное. То ли хищница после славной охоты, то ли куртизанка после не менее славной ночи. А хотелось быть просто Зоей — обычной девушкой с планеты Земля.

Вода журчала, стекая в белую чашу. Я снова умылась, чуть пригладила волосы, сильнее запахнула рубаху и… так и осталась стоять напротив зеркала. Оно все также отражало меня, и я все также себя рассматривала, но… как-то машинально, неосознанно уже, ибо мыслями улетела к тем двоим «динозаврам», с которыми умудрилась проснуться в одной постели.

Странная реакция тела на мужские прикосновения злила. И я, как вы понимаете, не про пылающие ушки говорю. Сэн привлекал меня и раньше, до их долбанного ритуала: было в нем что-то завораживающее, таинственное. Такое притягивает, как магнит, особенно творческих натур. Мне всегда нравились типажи с секретом, а не обладатели красивого «фасада». На вторых было приятно любоваться, первых — разгадывать. Худощавый, высоченный, зеленоволосый маг со странными манерами, двусмысленными намеками и прочими необычными чертами просто не мог не запасть мне в душу. И запал! Причем, как выяснилось, не только в душу. Но, открывая одну за другой его тайны, я все больше сомневалась в том, что мне нравился именно мужчина, а не шлейф из витавших вокруг него загадок.

Отрубленные головы аше-аров, двуличность и… его прохладное отношение к погибшему сыну. От последней мысли больно кольнуло сердце, но я решительно отогнала воспоминания о смерти Эвана и снова вернулась к личности его папаши. Словно одну за другой открывала карты гадальной колоды, и… нарисованный глупым воображением образ рушился на глазах. Хотя зачем кривить душой наедине с собой: меня по-прежнему привлекал Сэн! Только воспринимала я о его уже не так, как в застенках нижнего города, когда думала про отца своего будущего малыша. Малыша — которого этот самый отец намеревается у меня отобрать. Да какого лешего?! Козел он старый, а не мистер загадочность, вот кто!

Новая порция воды чуть охладила мой гнев. Нельзя психовать! Примут за слабость, за глупость, наивность… нечего им доставлять такое удовольствие! Перебьются, ш-ш-утники демоновы. Это ж надо мне такое утро устроить, гады! Вспомнила объятия сильнейшего, его прикосновения… сглотнула. Подумала про близость Кир-Кули, про то, как неприлично-тесно он прижался ко мне — и опустила голову под струю воды, тихо заскулив.

С братцем крови все было совсем не так, как с Сэн. Аше-ар в один момент казался мне кем-то вроде друга, в другой — родственной душой, в третий — заботливым, но опасным телохранителем, а в-четвертый… а вот про четвертый лучше лишний раз не вспоминать, ибо раковина не купальня, и остудиться в ней целиком будет сложновато. Кир давал иллюзию выбора, угадывал желания, развлекал, веселил… а еще он играл. Постоянно играл, меняя маски, как перчатки. И от этого становилось не по себе. Потому что умом я понимала, что белокожий наемник такая же (если не круче) корыстная сволочь, как и его зеленоглазый компаньон, но… все равно попадалась на удочку стража, расслаблялась и неосознанно начинала доверять. Маленькая наивная мышка…. В лапах двух хитрых котов!

— Кстати, о котах, — пробормотала, вытирая полотенцем мокрые волосы. — Вот Таас среди этой компании самый нормальный, да. Лучше б я с ним в обнимку проснулась, честное слово. Интересно, где он… сейчас? — последнее слово договорила почти шепотом, обнаружив вместо моего расплывающегося отражения просторное крыльцо шарту с причалившей к нему летающей платформой. На крыльце восседал черный кот, на платформе — серая собака с полосатой спиной. Я открыла от удивления рот, затем закрыла, протянула руку, протерла стекло, уверенная в том, что мираж исчезнет, и в полном офигении выдохнула: — Ну ты и… живучая, Красотка!