Незримый мост - Евгений Брандис

Но нет!» Они» не должны были допустить, чтобы пострадали пять человек! Никак не должны!

Кот потянулся и спрыгнул со стола на пол. Все было спокойно вокруг и даже как-то буднично. Ну, кот, ну и что же! Старший лейтенант Кузьминых отнесся к появлению неожиданного гостя с хладнокровием, удивившим его самого.

Вчера был бык, сегодня кот!

Во всяком случае, теперь уже точно известно, где оказалась машина и ее пассажиры!..

Звонок из Фокино раздался через десять минут. Звонил Саша Кустов. Выслушав подробное сообщение Кузьминых, он сказал:

— Это мы должны были сообразить сразу! Если бы полоса шла по-вчерашнему, машина полковника никуда бы не исчезла. Моя вина! Бегу докладывать!

Три машины добирались до оврагов напрямик, минуя Н…ск, по проселочным дорогам, почти не расчищенным от снега. Нетерпение начальства подвергало искусство шоферов серьезному испытанию.

Но вот наконец и вырубка! Повсюду покрытые снегом пни, отдельные стволы, штабеля бревен. У них никаких машин нет! Ни бежевой «волги», ни грузовика, посланного сюда Кузьминых!

— Хватит! — сердито сказал подполковник. — Вокруг Н…ска сотни мест, где она может оказаться. Вернее, — он посмотрел на часы, — уже оказалась один час и двенадцать минут тому назад!

И только успел он произнести последнее слово, как в двадцати шагах, действительно, словно на экране кино, возникла бежевая машина. Как раз между тремя огромными штабелями.

Корреспонденты схватились за камеры!..

Глава двенадцатая,

Полковник Хромченко был человеком неразговорчивым. Поэтому его не обрадовала полученная поздно вечером, на ночь глядя, телефонограмма из Москвы с приказанием встретить утром на местном аэродроме трех ученых и корреспондентов, среди которых один иностранец, и отвезти их в Н…ск.

Эта телефонограмма была ответом на его собственную, переданную в Москву сразу после телефонного доклада из Н…ска. Доклад показался полковнику чуть ли не абсурдным, но он посчитал нужным доложить о нем генералу. «Чего не случается в этом мире, — подумал он при этом. — Ни за что ручаться нельзя!». В Москве отнеслись к этому «бреду» очень серьезно, раз решили прислать делегацию. Самолет прибывал утром, следовательно, из Москвы вылетел ночью. Навряд ли ученые будут летать по ночам без основательной причины!

«Значит, там знают что-то, чего мы тут не знаем», — решил Хромченко.

Но так это было или не так, а отвечать на вопросы придется не кому-нибудь, а именно ему — Хромченко. Звонить в Н…ск, чтобы узнать побольше подробностей, было уже поздно. Полковник лег спать в скверном настроении. Он винил себя в том, что слушал сообщение из Н…ска не так внимательно, как, судя по всему, следовало бы слушать.

Утром, перед отъездом в аэропорт, Хромченко позвонил корреспонденту АПН Горюнову и, коротко рассказав о событиях, спросил, не хочет ли тот ехать с ним. Оказалось, что Горюнов кое-что уже знает и сам намеревался отправиться сегодня в Н…ск. Он зарезервировал для гостей свою машину.

— В таком случае выезжайте в аэропорт, — сказал Хромченко. — Там встретитесь. Вы возьмите к себе в машину своих коллег-корреспондентов, а я ученых.

Он тут же позвонил в Управление и приказал автобус заменить «волгой».

Предложение Горюнова обрадовано полковника. В том, что корреспонденты всю дорогу не дадут покоя расспросами, можно было не сомневаться. Ученые же, возможно, окажутся более сдержанными.

Хромченко заранее раздражала мысль, что придется много разговаривать на всем полуторачасовом пути.

Разговор в машине действительно не смолкал, но не то что раздражения, даже легкой досады Хромченко при этом не испытывал. Полтора часа прошли незаметно, настолько необычны и увлекательны были рассказы его спутников.

Когда показался Н…ск, разговор прекратился. Все с интересом рассматривали город, ставший местом таких замечательных событий, которые, кстати, уже не казались полковнику Хромченко ни абсурдом, ни «бредом».

До отделения милиции оставалось менее ста метров, когда внезапно и совсем близко появилась неведомо откуда взявшаяся туманная дымка. Точно легкое облачко пара встало над улицей и, несмотря на легкость и очевидную прозрачность, непостижимым образом закрыло все, что только что было ясно видно сквозь ветровое стекло машины. Пассажирам даже показалось, что не стало видно ничего вообще, и не только впереди, где было облачко, но и по сторонам.

Это продолжалось не секунду, а совершенно неуловимое мгновение. Никто не успел удивиться.

Дымка исчезла!

А с нею вместе… исчезли дома, деревья за оградами и сами ограды. Исчезло здание городской милиции и группа встречающих перед его подъездом. Исчезло все, что только вот сейчас окружало «волгу». Не было улиц, под колесами машины не было асфальта, его заменила снежная целина.

Не было Н…ска!

Впереди, в пяти шагах от радиатора машины, высился огромный штабель покрытых снегом бревен. Такой же штабель оказался и позади, и тоже совсем близко. И третий — справа.

А слева, в двадцати шагах, из трех легковых машин поспешно выходили люди. С изумлением Хромченко узнал тех самых людей, которые мгновение назад стояли на тротуаре в Н…ске.

В одной из трех машин не только Хромченко, но и все его спутники с не меньшим удивлением узнали синюю «волгу» Горюнова, которая от самого аэропорта все время шла позади их машины. Из нее поспешно выскакивали знакомые корреспонденты, бегом (снег был неглубоким) направлялись к бежевой «волге» и тут же принимались за киносъемку с таким усердием, словно машина полковника, он сам и его спутники представляли для печати какой-то особый интерес.

Но самое удивительное и необъяснимое заключалось в том, что их собственная машина, на которой они только что въехали в Н…ск со скоростью не меньше чем шестьдесят километров в час, неподвижно стояла… Водитель не выключал мотор, не нажимал на педаль сцепления, не тормозил… А машина стояла, и мотор не работал?

Остановка должна была произойти мгновенно, на полном ходу. Но никто из пассажиров не почувствовал резкого толчка, неизбежного при внезапной остановке.

Больше того, все они твердо знали — ТОЛЧКА НЕ БЫЛО! Да и как могла очутиться «волга» в узком пространстве между штабелями бревен. Сюда можно было попасть только сверху, но у «волги» не было крыльев и летать она не умела. Двигаясь по земле на колесах, она никак не могла бы втиснуться на этот перегороженный бревнами и усеянный пнями участок лесоповала.