Исповедь блудницы (СИ) - Лоренц Катя

Мы лежали на диване абсолютно голые, в обнимку, я завороженно водила по волосам, идущим от пупка, когда Доминик спросил про вчерашний вечер. Мы стали близки, я полностью признала, что каждая частичка моего тела принадлежит ему, что он мой господин, а значит между нами не должно быть недомолвок. Я все рассказала, про Джеффа Уокера, про свое детство.

— Ничего себе. Значит, Джефф твой отец.

— Биологический. Он просто тот сукин сын, что подарил маме спермотозоид. Отцом его этот факт не делает.

— А ты, оказывается, с характером, Адель. Никогда бы не подумал, — до него я была слабой, безвольной, а сейчас я чувствую в себе уверенность, что-то, похожее на стержень, Доминик влил в меня силы. И за это я ему тоже благодарна.

— Я хочу сдать на права. И осенью поступить в университет.

— Молодец, Адель. Одобряю.

***

Неделю я уже езжу на курсы вождения и подготовительные курсы для поступления в университет. Возвращаюсь чуть раньше Доминика. Весь мой день заполнен, и поэтому пришлось вызвать клининговую компанию. У меня не хватает времени, чтобы убирать немаленькую квартиру.

В субботу я решилась, смотрела запрещенное видео, уроки БДСМ, готовилась. И сегодня я встала раньше Доминика, сняла с себя всю одежду и пошла в его комнату, это единственная комната, что я убирала сама. В воздухе пахло лимоном, от девайсов, которых я уже не боялась, исходил запах кожи.

Проведя по ним рукой, взяла «кошку» и коробочку, что приготовила заранее. Доминик уже должен проснутся. Села на пол и сфотографировала плетку на своих коленях. Отправив фото по Whatsapp с подписью «Я жду тебя, мой хозяин».

Хихикнула, представив его лицо. Села на пол, покорно ждала его. С каждой секундой ожидание становилось невыносимым, возбуждающим все больше, я ерзала, ноги затекли, а его все не было, когда я уже отчаялась ждать, дверь приоткрылась, впуская в полумрак полоску света. Шагов не было слышно, но спину пек взгляд Доминика, только от этого я потекла.

С каждым его шагом напряжение во мне растет. Вдруг он скажет, что ему не нужна такая неопытная саба?

— Ты все-таки решилась, Адель? — он приподнял меня за подбородок, заставляя смотреть в его глаза.

Облизав пересохшие губы, прошептала:

— Да, господин.

— Хорошая девочка, — он посмотрел на коробочку в матовой черной упаковке.

— Это что?

— Откройте, господин.

Зашуршала бумага, когда Доминик откинул в сторону крышку, увидела его удивленное лицо. Он достал из коробочки ошейник с цепочкой, вопросительно смотрел на меня.

— Я хочу принадлежать вам всецело. Сделайте меня своей рабыней. Зеленая радужка пропала, ее выместил черный дьявольский туман зрачка. Он вмиг изменился, словно легион демонов, которых он так старательно сдерживал, вырвался на свободу. Это так порочно, я сижу у его ног, предлагаю ему себя в подчиненные, и не чувствую и толики сомнения. Хочу его всего целиком, хочу, чтобы показал свой мир на полную катушку.

Он растягивает черный ошейник у себя в руках, вопросительно смотрит на меня. Нам не нужны слова, он понимает все по моему покорному взгляду. Кивнув, застегивает ошейник на шее.

— Моя девочка, — очерчивает большим пальцем нижнюю губу, надавливает, палец проникает внутрь.

— Соси, — приказывает жестким повелевающим голосом, от чего я готова прожечь ковер под собой. Вкус его кожи будоражит, эти движения туда-сюда так возбуждают, а я только могу мечтать, что на место его пальца придет член. Он покидает мой рот вместе с разочарованным стоном, цепляет к карабину цепь и приказывает.

— Ползи вперед, — ноги затекли, их покалывает от долго сиденья на коленях. — Медленнее, — стальным голосом говорит он, дергая за цепочку. Я вспоминаю видео, которые штудировала неделю, стараюсь выглядеть эротичнее, прогибаясь в спине, оттопырила попу. Доминик проходит вперед, вижу заткнутый за пояс флоггер и «кошку».

— Ты готова к порке? Смотри, ты сама подписалась, — страх и предвкушение взрываются волнующим коктейлем. — Ты должна доверять мне, Адель. Если ты не сможешь этого выдержать, есть стоп-слово.

— Я знаю, — черная бровь удивленно ползет вверх.

— Откуда?

— Я смотрела видео, — заливаясь румянцем и потупив глаза, говорю я. Кончики губ Доминика подрагивают, но он сдерживается от улыбки.

— И какое ты придумала?

— Мертвые кошки, — он усмехается.

— Это два слова. Ну хорошо.

Подтягивает со стены ремешки на цыпочках, засовывает в них мои руки, потом дергает за них, и я сгибаюсь пополам, смотрю в ковер, руки неприятно тянет, и я повторяю установку, что все выдержу, но мандраж берет свое. Мне страшно.

— Ноги шире! — показывает он, неуклюже раздвигаю, он видит самое укромное местечко, и хоть Доминик видел его не раз, все равно стыд берет вверх.

— Еще шире, — расставила ноги шире плеч. Он нагибается, цепляет мои ноги в какие-то деревяшки, и я не могу свести их вместе, горячее дыхание опаляет кожу.

— Знала бы ты, какой потрясающий вид открывается отсюда, — ойкнула, когда он укусил меня за попу. Доминик ходит сзади меня, я молюсь, чтобы эта экзекуция прошла быстрее, чтобы я смогла выдержать и не воспользовалась стоп-словом.

Вздрагиваю, когда холодная мазь касается ягодиц, контрастируя с горячими ладонями.

— Сначала флоггер, для разогрева, — концы флогера путешествуют по внутренней стороне бедра, и я позорно теку, кусаю губу, пытаясь сдержать стон, когда он невзначай касается интимного места.

Свист…

Удар…

Вздрогнула, скорее, от неожиданности. Я превратилась в слух, пытаясь понять, что мне ждать дальше. Мою реальность замещает темный порочный мир, я слышу свое бешено колотящееся сердце, я превратилась в оголенный нерв и электроимпульсы бегут по телу. Удар сменяется поглаживанием, кожу на ягодицах жжет, промежность пульсирует. «Дотронься до меня», — молю про себя, хотя бы на мгновение ощутить его прикосновение. Но он жестокий, не дает мне получить и толику удовольствия. Хлещет, поглаживает.

А я, ненормальная, теку еще сильнее. Минутная заминка и на мои ягодицы ложится сильный удар, я догадываюсь, что это «кошка». Из меня вырывается крик, слезы бегут по лицу, но они особенные, очищающие. Удар. Еще удар, комок в животе концентрируется в бомбу и при следующем ударе взрывается, разнося по телу невероятное наслаждение. Стенки влагалища сжимаются и разжимаются бесконечно долго, невозможно свести ноги вместе из-за распорки, чтобы, наконец, остановить это, еще чуть-чуть, и я умру, мое сердце просто разорвется.

— Охуеть, Адель, — в голосе Доминика слышу восхищение. — Ты кончила от «кошки». Ты совершенна, моя порочная девочка, — стону, когда его язык касается нежных складочек губок, мое тело закручивает в новый виток.

— Хочу твою попку.

— Как вам будет угодно, хозяин, — мои слова вызывают вымученный стон. Доминик плюет на попку, слюна бежит по ягодицам, его палец ныряет внутрь, расширяя. Потеряв стыд, насаживаюсь сама, я хочу принадлежать ему полностью, даже там. Головка давит на узкий вход, кричу, когда он медленно продвигается. Адская боль смешивается с возбуждением, и я сама подаюсь назад.

— Стой смирно! — говорит Доминик, шлепая по горящим ягодицам.

— Да, хозяин.

— Черт, Адель. С тобой я теряю всю выдержку. Он хватает за цепочку на шее, голова задирается, приступ удушья лишает кислорода, а я мечтаю только об одном, чтобы он двигался быстрее. Шлепки бедер, комната вся пропахла сексом, мой голос только хрипит. Когда он касается клитора, я в очередной раз разлетаюсь на куски, он пульсирует во мне и силы меня покидают, висну на цепях.

Не помню, как он освобождает, как несет мое тело на кровать, втирает в кожу мазь, покрывая поцелуями.

— Я справилась? — устало улыбнулась.

— Ты лучшая саба, Адель.

В теплых объятьях Доминика проваливаюсь в сон.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Прошло три месяца

Старалась до пробуждения Доминика приготовить ему сюрприз. У него день рождения, и я хочу сделать его особенным. Придирчиво смотрела в зеркало, где отражалась соблазнительная красотка в черном кружевном белье. Прицепила чулки к поясу, покрутилась. В этих туфлях на высоких шпильках я сведу его с ума. Поправила на шее чокер с инициалами DL, знак, что я принадлежу своему господину. Я хотела ошейник, как у настоящей сабы, но Доминик сказал, что в Университете меня не поймут. Воспитатель должна быть примерной, правильной.