Полицейская сага - Стюарт Вудс

Когда Уилл Генри ставил машину на стоянке, зарезервированной для судейских должностных лиц и служащих канцелярии шерифа, он подумал, что даже в облике толпы ощущается недостаток средств. Одежда была опрятной, но штопаной, женщины вожделенно взирали на витрины, но мало кто заходил внутрь магазинов; слишком много детей предлагали воздерживающейся от покупок толпе сандвичи, фрукты и консервы домашнего изготовления; мужчины же стояли группами, и на лицах у них был одинаково пустой, отсутствующий взгляд. Они разговаривали друг с другом, но не смеялись. Со времени «Войны между штатами», как ее называли в Джорджии, эти люди имели очень мало, да и перед войной они, скорее всего, имели немного. Только землю. Во время бума, порожденного мировой войной, появилась надежда на будущее; они стали работать упорнее и брать займы на семена и технику. Залежные земли были возвращены в оборот и стали давать по нескольку урожаев хлопка в год. Других культур не сеяли. Война окончилась, и вместе с нею бум, а из западного Техаса двинулась одна из библейских казней египетских со скоростью шестьдесят миль в год.

Это движение на восток не прошло незамеченным. Приезжали делегации, которые смотрели, возвращались и заявляли: да, плодовой долгоносик поедает хлопок, да, что-то надо делать. Но никто не знал, что. Некоторые пытались вводить многоотраслевое хозяйство, приобретая молочный скот или кур. Но для подобной продукции не существовало рынка, не было в наличии экономической системы, которая бы связала фермера и потребителя. И даже когда долгоносик пересек реку Чаттагучи и пришел из Алабамы, фермеры все еще сеяли хлопок и надеялись. Только фермер может понять, что такое готовить землю к посеву, пахать, сажать, убирать и в результате иметь на руках белую пыль вместо хлопка и уведомление из банка о наступлении срока платежей.

Проталкиваясь через толпу и то и дело здороваясь со знакомыми, Уилл Генри думал, что этих людей отделяет от голода лишь возможность при достаточном усердии производить на ферме большинство нужных продуктов, содержать корову и небольшое число кур, выращивать овощи и закладывать их на зиму, собирать дикорастущие ягоды и лесные яблоки, консервировать их и держать впрок, изготовлять одежду из мешков для муки и постоянно чинить ее. А еще молодежь могла охотиться на перепелок, кроликов, белок и опоссумов, если удавалось продать в городе достаточное количество сандвичей и домашних консервов, чтобы купить патроны. И Уилл Генри мысленно возблагодарил Господа, что его семья избежала этого.

Скитера он обнаружил у себя в кабинете, где на полу лежал линолеум, стоял сигарный дым, а по углам стояли плевательницы; там толпились смущенные люди, ожидавшие правосудия для своих близких, не знавшие, заберут ли они с собой мужей и сыновей домой, или Скитер отвезет их в исправительный лагерь графства. Уилл Генри и Скитер вошли вдвоем в зал заседаний суда с высокими потолками, деревянными скамьями и желтоватыми стенами, поболтали немного, пока народ не заполнил зал: черные отправились на балкон, белые вниз. Скитер извинился и прошел в боковую дверь, чтобы вывести своих подследственных, а Уилл Генри уселся в первом ряду и стал ждать вызова. Ждать пришлось недолго.

Вошел секретарь суда, свалил на стол кучу бумаг и заорал во все горло, пытаясь перекричать шум.

– Порядок в зале суда! Суд высшей инстанции четвертого округа штата Джорджия начинает свое заседание, председательствует Его честь Рой-Би-Хилл! Всем встать!

Все встали. На свое место прошел судья Рой Хилл и дважды ударил по столу молотком.

– Прошу садиться. Слушается первое дело.

– Штат Джорджия против П. и Р. О'Брайенов!

Открылась боковая дверь, и оттуда вышли О'Брайены в сопровождении Скитера Уиллиса, моргая ослепленные лучами солнца, заливающими зал сквозь широкие окна. Их поставили лицом к судье, где к ним присоединился адвокат, Поуп Херринг, непременная принадлежность суда вот уже в течение двадцати лет.

– Зачитайте обвинение!

– Обвинение состоит в том, что первого января, в год тысяча девятьсот двадцатый от Рождества Христова, обвиняемые П. О'Брайен и Р. О'Брайен действительно вторглись в помещение Банка Делано в городе Делано, графство Меривезер, штат Джорджия, и при помощи силы и угроз огнестрельным оружием незаконно забрали деньги на сумму семьсот сорок долларов и сорок центов в нарушение раздела 5.1.5.4 уголовного кодекса штата Джорджия!

– Какое заявление делают обвиняемые по поводу своих действий? – спросил судья, обращаясь к Поупу Херрингу.

Херринг выступил вперед и заговорил почтительнейшим тоном:

– Ваша Честь, оба обвиняемых заявляют, что считают себя виновными в зачитанных обвинениях, и, будучи не в состоянии изыскать средства для внесения залога, просят немедленного вынесения приговора. При вынесении приговора я просил бы суд учесть, что оба молодых человека происходят из честной фермерской семьи и что ни один из них до этого не совершал серьезных нарушений. Я бы также подчеркнул, что во время инцидента никто не пострадал и что имуществу был нанесен незначительный ущерб. Когда обвиняемые увидели, что им предстоит арест за совершенное преступление, они тотчас же сдались и не оказали ни малейшего сопротивления, и, как мне представляется, этот инцидент произошел лишь вследствие исключительного по своей неумеренности употребления спиртных напитков накануне Нового года в течение всего вечера. Обвиняемые просят учесть эти обстоятельства и рассчитывают на снисходительность суда.

Судья обратился к прокурору графства Джессу Буллоку.

– Есть ли у штата замечания, которые необходимо высказать до вынесения приговора?

Буллок подался вперед.

– Да, Ваша Честь. Канцелярия шерифа графства Апсон проинформировала меня, что обвиняемые уже три раза подвергались аресту по обвинению в пьянстве и хулиганстве и один раз отбыли по подобным обвинениям тридцать дней в тюрьме графства Апсон. – Поуп Херринг бросил на О'Брайенов уничтожающий взгляд, и оба они покраснели и виновато потупились. Буллок же продолжал: – Мне бы также хотелось подчеркнуть, что автомобиль, в котором они ехали, и оружие, которым они воспользовались при ограблении банка, были крадеными, и что по этому поводу в графстве Апсон было выписано постановление об аресте, проистекающее из этих обвинений в краже. Таким образом, штат возражает против проявления снисхождения при рассмотрении этого дела. – Он подал судье лист бумаги. – Это заверенная копия регистрационных записей предыдущих арестов и выданных графством Апсон постановлений об аресте.

Судья прочитал бумагу, положил ее на стол и сосредоточил свое внимание на двоих молодых людях, стоявших перед ним в наручниках и глядящих в пол.

– Обвиняемые, шаг вперед!

Молодые люди сделали шаг в сторону судьи и виновато посмотрели на него.

– Суд принимает заявление подсудимых о признании своей вины в предъявленных обвинениях и соглашается с просьбой о немедленном вынесении приговора. После рассмотрения просьбы защиты о снисхождении и заявления прокурора графства о прежнем поведении подсудимых я приговариваю обоих обвиняемых к двадцати годам исправительно-трудовых работ в исправительном лагере графства тюремного типа. Однако, учитывая тот факт, что ни один человек не пострадал, что при аресте не было оказано сопротивления, а также то, что ни один из обвиняемых не отбывал прежде наказания за серьезные уголовные преступления, я снимаю последние два года из срока, указанного в приговоре, при условии хорошего поведения. – Он резко стукнул молотком. – Следующее дело!

Скитер вывел растерянных ребят из зала суда, а следом за ними вышел адвокат. В это время секретарь суда стал объявлять очередное дело, перекрывая гул возбужденных голосов. Весь процесс продолжался менее трех минут.

Уилл Генри сел почти столь же растерянный, как и О'Брайены. Они заплатят, по меньшей мере, восемнадцатью годами жизни за пятнадцать минут пьяной дурацкой бравады. Он вышел из зала суда и поехал назад, в Делано, чувствуя, что прокатился в Гринвилл понапрасну. Всю дорогу назад он размышлял, какой контраст представляло собой осуждение О'Брайенов по сравнению с тем, что убийца неизвестного мальчика до сих пор разгуливает на свободе.

Это мой убийца, подумал Уилл Генри, и я его преследователь. Мы принадлежим друг другу. И я обязан отыскать его, даже если придется потратить на это всю жизнь.

Глава 18

Приблизительно в то же самое время, когда Уилл Генри выехал из Гринвилла, направляясь обратно в Делано, Хью Холмс выехал из Делано в Гринвилл. Они разминулись в Уорм-Спрингс и помахали друг другу рукой. Конечным пунктом поездки Холмса тоже было здание суда, но он ехал туда совсем по другому делу. Для Холмса этот день приобретал особую важность, он должен был стать вехой в его жизни, и, что было особенно типично для Холмса, он готовил этот день целых десять лет.