Личное дело сыщика - Николай Леонов

– Почему ты решила именно два, а не три или один?

– У меня больше нет сил. Я должна буду уйти.

– Откуда у тебя деньги на наркотики?

Она нервно пожала плечами.

– Постоянный поставщик, который за небольшую плату ссужает товар.

– Ты ведь здоровая баба…

– Была, – отмахнулась она, снова поднося указательный и средний палец к губам.

Выпрашивает сигаретку.

– Значит, любая из тех девочек, что у вас танцует, наркоманка, и состав труппы полностью заменяется через два месяца.

– Нет, что ты. Многие и по полгода работают, и год.

– Как же это им удается? Они не принимают наркотики?

– Принимают, все принимают. – Ее снова передернуло.

– Позволь мне усомниться. – Он подошел и взял ее за плечи. – Давай, красавица, вернемся к истокам. Как ты села на иглу?

– А кофе можно?

Гуров через пять минут организовал и кофе, и сахар, и сгущенное молоко, и печенье.

Отхлебнув горяченького, она немного встрепенулась.

– Я вела детский хореографический кружок. Короче, ничего особенного. Иногда калымила, занимаясь с детьми «новых русских». Обычное дело. Не знаю я, как он меня вычислил, подвалил ко мне на улице, стал зубы заговаривать, пригласил в ресторан. Ну, что-то вроде вас сегодня.

Гурову не понравилось сравнение, но к делу это никакого отношения не имело, поэтому он промолчал.

– Вообще он приятный, такого интеллигентного вида. Знаешь, у этого типа мужчин обычно «шестерка» «Жигули». Ходят в джинсах, рубашках. На рубашке висят очки от солнца, через плечо кожаная черная сумка. Постоянно спешат. Живут чем? Никто не знает, но средства имеют. Женщина я незамужняя. Почему бы и нет? Шампанское пили. Он возьми ни с того ни с сего да и вколи мне прямо в… попу. А я уж пьяная и так.

– И где же он теперь, твой ухажер?

– Я его больше не видела. Мы с ним только одну ночь.

Гурову было жалко сидящую перед ним девочку. Красивая, а в переплет попала. Танцует, а разговаривать нормально не может.

– Что было дальше? – Полковник машинально теребил зажигалку.

Она отхлебнула кофе и закрыла глаза.

– Потом началось то же самое, что и сейчас. Мне нужна доза была. Откуда я знаю, где взять-то. С детьми позанималась, а сама себе не нахожу место. Пошла на улицу, на Тверскую. Там проститутки, думала, и наркотиками кто торгует. Нашла, представляешь? Он сам подошел, наверно, я тогда сама не своя была. До сих пор я с ним.

Вот это полковнику понравилось. Наконец-то клюет. Он уже и не надеялся. Вроде все как на ладони, и в то же время зацепиться за конкретику невозможно.

– Когда ты с ним должна встретиться?

– Он приносил мне каждую неделю небольшой пакетик. Уколы делать научил. Вначале он мне колол, потом я сама себе уколы делала.

– Какой услужливый дилер, – Гуров покачал головой. – Так когда?

– Вечером, сегодня.

– Отлично. Я сейчас схожу за парочкой фотографий, а ты пока посиди.

– Мне плохо. – Она вытерла со лба выступившую испарину.

– Похоже, нужен доктор, не так ли? – Он заботливо посмотрел на нее.

Она молча закивала и снова припала к чашке с горячим напитком.

Гуров пошел в свой кабинет, где застал Крячко сидящим за столом, заваленным бумагами.

– Я в тридцать второй вместе с молодой женщиной – наркоманкой. Найди того, кто сможет помочь ей. И еще, мне нужны фотографии Петрова и покойного Бори.

Портреты нашлись быстро. Поблагодарив за расторопность, Гуров поспешил обратно к Нелли.

Надо отдать должное Крячко. Доктора он нашел быстро. Не успел Гуров войти в комнату, как за ним вошел небольшого роста щупленький капитан в очках в толстенной оправе, сикось-накось висевших на толстом носу.

– Здравствуйте, Лев Иванович, – капитан протянул свою, как оказалось, весьма крепкую ладонь. – Кандидат медицинских наук Важнецов. Что случилось?

Гуров кивнул в сторону Нелли:

– Даме плохо. Организм требует наркотика.

К тому моменту блондинка ослабла. Взгляд ее стал плавающим.

Важнецов пощупал пульс, проверил реакцию зрачка на свет.

Неожиданно сильнейшая судорога сковала тело Нелли, и, охнув, она схватилась за живот.

– Если хочет, надо дать порошочек. У вас есть что-нибудь?

– У меня, – прошептала танцовщица, – в сумочке – осталось на разок. Шприц там.

Пока доктор готовил дозу, Лев Иванович положил на стол две фотографии.

– Нелли, сейчас тебе сделают укол. А пока скажи, ты узнаешь кого-нибудь?

Она закивала и ткнула пальцем в Петрова.

– Он продавал наркотики мне.

– Ты сегодня должна с ним встретиться?

– Да.

– А этого не знаешь?

– Он наркоманкой меня сделал.

Сказать, что Гуров был доволен, значит, ничего не сказать.

Гуров смотрел, как танцовщица млеет под действием наркотика, и думал о том, что ему не следует ее терять ни при каких обстоятельствах. Пока у него в руках свидетель номер один. Вопросы были, но начало в разоблачении банды, а он уже не сомневался, что наткнулся на банду, было положено.

Вошел Крячко и уставился на Нелли. Девушка сидела напротив Гурова, широко расставив ноги и наклонив голову на сторону.

– Основной инстинкт, часть вторая, – съерничал заместитель.

– Шарон Стоун ей в подметки не годится, – на полном серьезе ответил Гуров.

– Я могу идти? – спросил медик и получил разрешение удалиться. – В первый раз в жизни у меня была такая красивая пациентка, – заметил он. В его глазах, кроме зависти, полковнику прочитать ничего не удалось.

– Знаешь, кто звонил? – Станислав сел рядом с Гуровым и стал любоваться девушкой. – Прямо как в кабаке, ей-богу.

– Будь она в здравом уме, не миновать нам мордобития. – Гуров налил себе в стакан кипятка. – Так что там за звонок?

– Яблонев, хозяин коттеджа, того самого, в котором ты достал Петрова с напарником, хочет выразить тебе благодарность. Пригласил на ужин. В восемь часов, ресторан «Прага». Даже телефон твой выпросил.

– Интересно, будь я простым сержантом, удостоился ли я такой чести? – Гуров кинул ложку кофе в воду и стал смотреть, как вода окрашивается в коричневый цвет.

– Хороша, – Крячко продолжал пялиться на Нелли.

– Не знаю, смогу ли я принять это приглашение, потому как сегодня, если нам повезет, выйдем на Петрова. Как только Нелли станет лучше, начнем прорабатывать операцию.

Лев Иванович отломил раковую шейку и извлек кусочек нежного мяса. Классная вещь.

Он сидел в кресле перед телевизором и наслаждался пивом, солеными орешками, раками, воблой – и старался ни о чем не думать.

Операцию провалили, на свидание с крутым Яблоневым не пошел. Плюнул на все, купил два десятка бутылок пива, пришел домой и объявил жене, что они релаксируют весь вечер.

Маша приняла предложение с превеликим удовольствием и, улучив момент, словно кошка прыгнула к нему на колени и замурлыкала о том, как было бы неплохо купить новые портьеры в зал. Затем ее воображение переключилось на усовершенствование среды обитания на кухне и дальше, дальше, дальше. Ее мысли перебегали с одного уголка квартиры к другому, что абсолютно не раздражало Гурова, а совсем наоборот. Он сидел, слушал ее голос, смотрел телевизор, одновременно пил пиво и ел мелкую снедь. Ему было хорошо.

В одиннадцать вечера зазвонил телефон. Нехотя полковник снял трубку, приложил ее к уху, выплюнул слово «да» и стал ждать, что ему там на этот раз скажут.

– Павел Леонидович Яблонев беспокоит, – услышал он откуда-то издалека. – Ничего не говорите, Лев Иванович, работа, работа, понимаю. Я вам признателен за то, что вы выпроводили двоих недоносков из моего недостроенного дома.

– Не стоит, – вяло произнес полковник.

– Я вам от чистого сердца приготовил небольшой подарок, примите, не обижайте.

Гуров молчал. Подарок так подарок, не взятка же.

– Вам принесут завтра на работу. Еще раз спасибо.

Гуров повесил трубку.

«Крутые». Мысли завертелись вокруг работы, и перед ним всплыла картина сегодняшнего провала.

Вот Нелли стоит на Тверской рядом со зданием Американской морской биржи и ждет, когда к ней подъедет Петров.

Пятнадцать человек на четырех машинах сидят и ждут, когда это случится, но ни в семь, ни в полвосьмого ничего не происходит.

Гуров рассматривал такой вариант, но все же надеялся на удачу. Значит, крепко напугался этот Петров, ушел в подполье, бросил девочку, а может, и девочек на произвол судьбы.

И тут Нелли делает несколько шагов вперед и поднимает с асфальта пакетик.

Ей выкинули наркоту из проезжающей мимо машины. Как все просто.

Завтра утром он будет знать ответ. Чистый это героин или отрава. Если яд, то Нелли списали со счетов и, может быть, узнали, что она под колпаком, если чистый продукт, значит, ей надо появляться на репетициях и помалкивать.

Дома Гурова ждал сюрприз. Мария, свернувшись калачиком, спала на диване, когда полковник вошел в комнату. Стараясь не шуметь, он прошел на цыпочках на кухню. На столе стояла бутылка шампанского и записка: «Без меня не начинай – убью». Сыщик улыбнулся и пошел в душ.