Чернильный обмен - Мелисса Марр

— Мне надо отчаливать, — сказала она. Она не стала дожидаться ответа, развернулась и пошла.

Но Ниалл уже преградил ей путь, прежде чем она успела сделать хотя бы полдюжины шагов.

— Пожалуйста? Мне бы действительно хотелось, чтобы ты присоединилась к нам.

— Почему?

— Мне нравится быть рядом с тобой.

И Лесли вновь почувствовала, как на нее нахлынула волна уверенности, которую она ощущала на краткие мгновения, с тех пор как сделала татуировку.

— Пойдем со мной, — настаивал он.

Ей не хотелось уходить. Она устала убегать всякий раз, когда чувствовала страх. Раньше она не была пугливой девчонкой и не хотела ею быть. Она отбросила страх, но не смогла ответить.

Продолжая пристально смотреть на нее, Ниалл наклонился к ней. Он не поцеловал ее, хотя наклонился так близко, как при поцелуе, и спросил:

— Ты позволишь мне держать тебя в объятиях… во время танца, Лесли?

Она вздрогнула, ее окружило чувство уверенности и тоскливой жажды покоя, который она могла даже ощутить на вкус, покоя, который она почувствовала бы, скользнув в объятия Ниалла.

Она кивнула:

— Да.

Глава 11

Ниалл все прекрасно понимал. Он понимал, что не следует позволять себе приближаться к такому искушению. Ему надлежало оберегать смертных королевы, пока Кинан и Эйслинн ищут Темного Короля. Сета было легко защищать: этот смертный стал для Ниалла почти как брат. С Лесли было сложнее. Ниалл понимал, что ему даже думать не стоит о том, чтобы соблазнить смертную, которую он охраняет.

Это просто работа, как и в любой другой день. Думай о своем Дворе. Думай о клятвах.

Но сейчас было трудно думать о Летнем Дворе… или даже о Темном как о своем. Ниалл являлся доверенным лицом обоих королей, и сейчас ему было предписано позаботиться о смертных Летней Королевы. Все изменилось с тех пор, как Кинан нашел Эйслинн — смертную, которой было предназначено стать его королевой, и, несмотря на то, что Ниалл был счастлив за своего короля и своего друга, он чувствовал внезапно возникшую в его жизни пустоту. Он веками служил Кинану советником, теперь же у него не было цели. Он не знал, что делать дальше. Ему нужна была цель. А без этого его… не наполнял солнечный свет. Это пугало его, а еще эти слишком частые вспышки воспоминаний о том, кем он был раньше, прежде чем его приняли в Летний Двор.

И быть рядом с Лесли было для него наградой… и наказанием. Неожиданно сильное желание быть с ней, которое одолевало его в последние несколько недель, усложняло и без того непростую ситуацию. Он снова уставился на нее, и Сет это заметил.

— Ты думаешь, это хорошая идея? — Сет взглядом указал на Лесли.

Ниалл сохранял нейтральное выражение лица, Сет слишком хорошо его знал.

— Нет, я так не думаю.

Лесли казалась рассеянной, погруженной в собственные мысли, и Ниаллу хотелось, чтобы она поделилась ими с ним. У него не было никого, с кем бы он мог поделиться такими вещами. До тех пор пока он не увидел Сета и Эйслинн, он не понимал — не признавал — как он желал этого. Даже Эйслинн и Кинан были прекрасной парой, а Ниалл все больше и больше отдалялся ото всех. Если Ниалл поцелует Лесли, возьмет ее в свои объятия и позволит себе не контролировать себя, они перестанут быть далеки друг от друга. Она будет принадлежать ему, она будет желать его тело, будет желать следовать за ним повсюду.

Со смертными всегда было так — и соблазн, и проблемы одновременно.

Проявление нежности некоторыми фейри, Gancanagh, такими, как он или каким некогда был Ириал, вызывало у смертных привыкание. Ириал изменился задолго до того, как Ниалл сделал свой первый вдох. Он изменился, когда стал Темным Королем, и это позволило ему контролировать воздействие своих прикосновений. У Ниалла не было такой возможности, у него остались только воспоминания о смертных, которые увядали и умирали от жажды его объятий. Многие века эти воспоминания помогали ему обуздывать свои желания.

Пока не появилась Лесли.

Пока они шли, Ниаллу было тяжело даже смотреть на нее. Если бы Сета не было с ними… Ниалл почувствовал, как его пульс подскочил от образов, пронесшихся в его голове, от одной мысли о Лесли в его объятиях. Уже не в первый раз он порадовался, что Сет составляет ему компанию. Казалось, спокойствие этого смертного помогало Ниаллу вспомнить себя. Обычно так и есть.

Ниалл сделал шаг в сторону, слегка отдалившись от Лесли, надеясь, пускай и глупо, что расстояние поможет ему усилить свой самоконтроль.

Кинан считал, что Ниаллу следует найти себе пару, теперь, когда Двор стал сильным, и с каждым днем становился все сильнее, но Ниалл не думал, что ему будет разрешено связать себя со смертной, особенно с той, которой покровительствовала Эйслинн. И его король не попросит его ослушаться их королевы.

Так ведь?

И сам Ниалл не собирался обманывать доверие своего короля и королевы, не по собственному желанию. Они попросили его обеспечить безопасность этой смертной, значит, он так и сделает. Он сможет противостоять соблазну.

Но ему все же приходилось сжимать руки в кулаки. Его желание коснуться ее кожи своей было таким сильным, какого он не испытывал много веков. Он уставился на нее, ища ответ на свой вопрос — почему она, почему сейчас. Лесли осознала, что Ниалл снова смотрит на нее.

— Ты понимаешь, что от этого немного не по себе?

Он казался смущенным, уголок его шрама дернулся, когда он слабо улыбнулся.

— Я тебя оскорбил?

— Нет, но это странно. Если ты хочешь что-то сказать, то говори.

— Я бы так и поступил, если бы смог понять, что сказать, — сказал Ниалл.

Он положил свою руку на ее поясницу и легонько подтолкнул вперед.

— Пойдем. Лучше расслабиться в клубе, чем здесь, там безопаснее, — он показал на пустынную улицу, — здесь ты слишком уязвима.

Сет откашлялся и хмуро взглянул на Ниалла. Затем он сказал Лесли:

— Клуб прямо за углом.

Лесли пошла немного быстрее, стараясь уйти от руки Ниалла, лежащей у нее на спине. Но ускорение шага не помогло, он держался рядом.

Они повернули за угол, и когда прямо напротив Лесли увидела темное здание, она почувствовала, как ее охватывает паника. На нем не было ни таблички с названием, ни плакатов, снаружи не было людей — ничего, что указывало на то, что здание перед ними не является заброшенным. Мне следовало бы испугаться. Но ей не было страшно, и она не понимала почему.

— Иди прямиком к швейцару, — сказал Ниалл.

Она обернулась. У парадного входа стоял мускулистый парень, половина его лица была украшена витиеватой татуировкой. Завитки и линии узора исчезали под его волосами, такими же черными, как и сама татуировка. Другая половина его лица была чистой. Единственным его украшением была маленькая черная сережка в уголке верхней губы, напоминающая клык, и точно такая же, но белая, торчала в губе с той стороны лица, где была татуировка.