Властитель темных небес (ЛП) - Синклер Шериз

Свет озарил комнату с нежными цветочными обоями и изящной французской мебелью. Позолоченное зеркало висело над выбеленным камином с эксцентричным набором антикварных подсвечников на полке. Потертый ковер с игольчатыми узорами покрывал часть паркетного пола. Обстановка странным образом напоминала ему дом школьного друга на юге Франции.

Из дальнего угла доносился писк, похожий на мышиный.

— Что это у тебя там?

— Щенки. Я беру щенков из приюта для животных. У них больше шансов выжить, если они не подвергаются воздействию вирусов, тем более, учитывая, что они не получают материнского молока, — она зевнула. — Сейчас я должна их покормить.

Из всех возможных концовок этой ночи такой он точно не мог предвидеть. Задыхаясь от смеха, он пересек комнату. В детском пластмассовом бассейне пять круглых меховых шариков смотрели на него черными глазами, полными надежды. Они были размером едва ли с его кулак.

— Где же их еда?

— Легендарный Мастер Ксавье собирается кормить щенков?

Она действительно была очаровательна.

— У меня такое чувство, что ты заснешь на полпути.

— Я в порядке, — ее вызывающее покачивание головой не помогло ей выглядеть более бодрой.

— Конечно, — фыркнув от удовольствия, Ксавье подтолкнул ее к высокому арочному проему в столовую, а затем на кухню. Желто-кремовые шкафы, стены с трех сторон покрыты штукатуркой, а за печью — стена из искусственного камня. Темные гранитные поверхности и закрытые ставнями окна. Фон из крашеной плитки. Плетеные корзины и яркая керамика. — Там была Франция. А это Италия.

Ее глаза сузились.

— И я готова поспорить, что Ваша частная школа была в Европе.

— Умная девочка. — Она продолжала его удивлять. В один момент она была полна уверенности и остра, как только что выкованный клинок, а затем резко менялась… как сейчас.

— Эм… — она неуверенно посмотрела на него. — Может, вина?

— Спасибо, зверушка, но нет. Я не пью. — Народ его матери принадлежал к коренному населению Америки, но его напыщенный отец-француз… — Мой отец был алкоголиком.

— О, — ее сочувствующий взгляд не стал неожиданностью, но сочувственное похлопывание по его руке было неожиданным. — Тяжело, когда родители не справляются со своими обязанностями, — вяло двигаясь, она смешала крошечное количество негустой каши. — Можешь дать им это, пока я подготовлю бутылочки?

— Конечно. — В гостиной он поставил миску в бассейн, а затем отодвинул ее, когда щенок попытался в нее залезть. — Попробуй так, — посоветовал он.

Щенок уперся пушистой попой, посмотрел вверх и заскулил, явно требуя дать ему бутылочку. Взяв в руки меховой клубок, Ксавье изучил серьезное выражение его мордочки. Темные глаза, шелковистая, вьющаяся шерсть, прижатые уши.

— Что за порода?

— Мы думаем, что это помесь спаниеля и пуделя. Кто-то оставил их в коробке возле приюта неделю назад или около того, — Эбби опустилась на колени, окружив себя бутылочками с молоком.

Когда он взял одну из них, она бросила на него изумленный взгляд, словно все еще не веря, что он собирается помочь.

Остановить его она не могла. Усадив щенка на колено, он предложил ему соску и усмехнулся. Маленький зверек определенно умел сосать.

Эбби взяла черный пушистый шарик и быстро поцеловала его, прежде чем приступить к кормлению.

Ксавье улыбнулся, когда один из щенков сунул нос в миску, и понял, что каша съедобна, но не мог понять, как действовать дальше. Первая попытка привела к приступу чихания.

— Вижу, все-таки бутылочка.

— Я даю немного, но пройдет еще неделя или больше, прежде чем они действительно отвыкнут от соски, — она улыбнулась. — Моя жизнь станет спокойнее.

Щенок Ксавье активно сосал молоко, и его крошечный животик округлялся на глазах. Трое ожидающих малышей нетерпеливо подпрыгивали, полные энергии. В отличие от них Эбби быстро угасала. Она то замирала, то рывком поднимала голову, борясь со сном, приняв твердое решение для начала увидеть своих подопечных сытыми.

У кого-то было большое сердце.

Его щенок закончил в то же время, что и ее. Ксавье усадил их обоих в загон и взял бутылочку Эбби из не сопротивляющихся пальцев.

— В кровать. Я докормлю остальных.

Он поднял ее на ноги и повел по лестнице в спальню. На этот раз не европейская схема декорирования. Освещение исходило от бра на стене. Высокие арочные окна задрапированы тёмно-красной тканью с богатой фактурой. Декор был одновременно экзотическим и интригующим. Восточные ковры покрывали деревянные полы. Ее кровать представляла собой шедевр марокканской резьбы, навевая ему дразнящие мысли о шелковом бондаже.

Ксавье взглянул на женщину рядом с собой, восхитительно красивую в темном сумраке комнаты.

— У тебя бывают фантазии о пленницах гарема?

— М-м-м. Похищение. Поездка. Палатка в пустыне.

Как мило. Ему действительно нравились игры с похищением, и она, вероятно, даже не вспомнит о том, что говорила.

Она едва заметила, как он раздел ее, положил очки на прикроватную тумбочку и уложил ее в кровать. Взъерошив напоследок ее шелковистые волосы, он спустился вниз, чтобы закончить кормление меховых комочков.

Глава 9

Эбби проснулась и зевнула. Рассвет освещал шторы, затеняющие ее спальню. Простыни образовали уютное гнездышко вокруг ее обнаженного тела. Обнаженного? Как это произошло?

Ксавье отвез ее домой. Потом… она покормила щенков. Нет, она покормила только одного. Эбби нахмурилась, вдыхая аромат сандалового дерева, исходящего от сундука у изножья кровати, запах шампуня из ванной и… экзотический, мускусный аромат лосьона после бритья Ксавье. Должно быть, он раздевал ее и укладывал спать.

Она прикусила губу, вспоминая предыдущую ночь в клубе. Сними нижнее белье. Скажи мне это. Ложись на спину. Она позволяла ему говорить ей, что делать, будто не могла думать самостоятельно. Он трогал ее, как хотел, и заставлял ее кончать. В какую безвольную куклу он ее превратил?

Это не я… А, может, так оно и было. С каждой ночью становилось все легче довериться ему и позволить взять бразды правления в свои руки. И когда он это делал, она чувствовала себя как дома, там, где ей нравилось.

С другой стороны, когда она надела вибратор, весь ее мир словно разлетелся на куски, оставив ее одинокой и потерянной. Она задрожала.

— Ты проснулась, — до нее донесся медленный, глубокий голос.

Задыхаясь, она села прямо. Ксавье лежал, вытянувшись поверх одеяла.

— Что ты здесь делаешь?

— Все не так ужасно, зверушка, — издав ворчливый звук, он подпер голову рукой. — Ты была едва в сознании, и я беспокоился. — Хотя его волосы были распущены, он все еще был в своей одежде. Отросшая за ночь щетина покрывала его челюсть, а тусклый свет придавал его лицу мрачный и угрожающий вид. Однако, когда он обхватил пальцами ее запястье, тепло его ладони и осторожная сила ошеломляюще обнадеживали. — То, что мы делали в клубе, не должно было так сильно повлиять на тебя.

Он остался.

— Моя проблема — обычный недосып. Накануне вечером у меня в гостях был друг, которому нужно было поплакаться, а щенки просыпаются рано. — Говоря о пробуждении, она смутно помнила, как он тряс ее и задавал ей вопросы в течение ночи, проверяя, все ли с ней в порядке. Было ли это частью его привлекательности? Что его чувство ответственности и заботы уравновешивало более темные аспекты контроля и командования? — В любом случае спасибо.

Она и представить себе не могла, что в ее постели окажется Мастер Ксавье.

Будто он услышал беспокойство в ее голосе, его ухмылка заиграла на его тенистом лице.

— Расслабься, Кудряшка. Я не наброшусь на тебя.

Или свяжет меня и будет делать со мной ужасно интересные вещи? Она сглотнула от сухости во рту.

— Ну, это обнадеживает.

Его глаза сузились, и он притянул ее к себе. Опираясь на локоть, он изучал ее лицо, проводя пальцами по ее челюсти. Его прикосновение было оценивающим.