Сезон Маршей - Дэниел Силва

— Нет.

— Откуда он?

— Из Европы. — Картер пожал плечами. — Или с Ближнего Востока.

— Я видел видеозапись убийства Хусейна.

— Извини, что? — спросил Эдриан.

Майкл рассказал о встрече с Юсефом Хафезом.

— И ты думаешь, что там поработал Октябрь?

— Я видел, как все было сделано. Манера владения оружием очень похожа. Делать окончательный вывод трудно, но одну важную деталь можно уточнить.

— Что за деталь?

— Тогда, на Шелтер-Айленде, я прострелил ему руку. Правую руку. Ту, в которой он держит оружие. Человек, убивший Ахмеда Хусейна, был без перчаток. Если я обнаружу на его правой руке шрам — значит, это Октябрь.

— Где пленка? — спросил Картер.

— У меня.

В кабинет, предварительно постучав, вошел официант, чтобы убрать после первого блюда.

Когда он вышел, заговорила Моника.

— Если вы, Майкл, вернетесь в Управление, я готова расширить ваши полномочия. Вы станете главой североирландской оперативной группы, а также получите конкретное задание выследить и арестовать Октября, если он действительно жив. Ну как, договорились?

— Прежде мне надо поговорить с Элизабет. Я дам ответ утром.

— Вы же опытный оперативник, Майкл. Вас научили обрабатывать людей так, чтобы они предавали свою страну. — Моника Тайлер мило улыбнулась. — Не сомневаюсь, что вы без особого труда убедите жену в правильности и необходимости именно такого решения.

Эдриан Картер рассмеялся.

— О, вы не знаете Элизабет.

После обеда Майклу захотелось пройтись пешком. До дома было недалеко — всего лишь перейти Центральный Парк, — но он знал, насколько опасной может быть короткая ночная прогулка даже для него, бывшего офицера ЦРУ, человека, обученного боевым искусствам, а потому предпочел окружной путь, через Коламбас Серкл, мимо вытянувшихся вдоль тротуара вонючих конных экипажей.

В свете уличных фонарей кружились снежинки. Майкл шел по Пятой авеню, думая о предстоящем разговоре с Элизабет и зная, чем все закончится. Жена будет в ярости. В конце концов он сам пообещал ей — после того, как Октябрь и Астрид Фогель едва не убили их, — что уйдет из ЦРУ и никогда туда не вернется. И вот теперь…

Он сел на скамейку и посмотрел на освещенные окна их квартиры. Они познакомились на яхте общего знакомого, через шесть месяцев после гибели Сары Рэндольф. Начальство пришло к выводу, что раскрытому агенту нечего делать в Лондоне; его отозвали, отстранили от оперативной работы и поручили перекладывать бумажки в Лэнгли. Он не получал ни малейшего удовольствия от того, чем занимался, и никак не мог оправиться после смерти Сары. На других женщин и смотреть не хотелось. На яхте, во время прогулки по Чесапикскому заливу, его познакомили с Элизабет Кэннон, красавицей, дочерью знаменитого сенатора от штата Нью-Йорк, и в тот день, впервые после страшной ночи на набережной Челси, Майклу показалось, что тень Сары Рэндольф начала рассеиваться.

В ту, первую после знакомства ночь они занимались любовью, а уже утром Майкл соврал Элизабет, когда она спросила, чем он зарабатывает на жизнь. Лгать пришлось и потом, и так продолжалось несколько месяцев. Лишь когда Элизабет заговорила о браке, ему пришлось открыться и поведать ей свою тайну: сказать, что он работает в контртеррористическом центре ЦРУ, и что женщина, которую он любил, погибла у него на глазах. Элизабет наградила его пощечиной и заявила, что не желает его больше видеть. Майкл думал, что потерял ее навсегда.

После той, первой, лжи их отношения уже никогда не были прежними. Для Элизабет его работа всегда ассоциировалась с другими женщинами. Каждый раз, когда Майкл уезжал, она вела себя так, словно он уже изменил ей, и каждый раз, когда он возвращался домой после очередного задания, она, возможно, сама не отдавая себя отчета в этом, выискивала на нем отметины, оставленные неизвестными любовницами. День, когда муж ушел из Управления, стал счастливейшим в ее жизни. И вот теперь все начиналось заново.

Майкл пересек улицу, прошел под аркой к подъезду дома, проскользнул мимо полусонного швейцара и поднялся на лифте на четырнадцатый этаж.

Он нашел жену там же, где и оставил двумя часами ранее: окруженная стопками папок, Элизабет сидела на диване под большим окном с видом на парк. Пепельница на полу была полна окурков. Дело, которое ей поручили, касалось компании, занимавшейся буксировкой барж и нефтяных танкеров. Федеральное правительство посчитало, что именно она виновна в утечке нефти неподалеку от Нью-Джерси, и предъявило иск о возмещении причиненного ущерба. До суда оставалось две недели, и для Элизабет исход тяжбы имел большое значение — никому не хочется терпеть неудачу в первом после возвращения в фирму процессе. Готовясь к защите, она тщательно изучала документы и при этом постоянно курила и бесконечно пила кофе. Майкл поцеловал жену в лоб и забрал у нее дымящуюся сигарету. Элизабет взглянула на него поверх очков и перевернула исписанную мелким почерком страницу блокнота. Рука ее потянулась за новой сигаретой.

— Ты слишком много куришь, — сказал Майкл.

— Брошу, когда бросишь ты, — не отрываясь от бумаг, ответила она. — Как прошел обед?

— Хорошо.

— Что им от тебя нужно?

— Хотят, чтобы я вернулся. У них есть для меня работа.

— Что ты им ответил?

— Сказал, что должен поговорить с тобой.

— Похоже, ты готов согласиться.

Элизабет отложила блокнот и сняла очки. Устала и напряжена, подумал Майкл. Опасное сочетание. Он натолкнулся на ее взгляд и вдруг поймал себя на том, что не может и не хочет продолжать. Но от него сейчас зависело далеко не все.

— Что за работа?

— Они хотят, чтобы я возглавил специальную опергруппу по Северной Ирландии.

— Почему именно ты?

— Я работал и в Северной Ирландии, и в Лэнгли. Моника и Эдриан считают, что именно у меня есть необходимый опыт.

— Год назад Моника сделала все, чтобы вышвырнуть тебя из Управления, а твой большой друг Эдриан пальцем не шевельнул, чтобы ее остановить.

— Она сказала, что все забыто.

— И ты сразу обрадовался и уже готов согласиться. Будь иначе, ты бы просто сходу послал их куда подальше.

— Ты права, я хочу взяться за эту работу.

— Господи! — Она раздавила недокуренную сигарету и тут же выхватила из пачки следующую. — Почему, Майкл? Мне казалось, ты покончил со всеми этими шпионскими делами. Мне казалось, ты хочешь вести нормальную жизнь, двигаться дальше.

— Я тоже так думал. Я тоже хотел начать новую жизнь.

— Тогда почему ты клюешь на их приманку? Почему позволяешь им затащить…

— Потому что мне плохо без работы! Я должен вставать по утрам, зная, что мне есть куда пойти и чем заняться.

— Если ты так хочешь, найди себе работу. Прошел уже год. Ты поправился, ты здоров.

— На свете не так уж много компаний, которым требуются специалисты моего профиля.

— Найди занятие по душе. Ты же знаешь, денег нам хватит.

— Да, в деньгах мы не нуждаемся. Но только потому что у тебя есть работа. Важная, интересная работа.

— И ты хочешь, чтобы и у тебя была такая же. Важная и интересная.

— Да. И я думаю, что помочь достижению мира в Северной Ирландии — это ответственное и стоящее дело.

— Не хотелось бы лишать тебя иллюзий и опускать с неба на землю, но католики и протестанты в Северной Ирландии убивают друг друга не первое столетие. Заключат ли они мир или продолжат войну — от ЦРУ это никак не зависит.

— Есть кое-что еще, — сказал Майкл. — Твой отец может стать потенциальной мишенью для террористов, и мне не хочется, чтобы с ним что-то случилось.

— Какое благородство! Какое самопожертвование! — Глаза ее вспыхнули гневом. — И ты еще смеешь прикрываться моим отцом? Хочешь вернуться в Управление — твое дело, но по крайней мере его оставь в покое.

— Я не могу без этого, Элизабет, — тихо сказал Майкл. — Это — мое. Ничего другого я делать не умею. И никем другим быть не могу.

— Боже, какая патетика. Знаешь, Майкл, иногда мне так жаль тебя. Я ненавижу эту твою сторону. Ненавижу секреты и ложь. Но если я встану у тебя на пути, если топну ногой и скажу «нет», то ты станешь презирать меня, а я этого не перенесу.

— Не стану.

— Ты еще не забыл, что у нас есть дети? Они здесь, рядом. Ты помнишь о них?

— Большинству отцов с маленькими детьми удается еще и работать.

Она промолчала.

— Моника сказала, что я могу пару дней работать в Вашингтоне, а в остальные летать в Нью-Йорк и обратно.

— Вы с ней, похоже, обо всем договорились. И когда твоя новая подруга желает видеть тебя на работе?

— Послезавтра Дугласа приведут к присяге в госдепартаменте. Президент хочет, чтобы он как можно скорее отправился в Лондон. Мне нужно слетать на денек в Лэнгли, чтобы все приготовить.