Россия и бесы. Когда не стало Родины моей… - Савва Ямщиков

– Почти десять лет я тяжело болел, и все эти годы провел у одного окна. И это окно с видом на скромный московский дворик охватывало для меня весь мир… Надо называть вещи своими именами: те, кто сейчас в безрассудной алчности рушит устоявшийся микромир наших дворов, уничтожает зеленые легкие городов, совершает преступление, которое должно караться по закону. Увы, закон у нас почему-то на стороне богатого и наглого.

Людей доводят до отчаяния. Если бы на то была возможность, многие уже бросили бы городскую жизнь навсегда. Этим летом я познакомился на Соловках с Антониной Алексеевной Сошиной, замечательной сотрудницей тамошнего музея. Очень современная женщина, красивая. Сейчас приехала в столицу на пару месяцев поработать в архиве и говорит мне: «Живу в Москве только надеждой на то, что я уеду отсюда…» И я, старый москвич, ее понимаю.

– А что происходит сейчас с обликом провинциальных русских городов?

– Страдают прежде всего уникальные деревянные города. Еще четверть века назад я писал о гибели деревянного узорочья Вологды, и там по-прежнему тяжелая картина. К счастью, сохраняется старый Суздаль. В Ярославле памятники тоже ухожены. В Новгороде новое строительство удается пока сдерживать за пределами Софийской и Торговой стороны. Правда, неподалеку от кремля, рядом с археологическим раскопом, прямо над обрывом строят чудовищные особняки. Но самое страшное происходит со Псковом. Его просто уничтожают. Там ведут строительство рядом с кремлем, в тридцати метрах от уникальной церкви Богоявления с Запсковья XV века. Своды самой церкви проваливаются, обрушился придел. А ведь это памятник не меньшего значения, чем Парфенон. В Пскове закатывают в бетон землю, погребая огромные территории, где еще не было археологических раскопок. Там хотят строить гостиницу у Гремячей башни и у церкви Косьмы и Дамиана XVI века, чтобы все это вошло в гостиничный комплекс и было приманкой для туристов. Псков сейчас вызывает не меньше тревоги, чем когда его освободили от фашистских захватчиков. И это не для красного словца я говорю.

– Вы, наверное, слышали о том, что происходит вокруг Мураново, там хотят построить элитный коттеджный поселок прямо под окнами музея, погубить тот уголок природы, который вдохновлял Тютчева и Боратынского…

– А им все равно – Мураново, Абрамцево, Архангельское… Они даже не знают, с какими великими именами связаны эти места. Они просто ищут, где престижнее, где удобнее. Построить свой дом вплотную к уникальному памятнику – такого никогда не могли бы себе позволить ни Третьяковы, ни Бахрушины, ни Щукины… Все, на что способны нынешние господа в области жизнеустройства, можно видеть сейчас на Рублево-Успенском шоссе, на Николиной горе. Я там не был лет десять, а недавно приехал и не узнал окрестностей. Там уничтожена огромная часть подмосковной земли и заповедных лесов. Гибнет Москва-река. Жуткие проблемы с отходами. Один вид бездарных особняков, которых сейчас там настроили, просто кричит об их криминальном происхождении и бедственной художественной невоспитанности.

– Как вы относитесь к тому, что Москву и Питер планируют застроить сверхвысотными зданиями?

– В последние два века во многих городах мира спорили по поводу высотных сооружений. Всем известна история с Эйфелевой башней в Париже. Она вызывала у многих возмущение. Сейчас у нас ссылаются на эту историю и говорят, что вот и московские башни будут радовать будущие поколения. Но простите, в центре Парижа одна Эйфелева башня и стоит, да еще одна высотка близ бульвара Распай. Все остальные небоскребы вынесены на окраину Парижа.

Почему по старому Парижу такое наслаждение гулять? Да там все дома жилые, уютные. А у нас коренных москвичей выживают из центра, остается одна торговля, игорный бизнес, дорогие рестораны и офисы. Гибнет исторически сложившийся образ города, втискивают повсюду чудовищные постройки. Причем где – в ее сердце! Пропала Манежная площадь. Кощунственно нарушена святость места, где рядом Могила Неизвестного Солдата и Кремль. На Павелецкой набережной, рядом с Кремлем, громадина Дома музыки перекрывает весь вид. Не говорю уже о махине Петра, которая задавила центр Москвы. Те немногие старые московские особняки, что еще уцелели, совершенно теряются. Теперь с Воробьевых гор не разглядеть уже и храма Христа Спасителя. Одно радует: церкви в Москве привели в порядок.

К чести петербужцев надо сказать, что они решительнее москвичей защищают свой город. Вот сейчас там хотят рядом с Русским музеем построить какие-то богатые дома, но идет очень активная борьба с этим строительством. Губернатор Валентина Матвиенко очистила Невский от задавившей все рекламы, но заняла в отношении памятников зодчества странную позицию: мол, выбирайте: или особняк погибнет, или мы его продадим Абрамовичу.

Памятники так быстро не погибнут, а вот Абрамовичи их мгновенно уничтожат. Новым владельцам наплевать, куда они въезжают, им нужна земля в удобном месте. В Европе, если даже памятник переходит к частному владельцу, государство не даст нарушить его первозданность. Государство может вам бесплатно передать в аренду исторический памятник, но контракт будет таким, что вам даже мебель не дадут сдвинуть с места, а раз в полгода к вам будет приезжать комиссия и смотреть, правильно ли вы содержите здание, все ли в порядке.

– А что в русском искусстве происходит с пейзажем? Знаю, что не только в Москве, но и в провинции есть прекрасные художники-пейзажисты, мастера мирового уровня, а во Владимире и вовсе сложилась целая пейзажная школа…

– Для меня радость, когда я встречаю во Пскове или в Пушкинских горах студентов Петербургской академии художеств. Но, увы, пейзаж сейчас на задворках и в обучении студентов, и в самом искусстве. У нас были Федор Васильев, Левитан, Саврасов, Серов, Коровин, а позднее Крымов, Пластов, Рылов… Я уверен, что эта традиция не прервется. Люди устали от мишуры, от постмодерна, от выкрутасов. Мы вернемся к настоящему наследию. То, что сделали наши художники-пейзажисты в XIX—XX веках, это как античность, как помпейские фрески, как византийские иконы. Это не может умереть.

Записал Дмитрий Шеваров

Кому достанутся памятники архитектуры?

Никто из имеющих деньги не стремится взять разрушенный памятник.

Я могу понять, что подтолкнуло чиновников поднять вопрос о приватизации памятников архитектуры. Государство наше сегодня находится в столь тяжелом экономическом положении, что ему очень хочется освободиться от памятников, реставрация которых требует основательных капиталовложений. Чиновники надеются, что новые хозяева сами все приведут в порядок и будут содержать свою собственность в должном виде. Но я ответственно заявляю, что олигархи быстрее уничтожат старую архитектуру, чем время.

Когда нынешние богатые люди приватизируют какой-нибудь шедевр архитектуры, они меньше всего думают о том, что это ПАМЯТНИК. Бизнесмены сразу приспосабливают его под свои нужды. Вы пройдитесь по Москве, посмотрите на особняки, городские усадьбы, взятые в частное пользование. Они доступны для публичного посещения? Нет, в них расположены офисы банков или каких-то контор – охрана, видеокамеры наблюдения, высокие заборы. Да, их отреставрировали, но нам с вами насладиться всеми особенностями нового архитектурного стиля уже вряд ли удастся.

В Италии, например, большинство уникальных памятников находится в частном владении. Один мой знакомый итальянец работает во Флоренции в банке, офис которого размещается в классическом палаццо XV века. Банк собрал потрясающую коллекцию произведений искусства, эта коллекция доступна для публичного осмотра. Вы можете себе представить, чтобы в «Альфа-банке» Гафин хотя бы однажды устроил подобную акцию?

Но не дай бог, флорентийские банкиры воткнут какую-нибудь кнопку в деревянные перекрытия этого палаццо. Банк заплатит гигантский штраф и лишится права владения. И так всюду. Поэтому, разрабатывая российский закон о приватизации памятников архитектуры, надо очень четко оговорить право государства контролировать любые действия новых владельцев исторической недвижимости.

Пока же, к сожалению, государство не только не может никого контролировать – оно само не имеет четкой программы по сохранению памятников архитектуры. А порой и губит их. Несколько лет назад были официально выданы разрешения на застройку заповедной территории вокруг музея-усадьбы «Архангельское». Часть участков уже начала застраиваться, коттеджи могут подойти непосредственно к усадьбе. Я ни в коей мере не хочу защищать прежний тоталитарный режим, но вы можете себе представить, чтобы лет 30 назад кто-то просто заикнулся о возможности построить элитный дом на заповедной территории, как сейчас пытаются сделать рядом с Русским музеем в Петербурге? Даже если это были партийные бонзы уровня Романова, в те годы первого секретаря Ленинградского обкома КПСС. Более того, когда Андропову понадобилось дискредитировать Романова, придумали историю, что для свадьбы дочери Романова был якобы взят сервиз из запасников Эрмитажа. И это вызвало гигантский скандал.