Власть в тротиловом эквиваленте. Наследие царя Бориса - Михаил Полторанин

Они ляпнули без серьезного обсуждения и на время забы­ли. А национальная элита автономий радостно возбудилась. Ка­кая перспектива! В СССР было 20 автономных республик и восемь областей с округами. Это сколько же появится новых министер­ских и других престижных должностей! И первой зашевелилась Абхазия. Она решила сработать на опережение и сразу направи­ла Горбачеву письмо с требованием «вернуть Абхазии статус Со­ветской Социалистической республики, каковой она являлась в первые годы Советской власти (1921—1931 гг.)». Кремль никак не отреагировал. Но копия письма оказалась в штабе Гамсахурдиа. 18 марта 89-го абхазы на съезде «Аидгылара» приняли повторное обращение к Михаилу Сергеевичу и попросили присоединить их автономию напрямую к СССР.

Компания Гамсахурдии решила тоже идти на опережение. Там прикинули, сколько появится союзных республик на терри­тории современной им Грузии — Абхазская, Аджарская, Югоосетинская и Грузинская. И везде надо делить землю с боем. Сначала в партийной прессе Грузии, подконтрольной, кстати, секретарю ЦК КПСС Александру Яковлеву, пошла волна статей откровенно расистского характера. Журналы «Критика» и «Молодой комму­нист», газеты «Ахалгазда ивериели» и «Ахалгазда комуниси» пест­рели заголовками «Грузия для грузин» и грозили: «Возьмем в руки оружие и гостям укажем дорогу туда, откуда они прибыли пару веков назад». Это про русских людей. И про московских полити­ков, которые провоцировали Абхазию. Вам, читатель, не видится в этом схожесть с нынешними событиями?

А в начале апреля Гамсахурдиа организовал на площади Тби­лиси запрещенный митинг с требованием выхода Грузии из соста­ва СССР. Были созданы отряды из спортсменов и крепких мужи­ков, вооруженных металлическими прутьями, цепями и камнями. Здесь же шел сбор средств для покупки огнестрельного оружия. Ну а вокруг боевых отрядов расставили женщин, подростков и стариков. Все как полагалось у настоящих кавказских мужчин.

Не случайно депутаты от Грузии прикидывались на трибуне съезда овечками — было что скрывать. Лозунги митинга говорили сами за себя: «Давить русских!», «Русские! Вон из Грузии!». «Долой прогнившую Российскую империю». «Долой автономию!» и другие в том же духе. Это было сборище грузинских фашистов. Они вы­двинули в первые ряды детей и старух, а из-за их спин швыряли в солдат из оцепления камни. Началась подготовка к погромам.

Ранним утром 9 апреля к толпе с призывом мирно разойтись обратился Католик Грузии Илия II. Организаторы митинга броси­ли свой призыв: держаться! И в то же утро генерал-полковник Ро­дионов приказал начать вытеснение людей с площади. Работали около тысячи человек — воздушно-десантный полк с саперными лопатками вместо щитов и дубинок и мотострелковый полк Внут­ренних войск. Началась паника. От сдавливания грудных клеток в толпе погибли 18 человек и один — от саперной лопатки. От уда­ров камней и металлических прутьев получили ранения 152 во­еннослужащих. Прилетевший в Тбилиси Шеварднадзе сказал по­сле этих событий на совещании, что ему непонятно, «как могли лидеры неформалов совершенно сознательно вести доверивших­ся им людей на заклание и из корыстных целей втягивать в ряды демонстрантов даже школьников младших классов — наших де­тей и внуков— и ставить их в первые ряды противозаконной ак­ции». Он-то хорошо знал всю подоплеку произошедшего.

На съезде так и остался открытым вопрос: кто давал отмашку Родионову. Все свалили на него. Осудили самочинство генерала и Советской Армии. Только позже под давлением Анатолия Собчака Егор Лигачев признался, что решение принимали члены Политбю­ро под председательством Горбачева. А зачем было напускать ту­мана и прятать головы в песок, словно страусы? Или они совсем потеряли ориентиры в потемках своей замысловатой политики и стали считать защиту целостности страны греховным делом?

У наших вождей было и остается какое-то детское представ­ление о существе и формах большой политики: надо выскочить незаметно из подворотни, пульнуть чем-то в прохожего и так же незаметно обратно нырнуть — я не я, и хата не моя! Это от при­вычки жить в бесконтрольном режиме, где мозги зарастают салом. Попробуй удержаться у власти с таким поведением в нормальном государстве! И политикам, взошедшим на Олимп не в результате закулисных интриг, а в конкурентной среде, тоже приходится при­нимать серьезнейшие решения. Но ответственность за них они не­пременно берут на себя, не перекладывая на стрелочников.

Если на улице появляется лозунг: «Россия для русских!», ны­нешние телеподручные питерских олигархов (ТПО) начинает пугать народ русским фашизмом. Если где-то кричат: «Долой рус­ских!», ТПО шепчет о росте национального самосознания. Все смешалось в моральных критериях! Для меня, как и для других русских людей, повидавших прелести межрасовых столкновений, эти лозунги смердят одинаково.

И в Тбилиси, и в Фергане были, как ни крути, фашистские вы­лазки! Национал-экстремисты прощупывали на прочность цен­тральную власть и в целом Советский Союз. Даст власть им по зу­бам — отступят. Заскулит, покажет слабину — пойдут дальше. Гор­бачев повторял, как молитву: «Действуем только политическими методами». И доводил ситуацию своими зигзагами до критической точки. Но политические методы предназначены для политической борьбы. А к погромщикам, поднявшим руку на целостность много­национальной страны, во всех государствах иной подход.

Спустя несколько лет в разговоре с Горбачевым я напомнил ему о Тбилиси и Фергане и спросил, как он оценивает уровень демократии в США. Михаилу Сергеевичу вопрос показался стран­ным и с каким-то подвохом. А какой в нем подвох! Он не раз от­мечал устойчивость принципов американской демократии, да и мир принял ее чуть ли не за эталон государственного устройства. Там во главу угла ставят защиту конституционных прав граждан и придерживаются только политических методов борьбы.

И когда весной 92-го толпы чернокожих и латиноамерикан­цев вышли в Лос-Анджелесе с призывами: «Громить белых!» и на­чали жечь их имущество, демократия не побоялась показать мус­кулы. Потому что нависла угроза над целостностью страны. Не прячась за армию, президент США объявил о своем решении по­гасить межрасовый пожар, чтобы сохранить государство. В Лос-Анджелес были брошены около десяти тысяч национальных гвар­дейцев и около пяти тысяч военных с агентами ФБР. Они убили в столкновениях 15 человек и арестовали 12 тысяч погромщиков.

Всем было жаль погибших. Но абсолютное большинство гра­ждан страны поддержало действия власти. Оно понимало, что иначе и быть не могло. Если люди из команды президента не оз­вучивали планов о повышении юридического статуса графств (counties) и муниципалитетов до уровня штатов, значит с головой у них все в порядке. Значит, им можно доверять.

Если власть давит силой социальный бунт своих граждан, или антиправительственные акции, это воспринимается всеми как тягчайшее преступление. И так должно восприниматься все­гда. Но если жестко останавливает уничтожение людей за другой цвет кожи или за принадлежность к другой национальности, ре­акция совершенно иная. Поэтому ни одна страна в мире не сказала об ущемлении свободы личности лос-анджелесских погром­щиков. И их подстрекателей-толстосумов.

Это у нас демократию власть трактует как право на вседоз­воленность распоясавшегося меньшинства. Иную точку зрения считает крайне реакционной. Хотя новая Россия и «содрала» у США Конституцию, как двоечник в школе у соседа-отличника, но преднамеренно налепила столько ошибок, что превратила разум­ного Павла в однобокого Савла.

Но вернусь в Узбекистан. С большой группой генералов мы прилетели в Ташкент из Ферганы на встречу с хозяином респуб­лики, первым секретарем ЦК Компартии Узбекистана Исламом Каримовым. Позже он станет несменяемым президентом, а тогда Москва только-только утвердила его на главную партийную долж­ность, вытащив из кашкадарьинской глубинки. Вот еще одна но­менклатурная «гусеница» из многих на политпространстве СССР, взращенных Кремлем и переживших со временем качественное перерождение.

Каримов встретил нас, не вставая, лишь кивнул и указал ру­кой на длинный ряд стульев вдоль стены кабинета: рассаживай­тесь! Десять многозвездных генералов во главе с командующим военным округом и командующим Внутренними войсками МВД СССР молча сели, я как руководитель комиссии-делегации при­двинул свой стул поближе к хозяину и спросил: «Как будем ре­шать проблему с турками-месхетинцами?» 20 тысяч месхов ждали ответа у аэропорта Ферганы, еще 40 тысяч заняли глухую оборо­ну в соседних городах и поселках, защищаясь с помощью солдат Советской Армии от узбекских националистов. У погромщиков, очевидно, был единый организационный центр.

Под Каримовым было кожаное зеленое кресло, которое из­давало при вращении тихий писклявый звук. Хозяин кабинета по­вернулся в нем несколько раз, заполняя тишину кошачьей музы­кой, и сказал примерно следующее: месхи трудолюбивый народ, но они занимают хорошие узбекские земли, которые нужны ко­ренным жителям. Они хитрые, прилипли к плодородной Ферган­ской долине. Пусть люди сами разбираются, кому что принадле­жит. Разве нет для турок других мест, кроме Узбекистана? Если нам их жалко, мы можем забрать беженцев в Россию.