Прилив - Силла Бёрлинд

Как раз когда Йелле поднялся, запищал мобильный. Сообщение. Он нажал на кнопку и прочитал. Сумбурно написано, но смысл предельно ясен, а подпись лаконична.

Пярт.

Йелле передумал о многом, пока добирался до опушки леса Небытия. Фантазия заводила его в самые жуткие уголки. Временами переходя на бег, он быстро шел среди деревьев и камней. Йелле совсем запыхался, когда увидел его. Неподалеку от фургона стоял Руне Форс. Полицейский.

Йелле имел с ним дело раньше и прекрасно знал, что это за тип. Форс стоял у оцепленного фургона и курил. Йелле спрятался за деревом, силясь успокоиться. Сердце за последние полчаса сменило все немыслимые скорости, под курткой лился пот. Тут чуть поодаль он увидел махавшую ему из-за кустов руку.

Пярт. Йелле подошел к нему. Арво сидел на большом камне с совершенно заплаканным лицом. Слюна и сопли смешались на подбородке. Он сидел без свитера. Голый торс был целиком покрыт татуировками фарфоровых тарелок, спереди и сзади, с голубым и красным орнаментом. Свитером Пярт вытирал текущие слезы. Именно он нашел Веру и позвонил в полицию, именно он остался, когда приехала полиция и Веру увезли на «Скорой» с включенной сиреной.

— Она была жива?

— Кажется… да…

Йелле уставился в землю и сник. Она была жива. Пярт рассказал, что его допросила полиция. Они установили, что избиение произошло много часов назад, еще ночью. Йелле понимал, когда это могло случиться: когда он покинул фургон и исчез. Без причины. Сбежал как крыса.

Тут его вытошнило.

Выходившего из фургона мужчину звали Янне Клинга. Он работал в группе Руне Форса, которая занималась расследованием увечий бездомных. УБ, как они говорили между собой. Клинга подошел к курившему Форсу.

— Исполнители те же? — спросил он.

— Может, да, а может, нет.

— Если женщина умрет, мы уже будем расследовать дело об убийстве.

— Да… но не будем ничего менять в бумагах, УБ может значить и «убийство бездомных», так что все нормально.

Клинга покосился на Форса. Он был не особо им очарован.

Возвращаясь со встречи с Карлсен, Оливия позвонила Ленни и предложила ненадолго встретиться. Она чувствовала, что слишком давно не уделяла подруге внимания.

Сейчас Оливия сидела в «Бло Лотус» — небольшом бистро, недалеко от калитки. Она пила красный чай и думала о Карлсен. Между ними сразу возник контакт. Такое иногда случается у некоторых женщин. Совсем не похоже на встречу с холодной Марианне Боглунд. Карлсен была открыта и заинтересованна.

На столике перед Оливией лежала раскрытая папка. Информация о Джеки содержалась в отдельном файле. В ожидании Ленни Оливия начала читать. Довольно объемный материал.

«А ты неплохо поднялась со времен норвежцев на Нордкостере», — размышляла Оливия, пока изучала деятельность Джеки. Выбор девушек в «Ред Вельвет» был обширен. И все-таки, вероятно, не это приносило основную прибыль, как отметила Ева на полях. Заработок шел совсем через другие каналы. Для других клиентов. «Высокопоставленных», — предположила Оливия. Как бы она хотела прямо здесь и сейчас заглянуть в реестр клиентов Джеки! Чьи имена она бы там встретила? Может, знакомых?

Все это походило на истории о Великолепной пятерке.[17] Хотя «пятеркой» Оливия не была. Она действует в одиночку, ей двадцать три, и она учится в академии. Давно уже пора вырасти из этого детского мира. Но Рённинг знала, что не все выдумала. Ей досталось реальное убийство, нераскрытое, с подлинной жертвой и подлинной загадкой, которую предстояло разгадать. Над этой загадкой когда-то бился ее собственный отец.

Девушка как раз собиралась открыть энергетический батончик, чтобы подкрепиться, когда появилась Ленни:

— Привет, красотка! Прости, что задержалась!

Ленни наклонилась и обняла подругу. На ней было тонкое желтое с более чем глубоким вырезом летнее платье, а от кожи сильно пахло «Мадам», ее любимыми духами. Длинные светлые волосы сияли чистотой, а губы — ярко-красной помадой. Ленни всегда немного перегибала палку, но оставалась для Оливии самым лучшим и преданным другом.

— А чем занимаешься ты? Пишешь диссертацию?

— Нет… это то задание по учебе, ну знаешь.

Ленни шумно вздохнула.

— А ты скоро закончишь? Такое ощущение, что ты уже сто лет им занимаешься!

— Не так уж и долго, но оно довольно объемное и требует…

— Что пьешь?

По старой привычке Ленни перебила, как только тема разговора стала неинтересна. Вот как сейчас. Оливия раскрыла тайну содержимого своей чашки. Ленни забежала внутрь, чтобы сделать заказ. Когда она снова появилась, Оливия уже убрала материалы о Джеки Берглунд и приготовилась прослушать все новости из жизни Ленни.

И ее ожидания оправдались. Со всеми подробностями. Даже с теми, о которых знать не хотелось. Оливия увидела фотографии с Якобом в одежде и без нее, узнала о чокнутом шефе у Ленни на работе. В данный момент в видеомагазине. Ленни смешила Оливию убийственными и беспощадными комментариями к своей жизни, а также к чужим судьбам и приключениям. Она обладала бесценной способностью успокаивать Оливию и медленно возвращать ее к обычной жизни двадцатитрехлетней девушки. Оливия уже жалела, что не пошла тогда на вечеринку в Хорнстулле. «Наверное, я стала занудой, — промелькнуло у нее в голове. — Сначала меня целиком поглотила академия, а теперь — береговое дело».

Так что они с Ленни решили сегодня провести совместный киновечер. Только вдвоем. Смотреть ужастики, пить пиво и есть сырные палочки. И все будет как прежде.

Как было до Джеки Берглунд.

Шарик на рулетке крутился все медленнее и медленнее, пока не остановился на «зеро» — отметке, которая могла разрушать сколь угодно прочную систему. Если подобные существовали. Так утверждали некоторые и даже верили в это.

Но не Аббас. Аббас эль Фасси работал крупье и видел, как рушатся стратегии. Здесь, в казино «Космополь» в Стокгольме, и в других казино в разных точках мира. Он знал, что не существует системы, которая помогла бы сколотить состояние за рулеткой. Существовали лишь удача и мошенничество. Никакой системы.

Но упомянутая удача могла принести деньги у любой рулетки. Особенно если сделать максимальную ставку на «зеро», а шарик закатится именно туда. Что он только что и сделал. Карман игрока изрядно пополнился. В данном случае — карман директора с обвисшими мешками под глазами и с мучившей его серьезной проблемой.

Бертиль Магнуссон придвинул к себе значительный выигрыш, а часть Аббаса раздал согласно этикету. Другую часть он передал сидевшему рядом мужчине, Ларсу Ернйельму, которого все называли Латте. Один из дружков из окружения Бертиля. Загар из солярия и одежда от Армани. Латте с радостью принял фишки и тут же раскидал их по столу. «Как курица-несушка», — усмехнулся Аббас.

Тут в кармане у Бертиля завибрировал мобильный. Отключить его он забыл. Бертиль встал, на ходу вытаскивая телефон и пробираясь подальше, за спины игроков, в поисках свободного пространства. Но не настолько далеко, чтобы Аббас, профессиональный крупье, не смог проследить за ним взглядом. Не видел ничего, но наблюдал за всем. Абсолютная концентрация на игровом столе, но его многогранные глаза насекомого дали бы фору любой пчеле. Поэтому Аббас заметил, как Магнуссон, один из его постоянных клиентов, держит телефон у уха, не произнося ни слова. Услышанное им отчасти отражалось на его лице и явно ему не нравилось.

Аббас довольно долго раздумывал о том разговоре позже, когда направлялся в ресторан Ричи. Не то чтобы ресторан располагался особенно далеко, а просто Магнуссон сразу после звонка покинул казино. Оставив за столом незначительный капитал и очевидно смутившегося партнера по игре, который не мог понять, как Магнуссон ушел, не растратив все свои фишки. Тут Латте догадался, что ему тоже следует уйти. Но перед этим он попробовал как можно эффективнее распорядиться капиталом Магнуссона и проиграл все за четверть часа. Курица-несушка. А потом отчалил.

Разговор не выходил у Аббаса из головы. Почему Магнуссон сразу же исчез? О чем они говорили? Деловые переговоры? Возможно. Но Магнуссон был постоянным клиентом Аббаса уже довольно давно, чтобы тот успел заметить, что Бертиль умеет считать деньги. Жадностью он не отличался, но никогда не расставался с деньгами просто так. Сегодня же он просто отпустил в свободное плавание приличное количество тысячных купюр. И ушел.

Аббас заказал в баре стакан воды и отошел немного в сторону. Наблюдатель тридцати пяти лет от роду, он был марокканского происхождения, но вырос в Марселе. В прошлом эль Фасси зарабатывал на жизнь, торгуя на улицах сумками — подделками под известные бренды. Сначала в Марселе, затем в Венеции. После драмы с ножами у Понто ди Риальто Аббас начал вести бизнес в Швеции. Потом полицейские стали подкапывать под совсем другие мосты, что в итоге заставило Аббаса сменить взгляд как на жизнь, так и профессию, выучиться на крупье и увлечься суфизмом. Сегодня он имел постоянную работу в казино «Космополь».