Зловещие мертвецы (сборник) - Составитель не указан

Поднявшись в комнату, мистер Бонд заперся и стал одеваться. Снова схватило живот. Ох, если бы он остался у Криспина! Он раздвинул занавески и вгляделся в ночную темноту Тень от постоялого двора покрывала двор и участок луга за ним, а печная труба, гигантски вытянувшись, простиралась почти до самого леса.

Сассерах остановился и замер неподвижно, словно еще один древесный столб на краю освещенной луной поляны. Мысленно мистер Бонд уже видел границы света более яркого, чем лунный. Чувства его замерли, но ноги сами понесли прочь вдоль частокола из черепов, тщетно пытаясь найти укрытие среди деревьев.

И Стефен словно очнулся Он испустил оглушительный вопль, с треском отразившийся от древесных стволов и веток. Как эхо, вопль подхватил мистер Бонд. Повернувшись лицом к преследователю, он извивался и путался в своем плаще, готовясь к бою. Наконец он стащил плащ и намотал на руку, готовый защищаться. Мгновение спустя он уже сражался со Стефеном, используя свой инвернесс, как в былые времена гладиаторы использовали сетку. Топор и плащ встречали друг друга: один — защищаясь и задерживая удар, другой — сокрушая и разрывая в лоскуты защиту. Нo для забавы, Стефен неуклюже взмахивал топором и рубил раз за разом. Тяжело дыша и перебегая с места на место среди черепов, два человека бились то в темноте, то в ярком свете, заливавшем прогалину. Их тени, невероятно увеличенные светом луны, тоже сражались одна с другой, даже с большей жестокостью, чем их хозяева. Наконец Стефен выдохнул:

— Ну, довольно! — ив первый раз за время схватки обнажил в жуткой улыбке свои белые зубы.

— Н-но вы же мой друг! — проблеял мистер Бонд и взглянул на сверкающее лезвие в руках Сассераха.

— Лучший из всех, каких вам доводилось иметь когда-либо, сэр, мистер Бонд, сэр! — отступив на шаг, хозяин "Головы путешественника" взмахнул топором и отсек путешественнику голову.

Удар головы о сучья и листья, покрывавшие траву на лесной поляне, был первым звуком в новой, покойной жизни мистера Бонда, но он уже не услышал его. Для братьев же Сассерах этот звук был подобен обещанию самой жизни — сигнал, что все готово и будущее благополучие семейства целиком зависит от их умения и талантов.

Голову мистера Бонда забрал себе Стефен. Нежными, хотя и довольно неуклюжими, пальцами он содрал с черепа кожу и удовлетворенно улыбнулся, когда закончил дело. Он водрузил голову на шест, сделав очередную чудесную мишень для игр своих отпрысков. Брату Мартину, хозяину "Безголового человека", он послал тело, поручив его заботам Стеннета

Теплым осенним вечером Мартин разделал обезглавленное тело. На другой день он уже сидел за работой. Быстрыми и ловкими пальцами вырезал, вытачивал, сверлил податливые кости, покрывая рабочий пиджак сероватой пылью. Из-под его резца выходили бесчисленные фигурки и брелоки, ножи для бумаг и салатные ложки, резные табакерки и шахматные фигуры.

Своему брату Криспину Мартин отправил остатки путешественника — мягкие и скоропортящиеся части, обрезки, куски и лоскуты — всю нутряную рухлядь, бульон из которой разглаживает морщинки у людей, живущих на плато, и превосходно излечивает несварение желудка в любом возрасте. Получив посылку, Криспин удовлетворенно оттопырил свои маленькие губы и тонким фальцетом позвал жену:

— Миртла, Стеннет приехал!

— Благодарю тебя, Крис, — отозвалась она из кухни. Ее мягкие, розовые и слегка припухшие руки очищали в это время огромный котел, ее черные волосы поблескивали в лучах заходящего солнца.

— Уже поздно в этом сезоне, — сказала она за чаем. — Думаю, до следующей весны у нас никого больше не будет.

И тут она ошиблась. Этим же вечером, когда луна поднялась из долины, Миртла прошептала:

— Он идет сюда.

Криспин Сассерах вышел в прихожую и завел часы. С крюка, вбитого в стену, он снял фонарь, подошел к двери и распахнул ее навстречу лунному свету, подняв высоко над головой зажженный фонарь.

— Входите, входите, — сказал он, обращаясь к стоящему перед ним незнакомцу. — Сегодня вечером она готовит славный бульон!

Джеймсон Малькольм

Экспресс на Флашинг

"Они не имели права принимать этого человека на работу. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, что он безумен. Возможно, для наших дней это чрезмерное требование… В дни моей молодости такого бы не случилось. Сейчас на работу берут даже сумасшедших! Куда катится мир?.. Но смею заверить вас, если нам удастся выбраться из этого взбесившегося вагона, я выверну наизнанку весь Интерборо. Пусть там не думают, что, если я пенсионер, со мной можно выкидывать подобные фокусы. Мой сын Генри работает в адвокатской конторе: он устроит им холодную баню. В этом городе у нас неплохие связи.

И я не единственная жертва этого безумца. Вместе со мной в вагоне находится приятная пожилая дама. Сначала она была сильно напугана, но я успокоил ее, и теперь она старается держаться ко мне поближе. Ее зовут миссис Геррик, очень приятная женщина. Это ее мысль, чтобы я начал записи: они освежат нашу память, когда мы обратимся в суд

Сейчас мы с чудовищной скоростью мчимся к центру города вдоль Седьмой авеню; однако наш вагон занимает встречную линию! Жуткое ощущение, когда мы первые несколько раз проносились сквозь встречные поезда: я думал, нас сомнет в гармошку. Ничего страшного не произошло, но мне приходится думать о моем сердце. На прошлой неделе доктор Стейнбек посоветовал мне соблюдать чрезвычайную осторожность. Миссис Геррик мужественно переносит испытания, хотя это весьма тяжело для такой мягкой женщины, как она.

Безумец, который управляет нашим вагоном (если хаотичную смену путей на встречные и попутные можно назвать управлением), сейчас смотрит вперед через стекло кабины управления. Его жуткий, застывший взгляд упирается во мрак, несущийся нам навстречу. Он довольно крепкого сложения, с обветренным лицом и грубыми манерами. Рослый. Мне почти восемьдесят, и я значительно легче его.

Не остается ничего другого, как ожидать своей печальной участи: рано или поздно мы неминуемо разобьемся, если, конечно, кто-нибудь из персонала подземки не догадается выключить ток, чтобы остановить нас. Если наш машинист уцелеет в крушении, полиция легко опознает его по густой рыжей бороде и татуировке на запястьях. Борода огромная, подстрижена лопатой — другой такой не найти во всем Нью-Йорке.

Кажется, я забыл рассказать, как началась эта безумная гонка. Моя внучка, миссис Чейн Л. Тернек, собиралась показать мне всемирную ярмарку и хотела приехать из Грейт-Нека, чтобы встретить меня на станции подземки. Должен признаться, она настаивала, чтобы кто-нибудь сопровождал меня в этой поездке, но я и сам могу позаботиться о себе… Во всяком случае, всегда заботился, хотя зрение и слух далеко не те…