Мрак, сомкнись! - Фриц Лейбер

И когда жрецы вышли вперед, чтобы убрать лежащего лидера, брат Джомальд заговорил снова:

— Я требую, чтобы все наши ресурсы для борьбы против общего врага были переданы архиепископу Гонифацию, которого нужно объявить мировым Иерархом до тех пор, пока Ведьмовство перестанет быть угрозой. В течение этого периода Высший Совет останется только совещательным органом.

Данное предложение тоже прошло единогласно. Даже старый Серциваль, от которого можно было ждать отчаянной борьбы за независимость, проголосовал вместе со всеми. Гонифаций поднялся и сказал:

— Приведите пленников. Начнем допрос.

Это вызвало неожиданные возражения старого Серциваля. На его морщинистом, будто изжеванном лице отразилась такая ненависть, что всем стало не по себе.

— Я требую, чтобы мы не вели никаких разговоров с агентами Сатаны. Если нет сомнений, что они ведьмы и колдуны, их следует убить немедленно! Я проголосовал за предоставление тебе высшей власти, — продолжал он, — ибо считаю тебя сильным человеком, желающим и способным драться без пощады с Богом Зла. Никакой пощады ведьмам!

— Я слышал твое мнение, — ответил Гонифаций. — Ты не увидишь во мне сочувствия врагу. Но допросить необходимо.

Серциваль неохотно сел.

— Я считаю, что они должны быть убиты, — пробормотал он.

Но внимание всех уже переключилось на ведьм, которых вводили в зал деканы. С плохо скрываемым любопытством архиепископы рассматривали врага, они впервые получили возможность встретиться с ним лицом к лицу.

Первое впечатление казалось ободряющим. Все пленники одеты в грубые туники. Они не сопротивлялись грубым толчкам деканов — это создавало ощущение покорности. Нет, такие люди не вызывают страха. Они больше похожи на банду грабителей, хотя среди них есть и женщины И некоторые очень симпатичные. Если бы их приодеть, вымыть и навести марафет, они бы пользовались большой популярностью в квартале Падших Сестер. А сейчас эти враги производили впечатление ничтожных существ.

Но следующее впечатление уже не было таким обнадеживающим. Лица этих людей, конечно, более интеллигентны, чем лица обычных прихожан. То, что на первый взгляд казалось тупым безразличием, оказывалось задумчивостью. И ощущался дух солидарности, взаимной поддержки. Было очевидно, что люди не испуганно покорились грубому обращению с ними, а игнорируют такое обхождение: они выше мирских дел, сконцентрировавшись на более важных проблемах.

Впечатление глубокой задумчивости было самым тревожным. Создавалось ощущение, что люди находятся в мысленном контакте с какими-то силами вне Зала Совета.

Кивком головы Дет приказал жрецу Второго Круга начать процедуру. С того времени, как Гонифаций принял высшую власть, Дет сбросил маску покорности со своего лица, и все отметили, насколько оно безобразно. Его наглые взгляды в сторону членов Совета говорили больше, чем слова:

— Теперь я второй человек в Иерархии.

— Вы обвиняетесь в заговоре против Иерархии, который вы предприняли, изобразив из себя ведьм и колдунов, слуг Сатаны. Если кто-либо из вас встанет, признает свою вину и расскажет все без утайки, он избежит пыток.

Тут же одна из женщин начала трястись, извиваться в судорогах, запрокинув голову с закрытыми глазами. Ее движения становились все более резкими, колени подгибались, будто она с трудом держит себя на ногах. Словно какая-то невидимая сила трясла ее. Внезапно она упала, и рот ее перекосило.

— Господи, защити нас! — пронзительно закричала она, извиваясь на полу. — Сатана, помоги своим слугам!

В серой стене Зала материализовалось огромное волкоподобное чудовище. Глазницы его, казалось, были наполнены горящими углями. Зверь медленно подошел к столу Совета, громадный, как дом, настоящее воплощение зла и разрушения.

Архиепископы вскочили. Они не могли сдержать своих эмоций. Жрецы низших рангов бросились врассыпную.

— Рассей его, — коротко бросил Гонифаций Дету. Затем он тоже встал. — Неужели вы не видите, что это просто телесолидографическая проекция!

Эта фраза будто хлестнула перетрусивших архиепископов. Гонифаций пожалел, что тут нет Фрезериса. Он бы сумел держать себя в руках.

Архиепископы медленно приходили в себя. Они убедились: действительно, через громадное тело чудовища просвечивают стены Зала. Более того, огромные лапы с когтями ступали иногда выше пола Зала, иногда ниже его уровня.

И тут начали работу техники Дета. Целые куски тела чудовища таяли в воздухе. Оставались только незначительные части, на которых техники не смогли сфокусировать излучение. Это зрелище стало более пугающим, чем внезапное появление чудовища. В воздухе в разных местах остались части уха, жуткая челюсть, горящий адским огнем глаз…

— Остальное можно не рассеивать, — холодно сказал Гонифаций. — Я просто хотел продемонстрировать вам, что это не исчадье ада, а обычная телесолидографическая проекция. Наши Братья из Четвертого Круга недавно создали многочастотный нейтрализатор. Все эти явления имеют фотонную природу и создаются на принципе интерференции. Чтобы окончательно избавиться от таких явлений, нам нужно найти и уничтожить телесолидографические проекторы. Это только вопрос времени. Даже если не учитывать информацию, которую мы получим сегодня. — Он многозначительно посмотрел на группу ведьм. — Мы легко можем изолировать этот Зал и все Святилище от появления призраков. Но в этом нет необходимости. Если мы это сделаем, то создастся ошибочное представление, будто мы боимся. — Затем его голос стал суровым. — Я требую: все жрецы и деканы не должны обращать внимания на призраки, являющиеся в их кельи! И в этот Зал!

И архиепископ сел. Зал тут же осветился ярко-красным светом, в котором все дрожало и стало плохо различимо. Предметы и люди потеряли определенность очертаний.

Забыв о приказе Гонифация, архиепископы вскочили, сбившись в кучу у противоположного края стола. Ибо на том месте, где минуту назад сидел Всемирный Иерарх, находился огромный красный дьявол. Его голова, украшенная рогами, покачивалась из стороны в сторону, а глаза злобно глядели на жрецов. Огромная рыжая борода закинута за плечо.

И внутри этого красного ореола смутно виднелась фигура Гонифация, как древнее насекомое, заточенное в кусок янтаря.

Гонифаций встал, и на мгновение голова его очутилась вне красноты. Но дьявол тоже поднялся.

Среди ведьм началось движение. Они упали на колени, вытянув вперед руки, и закричали:

— Господин! Господин!

Старый Серциваль поднял дрожащую руку. Его глаза смотрели не моргая. Видимо, он был больше испуган, чем того желал.

— Что это значит? — завопил он. — Неужели мы голосовали за самого Сатану?

Техники Дета работали вовсю. Они снимали солидографическое изображение с Гонифация.

Но тут послышались изумленные возгласы деканов. Чернильное облако мрака внезапно окутало коленопреклоненных ведьм и начало распространяться, угрожая заполнить весь зал. Из облака выскочили охранники-деканы, бросившись к противоположной стене.

— Жезлы Гнева! — крикнул Гонифаций. — Направляйте лучи во мрак на уровне пояса. Нейтрализатор не сможет уничтожить это облако!

Лучи фиолетового огня ударили в облако. Оно начало извиваться, как живое существо, стремясь поглотить всех. Затем подалось стремительно к выходу. Но лучи догоняли его, и постепенно чернота исчезла.

— Если еще одно телесолидографическое изображение появится здесь, мы будем убивать ведьм, — громко произнес Гонифаций. — Пять ведьм за призрак.

— Почему бы их не убить всех сразу? — воскликнул старый Серциваль. — Я же советовал тебе это с самого начала.

— Это я решаю, — ответил Гонифаций. — В этом деле есть такое, что тебе не понять.

Серциваль сгорбился, сел на место, что-то бормоча. Было очевидно: некоторые архиепископы не прочь последовать совету старого фанатика.

— Начать допрос!

Два декана, схватив одну из ведьм, потащили ее к креслу. Это оказалась красивая девушка, слишком хрупкая для прихожанки. Кожа у нее нежная, черты лица тонкие и правильные.

Она шла спокойно к креслу, но потом начала отчаянно сопротивляться, царапаться, кусаться, но стоило ее привязать, жрецы оставили ее.

Клерк стал громко читать:

— Мьюдон Чемми — так тебя зовут, хотя ты это отрицаешь. Мой долг посоветовать тебе отвечать на все вопросы честно и без утайки. В противном случае ты вынудишь нас на неприятную необходимость заставить тебя говорить. Иерархия милосердна, и она не признает телесных пыток. Наши жрецы разработали методы воздействия на болевые центры Таким образом, тело человека остается целым и невредимым, и нет опасности, что человек умрет во время пыток.

Клерк сел.

Медленно подошел Дет к креслу, повернулся к ведьме.