Двое пополам (СИ) - Вечер Ляна

Осторожный стук в дверь оборвал нить мыслей.

— Заходи!

— С ума сошёл?! — едва войдя в комнату, зашипела Шайла. — Послал за мной в такой час! Знаешь же, что Дуфф дома. Как теперь ему объяснить?

— Закрой рот, — посоветовал Эл.

Бабёнка пекаря заткнулась, но скорчила такую недовольную рожу, что безупречному захотелось впечатать её в стену. Сдержался. Он познакомился с Шайлой на столичном базаре — торговала там булками. Первый раз взял её прямо за рыночной палаткой, второй, кажется, в городском трактире, а потом оказалось, что девка из близлежащей деревни, и Эл решил — пригодится. Пригодилась — через Шайлу он выяснил о Гаре всё что нужно, но в последнее время девица начала вести себя чересчур заносчиво: вечно чего-то требовала, пыталась давить на жалость.

— Раздевайся и в койку, — командир указал взглядом в сторону кровати.

— Вернусь домой, и Дуфф поймёт, что я была с другим, — запротестовала Шайла. — Я не могу так, Эл!

Скрипнув зубами, мужчина рванул с кресла и стремительным шагом направился к девушке. Нужно было сразу дать понять, где её место.

— Ты разденешься, ляжешь и будешь делать, что скажу, — Элман говорил спокойно, холодно, между строк подчёркивая — «я тебя убью».

Дурить она не стала. Стянула шубку, сапоги и покорно распласталась на кровати. Красивая, но тупая, что меч после боя.

— Снимай платье, нижнее тоже… Да разденься уже! — Элмана чуть не подкидывало от нетерпения.

Шайла довольно улыбнулась и принялась стягивать одежду. Ёе неуклюжие кувыркания в тряпках Эла не заводили. Вздохнув, вернулся в кресло. Через пару минут девушка закончила обнажаться и приняла позу — готова. Разглядывая притягательное девичье тело, застывшее в нелепом положении, безупречный почти осознал тщетность происходящего. Прошёлся глазами по округлым бёдрам Шайлы, впился взглядом в алеющие между её ног складки и запустил руку в штаны — червяк и тот бодрее. Рванул к девушке, навис над ней, что хищник над жертвой — злой, голодный и беззубый. Проклял всё на свете, понимая, что шинарка не станет ему помогать.

— Ты хоть что-то можешь с этим сделать?! — грубо стиснул её пятерню и прижал к погибшему члену.

Растерянно охнув, девушка округлила глазки. Эл понимал её удивление, но соглашаться не хотел. Не могла та шлюшка сделать его немощным по мужской части. Не могла! Будь она хоть Богиней, хоть демоницей — плевать!

— Предки… — прошептала Шайла. — Ты сказал, что никакая она не дочь Аи, что это всё было представлением!

— Замолчи уже, — устало бросил Эл и слез с девушки.

Завалившись на кровать рядом с ней, безупречный уставился в потолок. Мало ли что он тогда сказал. Да у него яйца будто огнём опалило, от боли чуть глаза не лопнули, а эта дура прицепилась с вопросами.

— Иди к ней и проси, чтобы вернула как было, — приказала Шайла, натягивая нижнее платье.

Высокомерие девки разом смело бардак в голове Элмана, он словно отрезвел. Никакой агрессии, только глухое — всё, оттрахался.

— Упасть Богине в ноги?

— Зачем ты мне такой? — фыркнула, скользнув взглядом по паху мужчины.

Копившиеся весь день эмоции хлынули из Элмана громким надрывным гоготом. Зачем он ей?! Такой?! Девка отчалила от берега и потеряла горизонт. Безупречному с трудом удалось взять себя в руки.

— Это ты мне «такая» не нужна. Давно своё отработала, выдохлась, — стянув пальцами уставшую от смеха челюсть, Эл отправил Шайле самый хлёсткий взгляд, на который был способен. — Пошла прочь!

Подбородок Шайлы задрожал, глаза наполнились влагой. Девушка натягивала на себя узковатое шерстяное платье, а казалось, что гордость: такую же не по размеру тесную, трещавшую по швам. Элман засмотрелся — картинка ласкала истерзанное самолюбие, но Шайла вдруг замерла. На её щеках блестели мокрые дорожки, а взгляд словно прилип к полу. Торопливо вытерла пальцами слёзы и сощурилась.

— Что ты там увидела? — поднявшись с кровати, безупречный понял, куда она пялится. Рядом с креслом лежал конверт, тот, что должен быть у него в кармане.

— Там написано — «Ансгар», — девушка сдвинула брови — мыслительный процесс налицо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Объясняться с деревенской дурой Эл не собирался. Поднял письмо и, сунув в карман, отправился к двери. Распахнул, жестом приглашая прекрасную из прекраснейших покинуть его скромную обитель. Тратить силы на спор с тупоголовой бабёнкой, когда жизнь летит под откос — так себе затея.

* * *

Шайла плелась по тёмной деревенской улочке и беззвучно рыдала. Возвращаться домой не хотелось. Внутри всё сжималось от мысли, что придётся объясняться с Дуффом. Остановилась — до пекарни пара домов, а ноги что металлом налились. Лучше тут замёрзнуть, чем опять скандал.

Девушка ужасно устала от вранья, в котором погрязла по уши. Шайла сказала всем, что они с Дуффом ступили в круг предков, а на самом деле он даже не предлагал ей этого. Пекарю и так неплохо жилось — рядом женщина, которую в любой момент можно потащить в койку, все вокруг считали их состоявшейся парой, и никакой привязанности. Она давно плюнула на романтику — прошло, отгорело. Хоть бы мужика нормального найти. Надежды, которые Шайла возлагала на Элмана, сегодня рухнули. Разлетелись по её никчемной жизни миллиардом осколков. Казалось, не снег хрустел под сапогами — они. У безупречного дом в городе, служба при короле, денег — разбрасывать можно. Думала, очарует его, сведёт с ума и станет, наконец, полноправной парой мужчине, и вот — он занемог бессилием, да ещё и прогнал её. Обида крепко держала девушку за душу — даже если Эл вымолит здоровье у дочери Аи, она под командира больше ни за что не ляжет. Собрала озябшими пальцами замёрзшую влагу со щёк и вздохнула — в мыслях воспоминаниями мелькало сегодняшнее утро в трактире. Тело Гара не утратило былой стати — успела разглядеть. Он по-прежнему похож на крутую гору, а теперь ещё и здоров. Богиня избавила воина от хромоты. Образ светловолосой красавицы ясно встал перед глазами Шайлы, она поморщилась. Ничего особенного — некормленая кошка, не больше, но теперь вся деревня готова ей пятки лизать.

— Ты чего тут расфыркалась?

Шайла вздрогнула. В потёмках не заметила, что остановилась у забора Ли, теперь склочная вдова ей спуску не даст.

— Где хочу там и стою, — скривилась.

— Домой иди, нечего тебе под моими окнами делать.

— Посмотрите — нечего! — девушка повысила голос. — А ты прогони!

— И прогоню, — кивнула Ли. — Сейчас кочергу возьму и отхожу — мало не покажется!

— Не боишься, что та кочерга тебе на голову опустится? — Шайла дала в голос угрозы.

Вдова сощурилась и так на неё глянула, что по спине ледяным языком прошёлся страх. Женщина выскользнула за калитку, подошла вплотную к незваной гостье и внимательно посмотрела ей в глаза. У Шайлы закружилась голова.

— Я твои мысли вижу — нет там ничего доброго, — слова Ли иглами заходили под кожу. — Взбаламутила мужиков — одного бросила, когда руку подать должна была, второго позоришь — в койке с любовником кувыркаешься.

— Тебе откуда знать? — Шайла подавилась собственным шёпотом.

— Да у тебя на лбу написано — «потаскушка», — зло бросила вдова, возвращаясь во двор. — Вздумаешь помешать счастью Ансгара — я тебе жизни не дам.

Ли исчезла за дверью дома, а Шайла не могла пошевелиться. Про деревенскую вдовушку ходило много сплетен, некоторые просто жуткие. Девушка слухам не верила, но сейчас засомневалась — вдруг правду говорят? Слышала, что с Богами Ли на короткой ноге.

Глава 19

Умные с лица мы, а в душе как дети

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Встанем на пути — не обойдешь.

Слово не схоронишь, в драку полезешь —

Совесть до костяшки обдерешь.

© Группа «Пилот» — «Сумасшедшим жить легко»

У Гара всё валилось из рук. Хотел подлатать крыльцо да смазать дверные петли, но молоток как сквозь землю провалился, а в хижине под порогом расползлась маслянистая лужа. Смазал… Подобрав с пола опрокинутую маслёнку, посмотрел на спящую Ёлку, и его губы растянулись в блаженной улыбке. Несколько часов назад она вернула ему жизнь — ту самую, что была до последнего боя. Нет — лучше! Теперь всё в сотню раз лучше. Ещё бы поспать — третьи сутки на ногах, но не получалось. И без сновидений произошедшее казалось легендой: золотое сияние на пальчиках Ёли, азартные искры в синих глазах и приятные волны божественной силы, расходившиеся теплом по его щекам. Она даже со стола не слезла, так и лечила, обхватив его бёдра стройными ножками, словно позабыла, что их тела всё ещё соединяет любовь. А закончив, чмокнула Гара в нос, зевнула и отправилась спать. Вот так запросто, не разглядывая его новое лицо и ничего не прося взамен — спать.