Мое прекрасное забвение - Джейми Макгвайр

— Я только что заварила еще ту кашу в семье. Мама сильно огорчится, а я, конечно же, буду во всем виновата. Кэл! — окликнула я. — Мне придется уйти в половине пятого.

— Ты не уйдешь до семи! — крикнул он из своего кабинета.

— Это семейное дело! Она уходит в полпятого! — заступилась за меня Хейзел.

— Да ну вас всех! — воскликнул Кэл, но вряд ли он расстроился.

— Кэл! — позвал Трентон. — Я иду с ней!

Кэлвин ничего не ответил, вместо этого хлопнула дверь, и он появился в приемной.

— Что за хрень тут творится?

— Семейный ужин, — пояснила я.

Кэлвин с подозрением посмотрел на меня, потом на Трентона:

— Ты видел сегодня Бишопа?

— Нет, не видел. — Трентон покачал головой.

Кэлвин повернулся ко мне:

— Тебе действительно нужна группа поддержки, чтобы пойти домой на ужин?

— Нет.

— Да, нужна, — сказал Трентон. — Сама она в этом не признается.

— Ты не знаешь, что они за люди, — невольно простонала я. — А сегодня будет… Ты сам не обрадуешься, поверь мне.

— За тем столом должен быть хоть один человек, поддерживающий тебя, и это буду я.

Как я могла спорить с этим? Я, конечно, не хотела, чтобы Трентон встретился с моей безумной семейкой, но с ним будет спокойнее, особенно если все вдруг решат, что срыв Коби и их неосведомленность на этот счет — моя вина. А потом еще Коби поймет, что я сдала его.

— Только… не врежь никому.

— Договорились, — сказал Трентон, привлекая меня к себе.

Глава 8

Трентон остановился возле дома и выключил зажигание. В прошлый раз, когда мы ехали в его «интрепиде», сзади сидела Оливия, а я злилась из-за того, что меня заманили в «Чикен Джоуз». Теперь же вечер в компании Трентона и Оливии казался недостижимым счастьем.

— Ты готова? — спросил Трентон и ободряюще подмигнул мне.

— А ты?

— Я ко всему готов.

— Верю.

Я потянула за ручку, и дверца машины со скрипом отворилась, а чтобы закрыть ее, мне пришлось пару раз толкнуть железяку бедром.

— Извини, — сказал Трентон, засовывая ладони в карманы джинсов.

Он подставил локоть, и я взяла его под руку. Все мои братья и родители стояли возле открытой двери и наблюдали, как мы с Трентоном идем к дому.

— Это мне скоро придется извиняться.

— За что?

— Что это за козел? — поприветствовал нас отец.

— Это Трент Мэддокс, — вздохнула я. — Трент, это мой отец, Феликс.

— Мистер Кэмлин, — презрительно усмехнувшись, поправил меня отец.

Трентон протянул руку, и отец ответил на рукопожатие, пытаясь смутить моего спутника взглядом. Тот вовсе не казался смущенным, но я все равно внутренне сжалась.

— А это моя мама, Сьюзен.

— Рад знакомству, — сказал Трентон, слегка пожав ей руку.

Мама устало улыбнулась, потом привлекла меня к себе и поцеловала в щеку:

— Пришло время проведать свою мамочку.

— Прости, — сказала я, хотя мы обе знали, что мои извинения неискренние.

Мы все вместе прошли в столовую, а мама исчезла в кухне. Она вернулась с тарелкой и приборами для Трентона и опять удалилась. На этот раз она принесла миску картофельного пюре, которую опустила на подставку для горячего рядом с прочими блюдами.

— Хорошо, хорошо, — сказал отец. — Садись уже, чтобы мы могли наконец поесть.

У Трентона дернулся глаз.

— Мама, все такое аппетитное, — сказал Кларк.

Мама улыбнулась и склонилась к столу:

— Угощайтесь и…

— Что за чертовы формальности? — прорычал отец. — Я подыхаю с голоду!

Передавая друг другу блюда, мы наполнили свои тарелки. Я поковыряла вилкой в еде в ожидании первого выпада, который положит начало сражению. Мама заметно нервничала: видимо, что-то знала.

— Что это за фигня у тебя на пальцах? — спросил отец.

— Ну…

Я подняла руки, пытаясь что-нибудь по-быстрому соврать.

— Мы баловались гелевой ручкой, — сказал Трентон.

— А эта черная фигня вокруг — то же самое?

— Да, чернила, — ответила я, размазывая еду по тарелке.

Мама всегда готовила очень вкусно, но отец мог запросто испортить мне аппетит.

— Передай соль, — сказал отец Коби и рявкнул на него, когда тот отозвался не сразу. — Твою мать, Сьюзен! У тебя всегда недосоленная еда! Сколько раз тебе можно повторять?

— Пап, ты можешь добавить себе соли, — проговорил Кларк. — Тогда для остальных не будет пересолено.

— Пересолено? Это, черт тебя дери, мой дом! Моя жена! Она готовит для меня! Так, как мне нравится, а не вам!

— Не заводись, милый, — попросила мама.

— Я не завожусь! — Отец ударил кулаком по столу. — Но я не потерплю, чтобы кто-то приходил в мой дом и указывал, как моя жена должна готовить мне пищу!

— Заткнись, Кларк, — прорычал Колин.

Кларк запихал в рот еду и стал жевать. Все эти годы он выполнял роль миротворца и не собирался сдаваться. Из всех моих братьев с ним было проще всего общаться, как и любить его. Он развозил товары компании «Кока-кола» в магазины города и всегда отставал от графика, потому что сотрудницы забалтывали его. В глазах Кларка читалась доброта, унаследованная от матери.

Отец кивнул и глянул на Трентона:

— Кэми знает тебя со школы или по работе?

— И то и другое.

— Трент из «Икинса», — пояснила я.

— Родился и вырос там, — добавил он сам.

— Мэддокс… — Отец на мгновение задумался, потом прищурил глаза. — Так ты парнишка Джима?

— Да.

— Я обожала твою маму, — сказала моя мама. — Замечательная была женщина.

— Спасибо, — с улыбкой ответил Трентон.

— Какого хрена, Сьюзен! Ты ее даже не знала, — упрекнул отец. — Почему все покойники превращаются в чертовых святых?

— Она почти такой и была, — сказал Трентон.

— Тебе откуда знать? — Отец недоверчиво глянул на Трентона, не оценив его слов. — Ты ведь был ребенком, когда она умерла.

— Папа! — крикнула я.

— Ты что, повысила на меня голос в моем доме? Мне стоило бы встать и заткнуть этот нахальный рот!

— Феликс, прошу тебя! — взмолилась мама.

— Я ее помню, — сказал Трентон. Он проявлял небывалое самообладание, но в его голосе сквозило напряжение. — Миссис Кэмлин верно говорит.

— Значит, ты работаешь вместе с ней в «Ред дор»? — тоном превосходства спросил Чейз.

Не знаю, что за выражение появилось на моем лице, но Чейз дерзко вздернул подбородок. Трентон не ответил. Очевидно, Чейз загонял нас в ловушку, и я знала зачем.

— Тогда что у вас за совместная работа? — не унимался Чейз.

— Прекрати! — процедила я сквозь зубы.