Проклятие зеленоглазое, или Тьма ее побери! - Княжина Елена

– Все-таки вы невозможный хам, – покачала головой удрученно. И чему я удивляюсь? Он же хитанец. Там все такие. – Я тут вас спасаю, между прочим.

– Превращая мое лицо в отбивную? Уходите, мисс Ламберт, – вспомнил столичный квахар про любезности. – Здесь неспокойно. Морок Кхи-Гарда успел прорваться.

– Ах, во-о-от как его зовут…

– Кого? – удивился мастер, соскальзывая взглядом с моих губ на шею.

– Того, с хоботком.

Я поискала глазами виновника происшествия, но гаденыш успел улизнуть за шкаф и как раз в этот миг подтянул за собой волочащийся «хоботок». Но, может, это у него хвост был.

– Он местами размазался по стенам. Не знаю, как это убрать, – призналась, украдкой вытирая об мастера свободную руку, на которой еще остались темные ошметки.

Рэдхэйвен приподнялся на локте и недоуменно заозирался. А потом с тяжелым выдохом упал обратно на лопатки.

– А он вас тут, кстати, вовсю облизывал, – осуждающе покачала головой. – Как преданный пес. Выглядело гадко. Что вообще случилось?

– Слом проклятия привел к разрыву, – проворчал маг. – Хаотический морок прорвался и вышел из-под контроля.

– А-а-а… – протянула, придавая лицу понимающее выражение.

Что-то сломалось, где-то разорвалось, кто-то прорвался… Что тут непонятного?

– Обычно мы ладим, и он слушается… Как правило, – хрипло рассказывал Рэдхэйвен, перехватывая мою грязную ладошку и принимаясь старательно оттирать пятна своими шершавыми пальцами. Настолько старательно, что я до кончиков ушей мурашками покрылась. – Но случаются кризисы в общении. И мы… повздорили.

– Огхарреть, – выдохнула, глядя на ошметки черного тумана, уползавшие в щели между стен. – А у вас опять глаза золотом светились.

– Вам виднее, Эйвелин, – ухмыльнулся проклятый мастер, не торопясь выпускать мои ладони из теплых рук.

Глава 11

Кожа на запястьях горела, затылок до сих пор атаковали непослушные мурашки. А ведь я уже десять минут нервно топала по этажам, пытаясь пустынными коридорами добраться до ученического крыла.

Еле сбежала от проклятого мастера, прикрывшись необходимостью срочно переодеться и получить новое расписание. Судя по цепким пальцам, меня ему понравилось ощупывать куда больше, чем исчадие мрака.

Едва я просунула голову в форменное платье, ящик для ученической почты предательски зазвенел, будя заспанных Риссу и Тейку.

– Проклятье! – воскликнула в сердцах, рассматривая лист с расписанием теоретиков.

– Оно самое, да… – сонно проворчала Галлатея, запихивая себя в идеально выглаженный наряд.

У нее никогда ничего не мялось и не пачкалось. И я подозревала какой-то родовой заговор на личные вещи. Такой крепкий, что даже если Тейка захочет измазаться, ни гхарра у нее не выйдет.

– Еще и первым! – простонала, ловя понимающий взгляд подруги.

Мы синхронно положили в тканевые мешки по увесистой «Защите от проклятий».

– И чего ему не спится? Рэдхэйвену этому? – зевнула Тейка, на автопилоте наматывая волосы на завивающий артефакт.

Несмотря на небрежные движения, ее шоколадные локоны ложились один к одному. Точно заговор!

– Видно, утро выдалось уж очень бодрящим, – я пожала плечами, вспоминая свои оплеухи и вылизывания морока.

Сверившись с расписанием, вложила в мешок и остальные конспекты. С Тейкой мы вместе шли только на первое занятие, а потом она уходила в стихийное крыло, а я топала к своим теоретикам.

– Идете смотреть на новенького магистра? – Рисса была раздражающе спокойна и давно собрана. – Мне только ко второму. «История доварховых времен», скукота.

Да я на этого «новенького магистра», Тьма свидетель, за нынешнее утро уже насмотрелась!

И ведь какое занятное совпадение: вархов проклинатель назначил занятие ровно в той аудитории, из которой я только что совершила побег. Сколько шансов, что он за время завтрака вытащит из шкафа непокорное облачко? Или мы прямо на нем практиковаться будем?

К моменту, когда мы с Тейкой приняли положенный прилежным ученицам вид, Рисса уже восседала на горе подушек и штудировала «Занимательную теологию доварховых времен».

– Слышала, на дэс Морган и тэль Диаз уже ставки делают, – пробормотала она, не отрывая глаз от страниц. – Расскажете потом, у кого больше шансов. Я хотела сотню поставить на Лети.

– Мм? – я оттянула ее «Занимательную теологию» за корешок, требуя внимания к себе. Тоже вполне занимательной.

– Килира много на себя берет, – «объяснила» подруга, невинно хлопая огромными голубыми глазами. – И, если верить газетам, она не в его вкусе. Но свежий взгляд мне не помешает.

– В каком смысле ставки? Кто делает? – уточнила сипло, так и не отпустив ее учебник.

– Так они со вчерашнего вечера словно две вирры вокруг раненого гхарра вьются, – хихикнула смущенно Рисса. – Планируют брать измором. Сто йоргенов – сумма небольшая, но ты, как теоретик, все-таки просчитай шансы, ладно? Мне на карманные в этот раз совсем немного выдали.

И почему все ждут от теоретика магии аналитических выкладок на любой чих?! «Эйви, как полагаешь, сколько у меня шансов пробраться в кабинет Керроу и выкрасть табель с оценками?», «Эй, Ламберт, какова вероятность, что в выходные подадут альта-цитроновый пудинг?»… Мысленно зарычав, я кивнула Рисске. Просчитаю.

***

За дверью, пострадавшей от слома проклятия, гудел рой анжарских пчел. Никогда еще предмет Мюблиума не был столь популярен, как сегодня. В аудиторию набились даже те, у кого «Защита» не была обязательна к посещению. Явно тоже хотели… «шансы просчитать».

Мастер Рэдхэйвен с невыспанным видом перемещался по залу. На самом деле, он вполне собранный был. Подтянутый и уже не бледный. Загар вернулся на законное место, зубы сверкали белизной, а парадный мундир, заляпанный моими ладошками, был снят и небрежно накинут на спинку стула. Так что вид его усталый замечала, похоже, я одна.

– Я бы его съела, – мурлыкала сидевшая рядом с нами Килира, в то время как я безуспешно боролась с приступами тошноты.

Я дурно спала и недавно притрагивалась к мраку, потому и мутило. Наверное.

– Не боишься, что в зубах застрянет? – ехидно профыркала Тейка, сидевшая по другую сторону от меня.

Они вечно перебрасывались остротами, используя меня как разумный буфер. Не сиди я между двумя наследницами знатных родов, те бы каждый раз выходили с занятий со сломанными ногтями и выдранными клочьями волос. Я с этой ролью давно смирилась, но сегодня она давалась нелегко.

– А я по кусочкам слопаю, – Килира дэс Морган облизнула губы и поправила пышную гриву медных волос.

Нет, не из-за мрака меня подташнивало.

– Не для тебя ягодка зрела, – задрала голову Лети, сидевшая на нижнем ярусе.

– А это у ягодки надо спрашивать, – пожала плечами ее извечная соперница.

Ягодка чертила… Тьфу! Рэдхэйвен чертил на мерцающей символами доске какое-то заковыристое плетение, которое должно было защитить нас от «Проклятия мгновенной старости».

А он и впрямь потрудился вспомнить программу третьего курса! Начал ровно с того места, на котором остановился Мюблиум. И, стыдно признать, объяснять у него получалось ловко. Даже мне многое стало понятнее из того материала, который раньше никак не давался.

Я с любопытством следила за движениями загорелых пальцев, губкой впитывая новые знания. И от его вибрирующего, чуть хрипловатого тона, аккуратно вкладывавшего информацию мне прямо в уши, предмет становился еще интереснее.

Я старалась не отвлекаться на бубнящих соседок, решавших, откуда лучше начинать поедать магистров – сверху или снизу. И стоит ли их предварительно связывать, чтобы проклятье не наслали.

Игнорируя шум, следила за резкими взмахами ладоней Рэдхэйвена, вычерчивающего схему. От его запястий по рукам тянулись выразительные вены, опутывая кожу до локтей и убегая под закатанные рукава.

Я зачем-то вспомнила свои, черные, жгучие, те, что в парке появились. Задумчиво потерла шею. Разве это возможно – из человека Тьму высосать?