Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 2 - Коллектив авторов

Давно промчавшиеся вёсны

Я вижу сквозь туманы лет:

Из тьмы лесов Россия смело

К просторам синим подалась —

Державой юной овладела

Всё сокрушающая страсть…

И было море перед нею,

И были дикие места,

Но разве русский оробеет,

Когда его зовёт мечта?..

И сразу закипело дело:

Ручьём бежал мужицкий пот,

Стучал топор, пила звенела…

Россия создавала флот.

И краше не было картины,

Мир не видал таких чудес:

Росли фрегаты, бригантины…

Казалось, вышел в море лес.

И, оставляя след вспенённый,

Шёл кораблей российских строй…

В портах Европы изумлённой

Запахло русскою сосной.

И долго по морям носила

Сосна победы паруса.

Прославил флот добром и силой

Народ России и леса.

Но быстро годы пролетели,

Другими стали корабли:

Из деревянной колыбели

Они в железный мир ушли…

Стою я у сосны высокой,

Прильнув к её стволу щекой,

И слышу моря дальний рокот,

И вижу пенистый прибой.

Музыка дождя

В саду всё стихло, как в концертном зале…

Рябины чуть качнулась гроздь…

И тьму небес вдруг молнии порвали…

Гром грянул… и… маэстро-дождь…

Пальцами прозрачными и тонкими,

Длинными, от неба до земли,

Стал аккорды серебристо-звонкие

Извлекать на клавишах листвы.

Музыкой волшебной околдованный,

Льющейся с небес на старый сад,

Я иду, как странник очарованный,

Весь промокший, с головы до пят.

Любовь Новикова

Открывая книг материки,

Обживаем их до самой корки.

Мы выходим в мир из узкой норки,

Из ручья – в широкий путь реки,

Чтоб до океана и до звёзд

Дотянуться крыльями и зреньем,

И потомкам передать уменье,

Через время перекинув мост.

Осенне-зимние пейзажи

Мне надоели. Скоро март.

Прочищу дымоход от сажи,

Достану стопку пыльных карт…

Покину домик свой уютный —

Порядок в нём и чистота —

В иллюминаторы каюты

Видна другая красота,

Другая цель за горизонтом.

Другое время к ней течёт.

А дома ждёт мой старый зонтик,

И песни старый кот поёт.

Александр Новосёлов

Осень

То дождь прольётся, что есть мочи,

То солнца луч пробьётся вдруг…

Короче дни, длиннее ночи,

Листва опавшая вокруг.

Вот птичья стая улетает,

На небе составляя клин.

О том, что осень наступает,

Напоминает цвет рябин.

Кровавый цвет плодов калины —

Как брызги старого вина.

И на холмах, и на ложбинах

Палитра осени видна.

Я прожил жизнь не праздно и не зря,

И молод духом, несмотря на годы!

На ИЛ летал и, бороздя моря,

Ходил нередко в дальние походы.

Я помню рёв «широт сороковых»,

Как судно содрогалось и скрипело,

И сотни звёзд во время вахт ночных,

И океан без края и предела…

Сейчас о море снятся только сны,

Стал метеозависим от погоды,

Но часто слышу шум морской волны

И вспоминаю дальние походы.

Александр Оберемок

Если ты идёшь к женщинам…

Ты идёшь к женщинам? Не забудь плётку!

Фридрих Ницше

Да ладно тебе. Ты совсем измучен.

Возьми молоток и забей на всё.

По горло залейся вином, а лучше

лежи на диване, читай Басё.

Устроил себе тут подвал гестапо!

Да выключи к чёрту ты эту «Belle»!!!

Неделя-другая – и тихой сапой

безумная мука уйдёт, как хмель.

…Я б сам за такую стрелялся где-то…

на Чёрной речке, дарил бы цветы.

А корчить всерьёз перед ней поэта —

на это способен один лишь ты.

Холодную душу пером не тронешь —

её от стихов не бросает в дрожь.

Есть Белгород, Питер, Москва, Воронеж —

ты вряд ли когда-то её найдёшь.

Ну да, хороша... Но не в этом дело,

она же красотка и без "Lancôme".

Она навсегда улететь хотела,

ну так и летели бы с ней вдвоём!

Ты сам виноват…

Не пустил бы корни —

взлетел бы Икаром за нею, но...

Ты всё же остался, решив упорно

держаться корней. Ну, держись, бревно…

Прости, что во время семейной драмы

мне вспомнился Ницше и эта плеть.

Пойми, ей не только нужна реклама,

ей нужно агентство своё иметь.

Она завела бы легко и просто

любовника, двух… впрочем, всё равно.

Она бы плевала из окон РОСТА

на всё, что напомнит твоё окно.

Ей скучно с тобой. У неё в копилке,

пожалуй, ты лучший бунтарь-поэт.

Беда лишь в одном – деловой прожилки

в твоей рудоносной породе нет.

Она меркантильна, к тому – же стерва.

Как можно влюбляться в таких «богинь»?

Всё слишком запущено, взломан сервер,

накрылся сердечный пароль. Аминь.

Допустим, вернётся. Что делать дальше?

Каким же глаголом общаться с ней?

И что бы ответила генеральша

песчаных карьеров души твоей?

Ты умер. Ты жить без неё не можешь.

Ты зомби, ты просто ходячий труп.

Но если вернётся, ты даже кожу

отдашь за касание милых губ.

Ты скажешь, что с плетью меня заносит,

а Ницше другое имел ввиду.

Я знаю... Достали мои вопросы?

Ответь на последний – и я уйду.

Да я не дурак, понимаю – драма...

А я с Заратустрой – далась мне плеть…

НО СКОЛЬКО ИЗ ЗЕРКАЛА ТЫ УПРЯМО

МНЕ ПРИСТАЛЬНО БУДЕШЬ В ГЛАЗА СМОТРЕТЬ?!

Надежда Ораевская

Осенний свет

Мы поздно встретились. И что же?

Пречист последний жар любви.

Всё уходящее дороже.

Прошу, Господь, благослови.

Младым гулять в цветущих вишнях,

Для них шумит весёлый май, —

Нас не наказывай, Всевышний,

Осенний свет не отнимай!

Любимый мой, словам пророчеств

Дурных не верь, ведь я твоя.

Смотри, как птицы одиночеств

Летят в далёкие края…

И пусть их гонит стылый ветер.

Моей любовью сердце грей.

В наш сад зимою на рассвете

Слетятся стаи снегирей.

Всему на свете свой отпущен срок,

Но, к счастью, и не думается сразу,

Что белый снег, искрящийся у ног,

Когда-нибудь обычной станет грязью.

Владимир СУЯЗОВ

Вы жалеете снег?.. Не жалейте,

Пусть он тает, как тают года.

На ожившей серебряной флейте

Вальс-прощанье сыграет вода

И помчится.

Была ль она снегом,

Ей ли помнить? – Бурлива, как встарь.

Ей ли помнить, что быстрым разбегом

Устремится в грядущий январь?

Перетопчется грязь межсезонья.

Полонит перемен круговерть.

Жизнь, как сон.

Кто же вспомнит спросонья

Про финал под названием смерть?

Умирающий лебедь

Великой балерине Анне Павловой

Вдруг сцена ожила без декораций:

Божественны изгибы мёртвой птицы.

Всё замерло на миг и… Взрыв оваций!

И зрителей восторженные лица!

Окончен танец. Руки лебединны.

К её ногам летят, как стрелы, розы:

Партер, галёрка, ложи – все едины.

Сен-Санс растроган и глядит сквозь слёзы.

И публика ликует: «Браво! Браво!»

Спорхнула прима к Фокину в объятья:

– Твой «Лебедь» дорогого стоит, право;

В нём жизнь моя, теперь смогла понять я…

Ах, Фокин, в постановке знаешь толк!

Я карточный тебе прощаю долг.

Старый граф

Граф, сутулясь, сидит над колодою карт, —

Он берёт по одной из колоды.

Ветви снова в снегу, а за окнами март,

Постоянства не жди от погоды.

Вот и старость пришла, постоянство – в дому,

Отшумели балы, отшумели.

Старый граф овдовел, и ему одному

Дама треф подмигнёт из метели.

А червонный валет – сын, почивший давно;

Он геройски погиб от картечи.

Загорчило в графине у графа вино,

Догорают в подсвечниках свечи.

Тает память, как вешние тают снега.

Растопить бы камин – ломит спину.

Под подушкой у графа графини серьга,

Грусть томит по супруге и сыну.

Бьют часы мелодично в положенный час,

Дремлет зеркало в бронзовой раме.

Разрыдался старик, головою затряс —

Вновь графиня привиделась в даме…

Ветви снова в снегу, а за окнами – март,

Постоянства не жди от погоды…

Умер граф. Остывала рука возле карт.

Выпал… вышел король из колоды.

Татьяна Орехова

Ностальгия по крестьянской жизни (Ироническая поэма, стилизация)

Я заброшу писать стихи

И займусь рукодельем и грядками,

Буду нянчить наших детей,

О тебе вздыхая украдкою.

И до гроба верной женой

Поклянусь быть в святой обители,

Не корите меня за любовь,

Не хулите и не браните.

Я корову буду доить,

Прясть и ткать,

И ходить с коромыслом,

И гостей хлебной брагой поить,

А тебя кормить кашей с маслом.

Самовар на шишках согрев,

На иконку с тобой помолимся,

И работу всю сделать успев,

На полати поспать завалимся.

А на утро, устав от косьбы,

В городки мы с тобой поиграем,

Ты займёшься по кости резьбой,

Я на гуслях тебе сыграю.