Чейзер. Крутой вираж - Вероника Мелан

Яблоки они порезали, шоколад развернули, бутылку открыли, а через полчаса уже наполовину опустошили. Повисшая над столом тема оставалась незыблемой – Мак.

– Я много думала об этом, – равнодушно, не чувствуя вкуса, хрустела яблочной долькой Лайза, – и пришла к выводу, что не могу просто так рассказать ему, кто я. Не могу, не должна. Это все равно, что ко мне в дверь бы вошел незнакомый мужик и сообщил, что он – моя вторая половина, и я просто об этом не знаю. Поверила бы я ему? Нет, конечно. Хуже – я выставила бы его за дверь.

– А если бы этим мужиком оказался Мак?

Элли смотрела на маслянистую поверхность вина в бокале, крутила в пальцах прозрачную ножку.

– Ты имеешь в виду, если бы мужик оказался таким же красивым, как Мак? Да ничего бы это не изменило. Понимаешь, я могу прийти и даже ему понравиться. Внешне. Но он же совсем меня не знает, пусть даже я знаю его. А тут такое заявление! Знаешь, что он будет чувствовать?

– Что он тебе что-то должен?

– Вот именно! Что теперь он вынужден присматриваться к незнакомке, которая утверждает, что является его идеальной женщиной, что вынужден провести с ней какое-то время, так как «жил же он с ней год». Так или иначе, он почувствует себя без вины виноватым. Особенно если я начну предъявлять какие-то доказательства, рассказывать факты из его жизни и прочее. Допустим, я смогу ему доказать, что я – Лайза Дайкин – целый год была его женщиной, что носила его кольцо. Но ведь он-то этого не помнит, он не пережил все те ситуации, которые пережила я, у него не сформировалось тех чувств. И что хорошего я сделаю, если приду и все это расскажу? И еще добавлю: «А теперь люби меня, Мак, ведь я-то тебя люблю!»

– Да, некрасиво, – кивнула подруга. – И нечестно. Я бы так не хотела.

– Вот и я бы так не хотела. Если любовь сформировалась и сохранилась у меня, это не значит, что он за секунду должен начать чувствовать то же самое. В крайне неудобное положение я его поставлю, если приду, понимаешь?

– Это точно. Ты просто припрешь его к стенке и не оставишь выбора.

– Да, еще разок увижу, что история может стать куда хуже, чем мне казалось. Как сегодня.

Какое-то время они пили молча, думали. Сквозь штору проглядывала густая синева; за окном зажглись фонари.

– Но сегодня ты спасла Гарри.

– Может быть.

– Спасла. Рен ведь уехал говорить с Маком. Кстати, ты просила его не упоминать о тебе?

– Конечно. Попросила заменить мое имя на «ценный источник информации»

– Значит, твой коллега будет жить.

– Да и пусть живет, – Лайза залпом опрокинула в себя содержимое бокала и зажевала его горьким шоколадом.

Она все еще не оставляла мыслей об отъезде. Куда? Неизвестно. Куда-нибудь. Лишь бы не сидеть по вечерам в «Мираже» перед оградой знакомого особняка, лишь бы не ждать, когда в дверях покажется далекая, но такая любимая фигура.

– Я скучаю по нему, – слова давались тяжело, из них лились чувства.

– Я знаю.

– И пока не могу придумать, как нам познакомиться заново. К тому же я боюсь, что, как только увижу его, сразу же сделаюсь размазней со щенячьим выражением на лице и кинусь обниматься. Или начну рыдать. Упрекать его в том, что он ничего не помнит. Мне сложно держаться. Я притворяюсь сильной, но… я не сильная. Я очень скучаю. Иногда мне хочется стереть и свою память – пойти к Халку и попросить об этом. Слишком… больно.

Элли накрыла ладонь Лайзы своей.

– Знаешь, ты учила меня быть сильной, когда мне оставалось жить лишь несколько дней. И тогда все было предрешено. Помнишь?

– Помню. И ты была сильной.

– Нет, не была, в том-то и дело. Я просто держалась из последних сил, потому что никогда не знаешь, где наступит просвет. Так и ты не знаешь, но это не значит, что он не наступит. Твоя история – это кошмар, честно… Лай, я очень тебя люблю, но пережить такое… Нет, я бы не хотела. Я же вижу, что ты не живешь здесь – существуешь.

– Глупо, да?

– Потому что эта реальность действительно не твоя временная ветка. Мне обидно это говорить – ведь я твоя подруга, и ты мне нужна, – но я же не слепая. Ты пока не можешь здесь прижиться, здесь все «не твое».

– Не заставляй меня снова лить слезы.

– И не надо. Просто держись. – Элли на мгновение притихла – некоторые фразы были трудны и для нее. – Я просто хочу сказать, что, если когда-нибудь мне представится возможность помочь тебе вернуться… «туда»… – я помогу. Даже если это означает, что здесь я останусь без тебя.

– Не останешься – Дрейк сказал, что это работает как-то «не так».

– Не важно, – Элли улыбнулась. – Я просто хочу, чтобы ты оказалась там, где счастлива.

– Ты тоже там была счастлива. Просто прожила на год дольше…

– Здорово, – голубые глаза на миг подернулись мечтательной дымкой, но через секунду в них вновь воцарилось серьезное выражение. – Знаешь, что я хотела сказать? Делай здесь все, что можешь сделать – ни в коем случае не сдавайся. Где-то будет просвет, Лай, обязательно будет. Не сейчас, может, не завтра, но он появится. И ты точно познакомишься с Маком заново.

– Может, мне уже не надо? – усмехнулась та. – Просто забыть все нафиг?

– Думаешь, я бы забыла Рена?

– Ты – нет. Ты вредная.

– Вот и ты такая же вредная. Знаешь, а пока давай не будем о плохом. Лучше расскажи мне: как выглядит будущая девушка Дэйна? Она блондинка? Брюнетка?

– Вот даже не думай, – качнулась темноволосая голова, – я и так уже поменяла свою историю. Не хочу помешать им.

– Ну, только цвет волос!

– А потом имя, как ее найти, а потом еще и Дэйн об этом случайно узнает!

– Вот клянусь, что не узнает!

– Ой, – Лайза со смехом привалилась к подруге, – не дави на меня, нельзя мне рассказывать, нельзя-нельзя-нельзя!

– Ну и ладно! Тогда расскажи мне про меня – у меня состоятся какие-нибудь выставки? Может, тебе вспомнятся идеи для моих витражей. Ну, для тех, новых?

– Вот хитрюга! Теперь я точно поняла, зачем ты здесь – хочешь, чтобы я водрузила на стол хрустальный шар и рассказала тебе твое будущее?

– Ну, только чуть-чуть!

– Давай лучше не так. Давай нальем еще по бокалу, откроем коробку с печеньем, заберемся на диван и посмотрим «Люби меня сейчас». Кажется, мы его лет сто не смотрели.

– Ага, последний раз три месяца назад.

– Это для тебя три месяца назад. А для меня прошел год и три месяца.

– Ой, прости, я забыла.

Через несколько минут экран телевизора засветился голубым; зажужжал проглотивший диск видеопроигрыватель. За окном почти стемнело. Застыли на фольге несколько кусочков раскрошенного шоколада, стояла под столом у пакета пустая бутылка вина.

Элли смотрела на экран – кажется, она уже через минуту забыла об идее во что бы то ни стало выпытать имя будущей девушки Эльконто. Забыла или же намеренно отказалась от нее, дабы не рисковать счастьем друзей понапрасну. А вот Лайза, в отличие от подруги, еще полчаса видела перед глазами лицо Ани-Ра Эменхайм и всякий раз, когда из динамиков слышалась фраза: «Я тебя люблю», мысленно скрещивала пальцы и просила небо о том, чтобы у Дэйна и Ани в будущем все сложилось отлично.