Победитель - Николай Романов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В конце концов, как уже бывало, он решил голову не ломать.
Рано или поздно разберемся…
После завтрака все члены делегации перебрались на «Кассиопею».
Трупы великого князя Владимира и Найдена Барбышева уже находились в холодильниках медицинского отсека – император распорядился похоронить их дома, в родную землицу.
Трофейная защитная установка была погружена на борт «Петра Великого», и росские корабли отправились в обратный путь.
Глава тридцать первая
Несмотря на полный успех завершившейся миссии, Осетр все ж таки был недоволен.
Причем чувство недовольства касалось не работы подчиненных, а именно его самого.
Да, столь желанный договор о дружбе и взаимной помощи с фрагербритцами подписан, и ничто теперь уже не мешает начинать войну… Да, наглый противник, рассчитывающий, со своими новыми техническими корабельными установками, на полную безнаказанность, весьма больно получил по хищной носопырине… Да, удалось даже захватить вражеский линкор, и мы теперь будем иметь почти полное представление о боевых возможностях мерканцев в грядущих междуфлотских сражениях… Закрытыми от нашей информированности остаются только орбитальные крепости.
Но, признаемся себе откровенно, изменив первоначальное решение отправиться в путь на обычном транссистемнике, ты, император, откровенно спраздновал труса.
Как грубовато выражаются «росомахи», стравил вакуум…
А ведь теперь совершенно понятно, что риск был совсем не столь велик, как показалось.
Капитан Яаскеляйнен, лети император на гражданском судне, еще бы круче держал уши топориком и точно так же не допустил, чтобы атакующие линкоры причинили вред транссистемнику.
Агрессора ждали бы те же самые последствия – отдать богу душу в принудительном прыжке…
Зато бы росский император всей Галактике показал, что не боится этих драных сайентологов! Конечно, таким выбором транспортного средства он бы ничуть не удивил халифа Анвара Третьего, который из личного опыта прекрасно знал, на какие выходки способен Остромир Первый.
Зато и синцы, и бразильянцы, и бенгальцы оценили бы его уверенность в выучке экипажей и в техническом вооружении своих кораблей. И тоже бы призадумались о своем будущем!
Сила солому ломит!
А главное, росский император продемонстрировал бы свою железобетонную уверенность главному противнику – этой твари Вершителю Бедросо.
И тот бы наверняка уже травил вакуум в ожидании неизбежной войны. А враг, празднующий труса, – наполовину побежденный враг.
Это знали все воины во все времена – с Древности до наших дней. И храбрецы всегда использовали сей фактор, одерживая победы, казалось бы, милостью божьей, а на самом деле собственной смелостью.
Мы же тут, будем откровенны с самим собой, слегка подкачали и кое-что упустили…
Вот так-то!
Впрочем, эта была лишь одна причина для недовольства собой и отнюдь не главная.
Главная же заключалась в том, что он опять потерял близких людей.
Цепочка смертей, начавшаяся на Крестах с Матвея-Чингачгука, не прерывалась, тянулась из прошлого в будущее, и с этим ничего нельзя было поделать.
Да, конечно, дядя, великий князь Владимир, самостоятельно выбрал свою судьбу. Никто его за плечи не хватал да на линию огня не тянул…
Видно, слишком глубоко сидела в дядиной душе вина за мятежные шашни с адмиралом Барятинским и слишком сильно он хотел ее искупить, если с готовностью шагнул под пулю наемного убийцы. И не имеет никакого значения, что он прикрыл своим телом вовсе не императора, а императорского дублера – дядя-то умирал с полным осознанием, что ценой своей смерти спасает племянника, безопасность которого гораздо важнее для империи, чем его, великого князя Владимира, жизнь.
А вот что касается Найдена…
Тут уж, братец ты мой, деваться некуда! Хочешь не хочешь, а придется признаваться, что именно ты, скотина такая, подставил его вместо себя.
Парню ж просто деваться было некуда! Предложения императора не обсуждаются и не отвергаются!
Это, видите ли, его работа!
А что он мог еще тебе, своему правителю, сказать?!
Простите, ваше императорское величество, боюсь, я не справлюсь?
Да он бы это даже самому себе никогда не сказал! Ибо «росомаха»!
Но ведь ты-то, предлагая обмен личинами, прекрасно понимал, что Найден – давно уже не действующий «росомаха», что он чуть ли не с утра до вечера сидит за секретарским столом, что все ваши тренировки – просто видимость активной работы, они не способны подменить собой реальные боевые контакты, и парень постепенно терял «росомашью» квалификацию. В том числе, и присущее членам РОСОГБАК предчувствие опасности.
А в результате и случилось то, что случилось! И теперь не остается ничего, кроме как признать, что руки твои в крови друга.
А посему – черт с ним, с пафосом! – ты просто обязан довести до конца то, за что Найден положил свою жизнь.
И дай бог, если эти цепочки смертей на самом деле обеспечивают твою везучесть, если с ними действительно связана рука судьбы, прикрывающей тебя своей заботливой сенью – год от года, раз за разом, смерть за смертью… И дай бог – черт с ним, с пафосом! – чтобы ты оказался достоин памяти погибших за тебя, занявших твое место в перекрестии вражеского прицела, пошедших за тобой с надеждой и верой в конечную победу…
И не дай тебе бог еще раз стравить вакуум!
Он вдруг подумал о том, что последнее время почти забыл «росомаший» сленг.
Никто давно уже не слышал от него и про отвинченные у берета уши и про непрочищенные дюзы.
А может быть, ты и сам уже перестал быть «росомахой»!
Ведь не только Найден не почувствовал опасности, отправляясь в эту драную ванную там, во дворце Виндзоров.
Ты тоже ее не почувствовал, хотя мономолекулярная нить была насторожена именно и только на тебя!
В общем, ржавый болт тебе в котловину, помни о погибших и делай выводы на будущее, император хренов!
И тогда, может быть, на Страшном суде зачтется. Господь наш милостив, и не за такие прегрешения прощал…
С такими мыслями Осетр и улегся в койку-релаксатор на борту «Кассиопеи».
Глава тридцать вторая
На Новый Санкт-Петербург вернулись без помпезных встреч, почетных караулов и разудалых маршей, хотя в другое время результаты вояжа стали бы настоящим праздником. Но сейчас в Росской империи был объявлен трехдневный траур.
Как и всегда, когда уходил из жизни член правящей династии.
Пока после выхода из гипера добирались до «Алой звезды», Осетр составил себе перечень срочных действий на ближайшие дни. И, оказавшись в родном дворце, немедленно взялся воплощать его в жизнь.
Адмиралтейство и министерство обороны получили приказ немедленно заняться разработкой окончательного плана боевых действий и срочным согласованием его с союзниками.
Графу Федору Философовичу Олсуфьеву, министру средств массовой информации, было поручено усилить подготовку общественного мнения к грядущей войне.
Оставался еще один нерешенный вопрос. И с ним требовалось разобраться немедленно.
Может, за это время что-то изменилось?..
Осетр связался по закрытому каналу с графом Охлябининым и попросил того прислать во дворец лучшего щупача.
А потом вызвал по браслету начальника дворцовой охраны полковника Пименова.
– Макар Семенович! У нас в подвалах, помнится, содержится предполагаемый мерканский агент, проходящий по делу «Матушка».
– Есть такой, ваше императорское величество.
– Как он?
– Сидит, ваше императорское величество. – Полковник усмехнулся. – Ест, пьет и спит. Чтоб я так жил! Как на курорте…
Юмор тюремщика, ржавый болт ему в котловину!
– Я хочу его допросить. Из МИБа скоро должен прилететь щупач. Сопроводите его к арестованному. Пусть еще раз попытается снять блок.
– Хорошо, ваше императорское величество. Как только щупач появится, приказ будет выполнен.
Осетр прервал связь.
* * *Когда он спустился в подземные казематы, в коридоре его встретили охранник и щупач из МИБа.
Щупач выглядел откровенно расстроенным.
– Ваше императорское величество! Блок у арестованного мне по-прежнему снять не под силу.
М-да-а-а, увы, ничего не изменилось… Но ведь что-то предпринимать надо!
– Послушайте, – сказал Осетр. – Успокойтесь. Вы никогда не пробовали замедлить срабатывание блока? Мне совершенно не требуется, чтобы арестованный остался жить. Мне нужно, чтобы он не умер, пока не ответит на один-два вопроса.
У щупача округлились глаза.
– Это невозможно, ваше императорское величество. Методики такого замедления попросту не существует. Я регулярно знакомлюсь с новыми исследованиями в нашей области знаний и никогда не слышал о подобном.
«Ну что ж, – подумал Осетр. – Если этот не сумел снять блок, не снимет уже никто».
Он уже хотел было вернуться к себе, как вдруг к нему явилась идея: а может, стоит проверить, не вернулись ли к нему хоть какие-то из былых возможностей?
