Утром деньги, вечером пуля - Наталья Александрова

Вбежав на кухню, она увидела свисающий из раковины хвост (кошачий, а не рыбий) и застала своего любимца на месте преступления – он как раз доедал последний кусочек минтая.

– Васенька, что же ты делаешь! – воскликнула старушка, всплеснув руками. – Тебе же нельзя холодного! Ты же горлышко застудишь!

Она попыталась отобрать у кота остатки филе, но тот зашипел, оскалился и торопливо проглотил последний кусок.

После этого он хотел торжествующе мяукнуть, чтобы тем самым отметить свою редкостную творческую удачу… но только беззвучно открыл пасть.

Васенька потерял голос.

Хозяйка всполошилась. Она обожала своего Васеньку, причем в особенности любила его приветливое мяуканье и нежное, музыкальное урчание, которое он издавал по вечерам, сидя у нее на коленях перед телевизором. Теперь же он только открывал пасть, издавал едва слышное сипение и смотрел на хозяйку страдальческим взором, беззвучно моля ее о помощи.

Бедная старушка не знала, что делать. Для начала она решила испробовать домашние средства – налила своему любимцу полное блюдце теплого молока, заварила настой ромашки.

Молоко Васенька выпил с большим аппетитом (после рыбы он почувствовал жажду), ромашку возмущенно расплескал, но голос к нему так и не вернулся.

Хозяйка серьезно испугалась за Васенькино здоровье и решила немедленно нести его к ветеринару.

Сумку-переноску Вася не признавал, загнать его в нее было столь же нереально, как загнать футбольных болельщиков в филармонию, и хозяйка понесла его на руках, завернув для тепла и безопасности в шерстяной платок.

Сначала все шло хорошо, Вася смирно сидел на руках у хозяйки, и они уже приближались к ветеринарной клинике, когда на их пути оказалась афишная тумба, под которой меня дожидался Бонни.

Эта встреча была роковой.

Увидев кота, Бонни возбудился, вскочил и попытался вырваться.

Однако после нескольких неприятных инцидентов я освоила под руководством дяди Васи морские узлы и научилась привязывать его намертво. Так что Бонни натянул поводок до предела, покачнул афишную тумбу, но не сумел сорваться. Тумба тоже оказалась закреплена на совесть, она раскачивалась, но переворачиваться не собиралась.

Зато кот при виде такого огромного пса пришел в ужас и спрыгнул с рук хозяйки, не чувствуя себя там в безопасности.

И тут его подвел кошачий инстинкт.

Известно, что все кошки при виде опасности стремятся забраться куда-нибудь наверх – на дерево, на приставную лестницу, на телеграфный столб, на крышу дома…

Поэтому и перепуганный Вася, вместо того чтобы спастись бегством в ближайшую подворотню или юркнуть в подвальное окно, вскарабкался на афишную тумбу.

Ситуация сложилась патовая: хозяйка не могла прийти ему на помощь, поскольку между ней и котом находился Бонни, а сам кот сидел на верхотуре и завывал диким голосом…

Что и было единственным плюсом положения: под воздействием стресса или каких-то неизвестных медицинской науке причин к Васе вернулся голос. Больше того – никогда прежде хозяйка не слышала от него таких громких и звучных воплей!

Услышав трагический рассказ, я бросилась вперед, чтобы увести Бонни и тем самым освободить несчастного кота. Однако меня схватил за плечо какой-то решительный мужчина.

– Девушка, куда вы? – воскликнул он. – Там же бешеная собака!

– Да какая бешеная… – пробормотала я, пытаясь вырваться. – Это же Бонни…

Мужчина, однако, не слышал моих объяснений и продолжал удерживать меня, как он считал, от неминуемой гибели. Бывают такие спасители человечества, которые спешат на помощь, когда их никто об этом не просит!

– Девушка! – продолжал он. – Не волнуйтесь, подъемный кран на подходе!

– Какой еще кран? – удивленно переспросила я.

И тут я увидела, что к месту действия подъехал автомобильный кран. Остановившись рядом с афишной тумбой, крановщик развернул стрелу крана, так что она оказалась прямо над котом.

– Прыгай, Васенька! – закричала хозяйка.

Однако кот перепугался еще больше, завыл диким голосом, прижал уши и распластался по кровле тумбы.

Бонни, которого все происходящее очень веселило, запрыгал на месте, разинув от восторга огромную пасть и радостно взлаивая. Его открытая пасть – зрелище не для слабонервных, и толпа любопытных, дружно ахнув, подалась назад.

– Ну, что делать будем? – проговорил крановщик, выглянув из кабины. – Меня вообще-то на стройке ждут!

– Одну минуточку! – Хозяйка кота замахала руками и показала крановщику пакет с рыбой, которую купила по дороге взамен съеденного Васей минтая.

Крановщик все понял без слов, развернул стрелу, и старушка подцепила свой пакет к крюку. После этого стрела снова зависла над афишной тумбой.

На этот раз Вася почувствовал заманчивый запах и поднялся. Правда, он не так давно съел целую упаковку минтая, но от волнений и беготни аппетит у него снова проснулся. Он принюхался, встал на задние лапы и вцепился передними в пакет с рыбой. Ловкий крановщик тут же поднял стрелу и развернул ее к тротуару. Кот, дико вопя, болтался в воздухе, вцепившись когтями в вожделенный пакет, а хозяйка взволнованно причитала:

– Не уроните! Не уроните Васеньку!

Крановщик плавно опустил стрелу, и исстрадавшийся кот оказался наконец в объятиях хозяйки.

Все свидетели событий дружно зааплодировали ловкому крановщику.

Я наконец вырвалась из рук своего «защитника», добежала до Бонни и отцепила поводок от афишной тумбы.

Все присутствующие так увлеклись обсуждением благополучно завершившихся событий и поздравлениями в адрес спасенного кота, что наше бегство прошло незамеченным.

Крановщик, благосклонно приняв порцию аплодисментов, опомнился и проговорил:

– Эй, а платить-то кто будет? Мне обещали три тысячи за работу, да еще за нервы мои потрепанные доплатить бы надо…

После этих слов толпа моментально растаяла. Самое же удивительное – бесследно исчезла старушка с котом.

По дороге домой я отчитывала Бонни, но он совершенно не понимал, за что я его ругаю: он ведь не сделал ничего плохого, даже не отвязался, спокойно ждал меня в том самом месте, где я его оставила.

Самое интересное, что я понимала его правоту и ругалась, только чтобы выпустить пар.

Василий Макарович Куликов проснулся в дурном настроении. Это было необычно, поскольку характер Василий Макарович имел спокойный, ровный и невозмутимый, он давно уже привык не обращать внимания на мелкие неприятности, как то: отсутствие денег, порвавшийся в самое неподходящее время ботинок, заглохший на перекрестке мотор, одышка при подъеме на четвертый этаж и необходимость каждый день убирать за собой постель.

Вот к чему это делать, если вечером снова нужно ее разбирать?

Когда была жива жена, никакие мелкие неприятности не омрачали его горизонт. Однако жены нет уже несколько лет, и Василий Макарович смирился с утратой и привык бороться с житейскими трудностями в одиночку.

Бреясь, он поглядел на свое лицо в мутном, давно не протираемом зеркале и расстроился. Вид поникший, взгляд потухший, нос уныло смотрит вниз. Надо взбодриться, а как это сделать, когда предстоит такое трудное мероприятие, как поход в паспортный стол его родного бывшего отделения милиции? Ведь там в начальницах Нинель Владимировна Красноперова, а это такая женщина, что идти к ней с просьбой Василию Макаровичу нож острый.

И вовсе не потому, что Нинель неприступна, как гранитная скала, и агрессивна, как некормленая кавказская овчарка. Все эти качества, конечно, у нее имеются в наличии – а где вы найдете начальницу паспортного стола с приветливым мягким характером? Но все дело в том, что именно к Василию Макаровичу Нинель всегда благоволила. Уж неизвестно, чем привлек ее скромный капитан милиции, однако сослуживцы даже посмеивались: свезло тебе, Макарыч, такая женщина на тебя глаз положила! А случилось знакомство их еще в молодости, когда Куликов, тогда еще просто Василий, без отчества, явился как-то на Ленинский субботник, вооруженный лопатой и граблями.

Ох, молодые уже не помнят, а был ведь субботник этот аккурат в конце апреля, когда буйствует весна, светит солнце и голуби воркуют оглушительно. И сколько же на тех субботниках завязывалось романтических отношений! А то еще демонстрации… Ну, конечно, если в ноябре, то там не до любви, там до того намерзнешься, пока весь Невский пройдешь, что мысль только одна остается: как бы до дома добраться да водки выпить, чтобы не околеть от холода. А вот на Первое мая… Ух, хорошо гуляли!

Вот в тот апрельский субботник лет тридцать назад и увидел Василий Макарович двух подружек – Таню и Нину. Подошел да и проговорил шутливо: хороши девочки, так кого бы мне из вас выбрать? Меня, Нина говорит, а та, вторая, молчит, только глазищами синими смотрит. Глянул Василий в те глаза да и пропал. Три ночи подряд они ему снились.

Так с тех пор и потерял покой. Да все робел сказать Тане, что жить без нее не может. Смех сказать, первое время так втроем они и ходили. Нинка активная такая, громкая, все у нее шутки да прибаутки. Не разговаривает, а кричит, руку не пожмет, а вцепится, дверь не откроет, а ногой распахнет. И все Василия задирает, вроде бы не всерьез – то пихнет, то толкнет, то на ногу наступит. Долго он терпел, потом решился наконец, улучил минутку, позвал Татьяну одну на свидание. Там и объяснились, да с тех пор почти и не расставались. Шутка ли сказать: без малого тридцать лет прожили душа в душу.