Вторжение - Дин Кунц

— Я больше его не вижу, — сказал Нейл. — Думаю… он продолжил идти, куда шел. На север.

В зеркало заднего обзора Молли видела только дождь да черные брызги, летевшие из-под колес.

Заявление о признании его невменяемым и помощь умного адвоката позволили Рендеру избежать тюрьмы. Последние двадцать лет он провел в нескольких психиатрических лечебницах. Первая была с максимально строгим режимом содержания, но с каждым переводом режим становился все менее жестким, а пациенты-заключенные получали все больше удобств.

Психотерапия и лекарственные средства помогли ему медленно, но верно выбраться из трясины безумия. Так утверждали психиатры, хотя их туманные и обтекаемые заключения, пересыпанные только им понятными терминами, говорили о том, что это всего лишь мнения, не подтвержденные фактами.

Они говорили, что он начал сожалеть о содеянном, а уже этим, по их твердому убеждению, заслужил более комфортабельные условия содержания и более частые психотерапевтические сессии. Поскольку за сожалением последовали угрызения совести, они сочли, что он на пути к исправлению, а потому, при определенных обстоятельствах, его можно считать излечившимся от душевного недуга.

Прошлым летом дело Рендера пересматривалось в суде. Эксперты-психиатры разделились во мнениях. Один порекомендовал выпустить его на свободу, оставив под наблюдением полиции. Двое других высказались против этой рекомендации, и его еще на два года оставили в психиатрической лечебнице.

— Что же сделали эти идиоты? — вопросила Молли и от волнения слишком сильно надавила на педаль газа.

Она не могла отделаться от мысли, что вот-вот увидит в зеркале заднего обзора Рендера, который бежит за ними с нечеловеческой прытью.

— Если его выпустили, то они такие же психи, что и он, — добавила Молли.

— Мы же не знаем, что происходит за этими чертовыми горами, — напомнил ей Нейл, — Нам лишь известно, что все разваливается. И далеко не каждый матрос на каждом тонущем корабле будет до конца стоять на посту.

— Каждый за себя, — кивнула Молли. — Вот к чему мы пришли… а может, всегда такими и были.

Мостовая стала скользкой от нефти и воды. Она чувствовала, что шины проскальзывают, но не могла заставить себя снизить скорость. Но привод на все четыре колеса и антиблокировочная система легко удерживали внедорожник на мостовой.

— В последний раз его перевели в… Это же не каменный мешок, стальная дверь, смирительная рубашка и все такое.

С ее губ сорвался горький смешок.

— Телевизор в каждой палате. Порнофильмы по требованию, учитывая их терапевтическую ценность. Чай в пять часов, крокет на южной лужайке. Горничные для тех, кто обещает, под страхом самого сурового наказания, не насиловать и не убивать их.

Черный юмор был для нее внове, и она чувствовала, что оставаться в таком настроении слишком опасно.

— Если охранники удрали, — указал Нейл, — а они, конечно же, удрали, заключенные не позволят дверям с обычными замками и сетками на окнах долго удерживать их взаперти.

— «Мы не называем их заключенными, — процитировала Молли одного из тамошних психиатров. — Мы называем их пациентами».

— Но психиатрическая лечебница, в которую его определили… далеко на севере.

— В двухстах пятидесяти милях, — подтвердила Молли.

— Дождь, этот кошмар… начался не так уж и давно.

И действительно, когда Молли подумала, с какой быстротой привычный порядок, похоже, уступал место хаосу, ей пришлось бороться с охватывающим ее ужасом. Неужто человеческая цивилизация могла вот так развалиться по всему миру за какие-то часы, за четверть суток, как будто в планету врезался астероид размером с Техас? Если их еще невидимые враги, прилетевшие со звезд, могли так быстро разрушить существовавшие столетиями королевства и перечеркнуть все достигнутое, практически не встречая сопротивления, тогда нетрудно предположить (пусть и невозможно предотвратить), что в какие-то двадцать четыре часа на Земле не останется ни одного живого человека.

Если техника высокоразвитой инопланетной цивилизации будет казаться магией для любой другой, которая отстает в развитии на добрую тысячу лет, тогда хозяева этой техники могут считаться богами, но, возможно, богами с таинственными желаниями и непонятными потребностями, богами без сострадания, без жалости, не предлагающими ни искупления грехов, ни причастия перед смертью и безразличными к молитве.

— Он не мог вырваться из лечебницы и так быстро добраться сюда, — Нейл говорил о Рендере. — Даже если добыл быстрый автомобиль и у него был твой адрес, учитывая состояние дорог и погодные условия.

— Но он здесь и шел пешком, — указала Молли.

— Да, он здесь.

— Может, в эту ночь все возможно. Мы — в норе, и путь наш лежит в Страну чудес, где нашим гидом станет Белый Кролик.

— Если мне не изменяет память, Белый Кролик — не самый надежный гид.

Через несколько миль они подъехали к повороту с указателем «ЧЕРНОЕ ОЗЕРО». Дорога вела и к самому озеру, и к одноименному городку. Молли повернула направо, покинула гребень и поехала по уходящей вниз по склону дороге.

Дождь лил с прежней силой, но свечение его практически исчезло. Они ехали между массивными деревьями, которые возвышались по обе стороны от асфальта, в надежде найти товарищей по несчастью и опасаясь столкнуться с новыми ужасами.

Часть 3

Сквозь холодную тьму и скорбное одиночество…

Т.С. Элиот. Ист-Коукер

Глава 17

Молли ожидала, что централизованная подача электричества давно уже вырубилась и город погрузился в темноту. Вместо этого увидела, что горят все вывески магазинов и уличные фонари, отчего могло показаться, будто в Черном Озере в разгаре какой-нибудь праздник.

С населением порядка двух тысяч человек, Черное Озеро был гораздо меньше Наконечника Стрелы и Большого Медведя, двух наиболее известных городов в этих горах. Горнолыжных склонов здесь не было, поэтому зимой городок не наводняли туристы, но летом число любителей пеших походов и отдыха на берегу озер в два раза превосходило количество местных жителей.

Приток воды в озеро обеспечивался артезианской скважиной и двумя маленькими речушками, а в эту ночь к ним прибавился и ливень. Падающая с неба вода, похоже, не смешивалась с озерной, собиралась наверху и теперь светилась, будто в ней плавала луна.

Поскольку объем втекающей в озеро воды значительно превышал объем вытекающей, уровень озера уже, поднялся намного выше обычного. Гавань скрылась под водой, страховочные канаты, удерживавшие катера, яхты, лодки у пристаней и причалов, ушедших под воду, натянулись до предела. Серебристые щупальца воды протягивались все дальше, исследуя пространство между стоящими неподалеку от озера зданиями, осваиваясь на новой территории. Если бы дождь и дальше лил с той же силой, то в течение нескольких часов первая линия домов могла полностью уйти под воду.