Энн из Зелёных Крыш - Люси Мод Монтгомери
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Здравствуйте, Марилла! – приветливо поздоровалась она. – Заходите. А это та маленькая девочка, которую вы взяли?
– Да. Это Энн Ширли.
– Энн пишется с «и» на конце, – задыхаясь от волнения, проговорила Энн, желая внести ясность в этом важном вопросе.
Миссис Барри, то ли не расслышав, то ли не поняв это объяснение, пожала ей руку и ласково спросила:
– Как ты поживаешь?
– Спасибо, мэм, все хорошо, только в душе некоторое смятение, – серьезно ответила Энн. И, обернувшись к Марилле, спросила громким шепотом: – Я все правильно сказала, Марилла?
Диана сидела на диване и читала книгу, которую отложила, когда вошли гости. У этой хорошенькой девочки были черные глаза и волосы матери, румяные щеки и веселое выражение лица, позаимствованные у отца.
– Вот моя дочь – Диана, – сказала миссис Барри. – Покажи, дорогая, наш сад и твои цветы Энн. Чем портить глаза за книгой, лучше погулять. Дочь слишком много читает, – пожаловалась она Марилле, когда девочки вышли. – С этим я ничего не могу поделать – отец во всем ее поддерживает. Диана вечно корпит над книгами. Я буду рада, если девочки подружатся – дочь будет чаще бывать на воздухе.
А тем временем в саду, залитом мягким послеполуденным солнцем, чей свет струился меж старыми елями с запада, стояли у тигровых лилий Энн и Диана и робко разглядывали друг друга.
Все в саду семейства Барри буйно цвело, что непременно восхитило бы Энн, не будь она так взволнована переменой в жизни. По краям сада росли огромные старые ивы и высокие ели, под ними прекрасно себя чувствовали любящие тень цветы. Аккуратные, прямоугольные дорожки, обложенные с двух сторон ракушками, пересекали сад влажными красными лентами, а на клумбе разноцветной палитрой буйно росли старомодные цветы. Здесь были розовые багульники и огромные, роскошные багряные пионы; белые хрупкие нарциссы и дивно пахнущие шотландские розы; розовые, голубые и белые гиацинты и сиреневые мыльнянки; кустарниковая полынь, ленточная трава и мята; фиолетовые орхидеи, желтые нарциссы и заросли нежного белого клевера со сладким, тонким ароматом; алый лихнис, посылающий свои огненные копья к пряным мускусным цветам; это был сад, откуда не хотел уходить солнечный свет, где сонно гудели пчелы, а в ветвях деревьев перебирал листья очарованный ветер.
– О, Диана, – произнесла наконец Энн, стискивая руки и переходя почти на шепот, – скажи, можем мы стать близкими подругами, если я, конечно, тебе хоть немного нравлюсь?
Диана засмеялась. Она всегда смеялась перед тем, как заговорить.
– Думаю, можем. Я очень рада, что ты поселилась в Зеленых Крышах. Хорошо, когда есть, с кем играть. Никто из девочек поблизости не живет, а сестра еще маленькая.
– Поклянись, что ты всегда будешь моей подругой.
Диана была шокирована.
– Но клясться – грех, – укоризненно сказала она.
– Нет, это совсем другая клятва.
– Я ни о какой другой никогда не слышала, – с сомнением произнесла Диана.
– Но она есть, правда. И в ней нет греха. Она вроде торжественного обещания.
– Тогда я согласна, – с облегчением согласилась Диана. – Как она делается?
– Мы должны взяться за руки, – серьезно сказала Энн. – Это нужно делать над бегущей водой. Но сейчас просто представим, что эта тропинка – ручеек. Я первая произнесу клятву: «Торжественно обещаю быть верной подругой Дианы Барри, пока не погаснет свет луны и солнца». Теперь ты ее повтори, только с моим именем.
Диана повторила «клятву», рассмеявшись перед ней и после.
– Ты ни на кого не похожа, Энн. Я и раньше слышала, что ты странная. Но я уверена, что полюблю тебя.
Диана проводила Мариллу и Энн до бревенчатого моста. Девочки всю дорогу шли обнявшись. У ручья они расстались, много раз пообещав встретиться на следующий день.
– Ну как, нашла ты в Диане родственную душу? – спросила Марилла у Энн, когда они шли по саду к дому.
– О да! – восхищенно ответила Энн, не заметив иронии в голосе Мариллы. – В настоящую минуту я самая счастливая девочка на всем острове Принца Эдуарда. Уверяю вас, сегодня я прочитаю вечерние молитвы с особым благоволением. Завтра мы с Дианой собираемся устроить домик для игр в березовой роще мистера Уильяма Белла. Можно мне взять разбитую фарфоровую посуду из сарая? У Дианы день рождения в феврале, а у меня – в марте. Не находите, что это странное совпадение? Диана обещала дать мне одну книгу. По ее словам, книга замечательная, просто захватывающая. И еще она покажет место в лесу, где растут рисовые лилии. Правда, у Дианы очень красивые глаза? Хотелось бы мне иметь такие же. Она обещала научить меня песне «Нелли в орешнике». И еще – подарить картину для моей комнаты, очень красивую – на ней изображена хорошенькая женщина в голубом шелковом платье. Ей дал эту картину агент по продаже швейных машин. Мне тоже хотелось бы что-то подарить Диане. Я на дюйм выше Дианы, но она полнее. Диана говорит, что хотела бы похудеть и стать стройной, но мне кажется, она просто хочет утешить меня. Как-нибудь мы поедем на взморье собирать раковины. А родник у бревенчатого моста мы решили назвать Ключом Дриады. Думаю, дриада – это выросшая фея.
– У меня надежда только на то, что ты не заговоришь Диану до смерти, – сказала Марилла. – Однако в своих планах, Энн, не забывай о часах, отведенных для работы. Нельзя все время играть. На первом месте должно быть дело.
Энн переполняло счастье, а тут еще и Мэтью принес ей подарок. Он ездил за покупками в Кармоди. Вытащив из кармана пакетик, Мэтью вручил его Энн, бросив на Мариллу опасливый взгляд.
– Помнится, ты говорила, что любишь шоколадные конфеты, вот я и привез тебе немного, – сказал он.
– Гм, – хмыкнула Марилла. – Это не пойдет на пользу ее зубам и желудку. Ну ладно, ладно, Энн, не впадай в уныние. Раз Мэтью купил и привез конфеты, можешь полакомиться. Хотя лучше б он привез мятные леденцы. Они полезнее. Только не ешь все сразу, это вредно.
– Конечно, Марилла, – с готовностью подтвердила Энн. – Съем только одну вечером. А завтра поделюсь с Дианой. Отдам ей половину, тогда другая покажется мне еще слаще. Приятно знать, что я могу что-то ей подарить.
– Этого ребенка жадным не назовешь, – сказала Марилла после того, как Энн удалилась в свою комнату. – И я этому рада. Из всех
