Глубокое синее море (др. пер.) - Чарльз Вильямс

Тот подпихнул Рафферти к двери.

— Вот вам малыш! — сказал он Линду.

Тот кивнул, но промолчал. Годдер повернулся в сторону Отто.

— Брось эту штуку и уматывай отсюда! И ты тоже, Карл.

Шланг и топорик с шумом упали на пол. Годдер посмотрел в сторону выхода на палубу, а потом сделал знак Линду и другим, чтобы они шли в указанном направлении. Сам он, в сопровождении Керин, отправился вслед за ними. Барсет с испуганным видом стоял у входа в столовую.

— Не вздумай только идти вслед за мной! — предостерег его Годдер. Барсет повернулся и удалился в другом направлении.

Четверо мужчин вышла на палубу. Годдер появился только тогда, когда все они уже были на виду. За ним шла Керин.

Годдер отошел немного вправо от выхода из коридора. На воздухе не чувствовалось ни малейшего дуновения ветерка, а море блестело, как полированный металл. Зато со стороны бакборта небо было, как ядовитое облако дыма, в котором то и дело сверкали молнии. Гром они уже слышали, а от одного дыма горящего хлопка сразу запершило в глотках.

Мюллер, боцман, поднимался по трапу с нижней палубы. Годдер сделал ему знак, чтобы он присоединился к другим, и обратился к Линду:

— Мне наплевать, где находится Майер и что вы собираетесь с ним сделать. Сейчас я собираюсь перенести миссис Леннокс в свою каюту; мы с Керин останемся в ней. Я не знаю, кто из команды участвует в этой игре, но мне это безразлично. Так что каждый, кто попытается приблизиться к каюте, будет застрелен. Возможно, мы не продержимся до Манилы, но некоторые из вас ее тоже не увидят.

Он не угрожал и не блефовал. Линд внимательно его слушал и ждал, пока он закончит. Потом он повернулся к Рафферти и спокойно сказал:

— Я же, по-моему, говорил тебе, чтобы ты не брал с собой пистолета.

В глазах Рафферти был написан страх, но он тем не менее попытался превратить все дело в шутку:

— Черт возьми, но у нас еще целая куча этого…

Все произошло с быстротой молнии. Рафферти поднял руку, Линд поймал ее, вывернул за спину и бросил Рафферти на железную переборку. Послышался глухой удар и что-то вроде хрюканья, которое испускает животное, когда его ударяют топором по голове. Линд схватил его за отвороты куртки и штанину, подошел с ним к перилам и сбросил вниз, в море.

Пронзительный крик Рафферти был поглощен морской пучиной. Годдер непроизвольно вздрогнул и посмотрел в ту сторону. Рафферти жадно ловил ртом воздух, и руки его отчаянно работали, словно он хотел вплавь догнать корабль.

— О, боже! — вскричала Керин. Она подбежала к перилам, и ее вырвало. Годдер поднял пистолет, но было уже слишком поздно — Линд успел сделать прыжок и схватить ее. Он поднял Керин над палубой, словно тоже собирался сбросить в море. Но потом остановился и повернулся к Годдеру.

— Вот и чудесно! А теперь бросьте-ка пистолет Отто! — сказал он. Годдер услышал, как рвется ткань платья Керин. Кровь словно застыла в его жилах. Он бросил пистолет Отто. В тот же момент кто-то с бакборта прокричал: «Майер!» Линд повернулся и посмотрел в том направлении.

Снова затрещала ткань.

— Оставьте ее в покое! — взревел Годдер и бросился к перилам. В тот же момент Линд разжал руки, и Керин полетела в воду.

Он не помнил точно, кто нанес ему первый удар. Чей-то кулак заехал ему в подбородок. Он отшатнулся, но снова получил удар, а в следующее мгновение все уже навалились на него. Он успел ударить одного коленом в пах, другому нанести удар в челюсть. На какое-то мгновение ему даже удалось подняться на ноги, так как он хотел добраться до Линда. А когда его снова повалили на палубу, он увидел, что с нижней палубы по трапу поднимается Майер. В руках у него был автомат.

Кто-то ударил его головой о палубу. Потом они схватили его и подняли на руки. Голова у него кружилась, но он был в полном сознании. В следующий момент он почувствовал, что летит за борт. В воздухе он перевернулся и, наконец, плюхнулся в воду.

11

Удар был довольно сильным, и он чуть было не потерял сознание, когда ушел в воду. Тем не менее он инстинктивно заработал руками, пытаясь выбраться на поверхность, хотя ему было совершенно ясно, что этим делу не поможешь. Было бы разумнее дать разрубить себя на куски винтом парохода.

Но даже этого он сделать не смог — когда корабль нагружен, его винт сидит глубоко под водой. А в следующее мгновение он даже потерял ориентировку — где верх, а где низ — ибо попал в водоворот кильватера. Легкие готовы были лопнуть, когда водоворот этот вынес его на поверхность, чтобы в следующее мгновение опять потянуть вниз.

В паническом страхе он сделал несколько судорожных взмахов руками, пытаясь поплыть за кораблем, но в следующее мгновение он как бы протрезвел. Годдер даже не знал, что его стимулировало — то ли ненависть к Линду, то ли удовлетворенность судьбой Рафферти, то ли просто большая порция адреналина. Как бы то ни было, но он снова был в состоянии ритмично двигать руками, чтобы держаться на поверхности. Он огляделся. В душе он почти не надеялся обнаружить Керин. Скорее всего, она была где-то ярдах в ста позади него и под водой. Если бы их сбросили с палубы одновременно, тогда бы еще можно было на что-то надеяться.

Вода кильватера постепенно успокаивалась, и он снова увидел перед собой корабль. Годдер недоверчиво уставился на него. Он находился по меньшей мере в ста ярдах от него, но корабль разворачивался. И тут он увидел со стороны бакборта две фигуры, которые определенно смотрели в его сторону. Холодок пробежал у него по коже, но он безжалостно отбросил от себя всякие надежды, пока они не дали ростки. Наверняка лишь любопытство заставило их посмотреть в его сторону… Потом он увидел крупную фигуру, которая спешила на верхнюю палубу. Этой фигурой мог быть только Линд.

Эштони Гутиррец, филиппинец, как раз выходил из коридора нижней палубы, когда услышал, как что-то шлепнулось в воду. Он перегнулся через поручни и посмотрел вниз, но не увидел ничего. Рафферти в этот момент находился еще под водой и уже позади корабля. Он обратил внимание на тяжелые грозовые тучи, а потом хотел продолжить свое путь, как внезапно увидел золотистые сандалии — сперва одну, потом другую, которые пролетели мимо него. С верхней палубы раздавались крики, потом — треск рвущейся материи, и женщина, которую он мысленно уже не раз обнимал по ночам, пролетела мимо него за борт.

Голоса сверху стали еще громче, потом послышался крик со стороны трюма. Дрожащей рукой он провел по лицу, посмотрел вниз и увидел крупную фигуру с оружием в руке. Это был мерзавец, которого они два дня назад предали морской пучине.

Геральд Сведберг, третий помощник, ни слова не знал по-английски, но даже если бы и знал, то все равно ничего бы не понял из того, что рассказал ему с пеной у рта молодой филиппинец о пролетевших мимо него в воду людях и о мертвецах с оружием в руках. Но указывающий перст всегда действует довольно убедительно, даже если он и принадлежит человеку, находящемуся почти в невменяемом состоянии. Глаза автоматически следуют за ним. Вот он и увидел в том направлении, в бурунах кильватера, голову Годдера.

— Резкий поворот влево! — прокричал он в машинное отделение, рванул ближайший спасательный круг, канистру и швырнул и то и другое подальше в воду.

Годдер видел, как корабль развернулся, но потом снова лег на прежний курс. Это произошло буквально через несколько секунд после того, как он увидел бежавшего наверх Линда. Но в то же время он увидел, как в воздухе промелькнул и закачался на волне белый спасательный круг, а также сигнальный огонек канистры-маяка, который, правда, был почти не виден в лучах солнца.

Он сбросил ботинки и, сильно работая руками, поплыл в нужную сторону. Не успел он доплыть до круга, как заметил, что из иллюминаторов потянулась густая струя дыма.

В следующее мгновение он был уже у круга и сразу же заплыл под него. Снова вынырнув на поверхность и находясь уже внутри него, он быстро стянул с себя рубашку, потом штаны и начал осматриваться. Когда круг поднялся на гребень одной из волн, ему показалось, что он видит вдали что-то золотистое. Выждав какое-то время, он убедился, что был прав, и быстро поплыл в ту сторону.

Дело продвигалось медленно, и, проплыв приблизительно половину расстояния, он сделал передышку. Да и зачем он все это делал? Не было ли более гуманным дать ей утонуть? Буквально через минуту-две силы ее окончательно оставят, она потеряет сознание, и для нее все кончится. А так они могут продержаться на воде четыре-пять дней, а в конечном итоге сойдут с ума от жажды.

«Леандр» уже исчез в темноте грозовых туч, и Годдер стал единственной точкой в этом бесконечном водном пространстве. Тем не менее он снова поплыл, гонимый страхом, что может опоздать.

Ему повезло, так как он не потерял ее из виду. Она уже погружалась в воду, а он был не более, чем в восьми футах от нее. Еще один рывок, потом он ныряет вниз и, схватив ее за ореол светлых волос, тянет наверх.