Огниво Рассвета - Алексей Будников

Когда я говорил «пустовали», то относил это, разумеется, к придворникам. Гвардия же, даже спозаранку, была всюду, куда не кинь взгляд. Особенно по дороге — через каждые шесть-семь ярдов с обеих сторон мощеной тропы свои дражайшие бронзовые сапоги простаивали вышколенные, готовые в любой момент ринуться в горнило боя воины. Уверен, что столь пышные меры применялись лишь при встрече и проводах герцога. Едва ли гвардейцам наказано вот так, вытянувшись по струнке, да еще и при эком числе охранять пустующую тропу от заката до заката. Наверняка, после того, как наша делегация минует двор, бойцов распустят кого по постам, а кого в казармы — ожидать своей смены. В любом случае, даже если судить по выведенным на прием воинам, стражи здесь хватало. Пробираться мимо такого количества при свете солнца — затея весьма сомнительная. Видно, придется где-то притаиться до сумерек, а там пытаться выбраться за пределы дворца. Хотя, в Омут, не буду строить далеко идущих планов. Сколько их уже успело кануть за последний час? Пока что все задуманные мною на сегодняшний день ходы не свершались, оборачиваясь просто форменным безумием. Я и в горячном сне бы не помыслил, что, едва прибыв в Виланвель, стану тайно, без своей воли, проникать в крепость герцога Дориана Ласа. С какой стати вообще?! Я заехал лишь сбыть товар да схарчить пару плошек супа в трактире, позже метя завалиться на пуховую перину и прохрапеть до следующего утра. Какого лешего моя туша оказалась под торговой повозкой посреди герцогского двора?!

Послышался протяжный и трещащий скрип раскрываемых врат конюшни. Оставив повозку посреди широкого и в меру смердевшего кобылой помещения (мне доводилось бывать и в гораздо более «благовонных»), лошадь отвязали, уводя в огражденные стойла, походя укрывая ее попоной. После, взяв в руки по крепящемуся к хомуту брусу, гвардейцы развернули повозку, подвезли ее передом к стене и привязали канатами за один из поддерживавших своды, колоннадой тянувшихся вдоль всего хлева, деревянных столбов.

Я распустил пальцы на дроге, мягко припал лопатками на почву. Тихо, стараясь не шоркать спиной по земле, подволок туловище к согнутым ногам, за несколько секунд развязал витиеватый узел на платке, высвобождая конечности на свободу. Благо, герцог со свитой располагались ко мне затылками, что-то негромко обсуждая, так что моей особе не составило труда чуть отползти к носу фургона и затаиться, подтянув под себя колени и стараясь занимать как можно меньше места. Здесь меня, без целенаправленного поиска, заметят едва ли — по бокам окружали копны, по запаху, свежескошенного сена и бочки — вероятно, с водой и крупой для конского потчевания. Вдобавок, повозку приставили к стене практически вплотную, и я не думаю, что снаружи, в той части, под которой я расположился, их глаза что-либо заинтересует. То, за что герцог Дориан так пекся, находилось внутри кузова.

Вылезать сейчас не имело смысла, мое укрытие было в определенной степени надежным. К тому же, створки конюшни дисциплинированные гвардейцы за собой плотно прикрыли, и путь к ним пролегал через озаренную светом подпотолочных окошек территорию, как любили говорить в таких случаях: простреливаемую со всех сторон.

Убо, обождем. Спешка мне сейчас ни к чему. Как разбредутся из хлева — так, быть может, и высуну свой нос, осмотрюсь, прикину пути к отступлению. А пока, думается мне, до ночи это вполне прилежный для меня приют. И питье под боком, и снедь. Пускай, зерном сыт не будешь, но заткнуть урчащий желудок и им вполне сгодится. Большего я не просил. Единственное — почву поутру нельзя было назвать особо приветливой. Горевшие на конюшенных стенах немногочисленные, еще не затушенные с ночи факела поднимали жаркий воздух вверх, к крыше, вовсе обделяя теплом землю. Оттого лежбище на ней ощущалось не слишком комфортным. Однако, выбирать не приходится.

Мои несколько отвлеченные размышления развеял скрип фургона. Видно, кто-то решил забраться внутрь. Раздались уже знакомые быстрые, словно поганый осенний ситничек, шажки над головой. Затем затишье. Недолгое.

— Я, вестимо, вовсе не вор, милорд, — послышался шуршащий глас эль'Массарона. — Однако могу заверить, что запор тут непростой. Опять-таки, станутся ли на эдаком ларце простой запор ставить? Если рассудите ключника или взломщика кликать, то тут работы до конца дня, не менее.

— Слишком долго, — решительно отрезал Дориан Лас. — Нужно найти более скорый способ. Мы и так достаточно томились в ожидании. И теперь, когда вожделенное богатство уже в практически моих руках, меня снова заставляют ждать? Не позволю.

«Он сказал, богатство?» — вмиг навострилась моя разбойничья сущность. Я немного оживился, перегруппировался, уперев голову щекой в прохладную землю близ колеса и сосредотачивая все свое внимания на виденных впереди лишь чуть выше пояса персонажах. Обзор создавался не ахти какой, зато и быть обнаруженным я не рисковал.

Фарес причмокнул.

— Есть одна метода. — Он пошаркал обратно к заду кузова. Медленно, свешивая отдельно каждую ногу, опустился на грубую почву. — Я могу… попытаться вскрыть его волшбой. Но не ручаюсь, что сие нас беспременно выручит.

— Не важно. Попробовать стоит… А, коли не выйдет, тогда, что поделать, будем взламывать более привычными методами. Можешь приступать.

Старик, почесав одной обутой в белоснежные полусапоги стопой другую, засеменил к герцогу.

Маг, значит? Не знал, что северный герцог держит подле себя колдуна. Я-то наивно полагал, что все находящие на службе у правителей волшебники прозябают в башнях Певчих Лугов, близ Корвиаля. Что же, как оказалось, я ошибался. Мне сегодня вообще пристало частенько ошибаться. Хотя, судя по виду эль'Массарона, он был человеком уже весьма преклонных лет, оттого смею предположить, что расположился этот муж при дворе Виланвеля уже на пенсии, ввиду своей маловостребованности в столичной колдовской колыбели. Впрочем, сбрасывать со счетов прошедшего Луга чародея не стоило даже после его кончины.

— Извольте просить вас расступиться, — встав рядом с Дорианом Ласом обратился к тройке гвардейцев Фарес. Те поначалу никак не отреагировали, но, заметив проведенный герцогом от пояса отмахивающий жест, отошли на несколько шагов в сторону. Верно — никто, кроме правителя, которому присягнула на верность гвардия, не смеет ею повелевать.

— Вас этот призыв тоже затрагивает, милорд, — выждав паузу, тихо прошуршал маг, заискивающе не поднимая глаз на своего владыку.

Дориан сначала помедлил, точно удивившись подобному заявлению, но по итогу, заведя руки за спину, отступил на пару шагов, оставляя Фареса эль'Массарона наедине с самим собой.