Первым делом самолёты - Лада Шведова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Их прервало громкое шипение убежавшего кофе.
– Надо… – прошептала она.
Он даже не ответил – мотнул головой, не в силах остановиться. Не переставая целовать ее шею, он развернул Юлю спиной к плите и убрал турку, чтобы перестала шипеть. На кухне запахло кофе. Руслан вернулся к ее губам и начался новый этап безумия, которое хорошо бы вообще не кончалось. И лишь где-то на краю сознания Юля подмечала детали: например, как быстро этот парень все схватывал, как ловил ее реакцию на происходящее. Как быстро перешел от неумелых поцелуев к таким, которые кружили голову и заставляли кожу пылать.
Последствия кофейного побега они убирали позже, когда Юлька, беспорядочно хватаясь за столешницу, влетела ладонью в остывшую лужу. У нее тряслись руки, когда она отжимала тряпку в раковину. У нее горели губы, да и все тело тоже. У нее разбегались мысли, совсем. Какой уж там английский…
Позже они пили кофе у плиты, глядя друг другу в глаза.
И тогда Юля решилась на вопрос:
– Руслан, как так получилось, что ты… что раньше… – Боже, как трудно, оказывается, озвучить что-то настолько простое, но настолько же и неловкое! – Что ты… У тебя никого не было, да?
– Не было, – без стеснения ответил он.
– Но почему? Ты же такой… – «потрясающе-красивый» недоговорила она.
– Мне никто не нравился.
– До меня никто?
Он пожал плечами и задал встречный вопрос:
– А у тебя разве не так? Ну… было раньше, в смысле.
Юле тотчас захотелось провалиться сквозь землю или выпрыгнуть в окно, которое как раз было близко. Зачем, спрашивается, она этот разговор вообще затеяла? Оказалась в итоге сама в этой неловкой ловушке.
– Не все ждут великой любви, чтобы… ну, ты понял.
– Понял, – кивнул он и отпил кофе. Подумав немного, спросил: – Значит, для тебя нормально… подпускать к себе человека, ничего к нему не чувствуя?
Юля все это время упорно смотрела в окно, но тут не выдержала и вскинула на Руслана гневный взгляд:
– На что ты намекаешь, интересно?!
– Ни на что, просто спрашиваю.
– Ну это какой-то обвинительный вопрос, знаешь ли.
– Я не думал, что это так прозвучит, просто… я теперь не совсем понимаю, кто я для тебя. Развлечение на вечер? На неделю? Способ весело провести время и забыть об учебе? Я… не думаю, что меня устроит такой вариант, понимаешь?
Юля кивнула, но не знала, что еще сказать.
Глава 20
Первым делом прошлое
Раньше Юлю не беспокоили все эти устаревшие глупости в стиле «девушка всем все должна». Потому что… Да кто в это верит сейчас? Что плохого в сексе, в конце концов? Ничего. Открывать для себя что-то новое – нормально, встречаться с парнями и спать с ними, если тебе этого хочется и все совершеннолетние тоже нормально. Ненормальны люди, которые пытаются за такое пристыдить.
Да и не сказать, что кто-то пытался. Ни разу она с таким не сталкивалась. Отчим, разумеется, не в счет, Юля его и за человека-то не считала никогда. Так… урод, что постоянно разглядывал ее сальными глазенками и звал шлюхой за тушь на ресницах и гигиеническую помаду на губах. Клинический случай, по которому нельзя судить об обществе и современных мужчинах в целом. Правда, эта простая истина дошла до Юли ближе к восемнадцати годам, до этого она парней сторонилась, точно чумы.
Но все изменил Даня, одноклассник.
Она всегда ему нравилась, но симпатию он демонстрировал лишь взглядами. Позже он объяснил это тем, что Юля казалась ему слишком грубой и неприступной, потому что всегда отмахивалась от парней и глядела волком. Но в одиннадцатом классе они случайно столкнулись в зимнем парке и завертелось… Встречаться стали не сразу, а со временем. Юле казалось, что это настоящая любовь. Она с удовольствием проводила время с семьей Дани, с его матерью и вовсе умудрилась подружиться так, что до сих пор они поздравляли друг друга с праздниками. И только позже Юля поняла, что любовью это вовсе и не было. Точнее… это была любовь к чужой семье, такой теплой и настоящей, как с картинки. И эта семья казалась Юле спасением, каждый вечер она возвращалась домой с ужасом и неохотой.
Даня стал ее первым парнем, но не любовью, и в конце концов Юля легко оставила его позади. Она просто поняла, что не хочет возвращаться туда, где есть отчим, а в их городе шел набор на поступление в авиационный институт. И находился этот институт так далеко, как Юля и мечтала. Тогда она не болела авиацией, не считала самолеты произведением искусства, не любовалась людьми в форме… Тогда она просто бежала. Но авиация дело такое – ею заболеваешь быстро и неизлечимо, даже если изначальная причина поступления была иной.
И для нее эта причина перевесила отношения с Даней.
Он этого не понял, говорил, что любит и будет ждать… просил передумать. Юля выбрала тогда себя и уехала. И ни разу об этом не пожалела. Отношения разладились за несколько месяцев, потому что расстояние было слишком большим, а на выходные в Магадан не сгоняешь, тем более без денег.
В финансовом плане Юле поначалу было тяжело, даже очень.
Она поступила на бюджет, но стипендии вообще ни на что не хватало. Она много подрабатывала сначала официанткой, потом фотографом. А два года назад умерла ее любимая бабушка, оставив ей квартиру. Совсем маленькую и на окраине Магадана, но для обычной студентки – это состояние, способное изменить жизнь.
Как тогда бесился отчим, который мечтал обновить машину!
Разумеется, это вылилось в очередной конфликт, но на расстоянии уже не поорать, брызгая слюной, и не помахать кулаками. Юля его просто заблокировала, а с матерью общалась только в моменты, когда та шла в магазин или находилась дома одна. Хотя мать и убеждала разделить наследство и часть передать отчиму (который к бабушке вообще отношения не имел!).
Но для самой Юли, которая во время всех этих наследственных дрязг начала рассматривать перевод в пилоты как реальность, это стало знаком. Возможностью изменить жизнь. И что-то передавать отчиму… ни за что!
Примерно в это время закрутились ее вторые настоящие отношения – с Серегой Сибиркиным. И с самого начала это не было чем-то серьезным, ни намека на настоящую любовь… Отношения наполнялись иным: смехом, легкостью и взаимной симпатией. Хорошо проведенным вместе временем, общими друзьями. И да, сексом. Таким же веселым, каким был и Серега.
