Ничего не говори. Северная Ирландия: Смута, закулисье, «голоса из могил» - Патрик Радден Киф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Китсон нашел свое призвание. И пусть мировой войны на его долю не досталось – но колониальные конфликты возникали весьма часто. В 1957 году он отправился в Малайю, где в джунглях Джохора[22] сражался с партизанами-коммунистами, за что впоследствии получил второй Военный крест. Оттуда его перебросили в Оманскую империю, чтобы заняться восстанием в пустыне. Следующие две поездки он совершил на Кипр, где начали войну греческие и турецкие киприоты и где он принял командование батальоном.
1969 год Китсон провел спокойно, вдали от полей сражений, получив грант в Оксфордском университете. В окружении готической архитектуры и ухоженных квадратных двориков он начал новый проект: попытку систематизировать свои мысли о противодействии повстанческим движениям. Изучая работы Мао и Че Гевары, он делал заметки и о своем боевом опыте, что в конечном итоге породило манускрипт с нейтральным спокойным названием «Операции малой интенсивности». В этой книге Китсон выдвинул аргумент, который стал краеугольным камнем последующего размышления о подавлении беспорядков: важно не просто подавить восстание, а завоевать умы и сердца местного населения. В книге также большое внимание уделялось сбору информации. Суть этого труда совершенно очевидна: если хочешь победить мятеж, то тебе стоит знать мятежников в лицо. Ко времени окончания написания книги в 1970 году Китсон считался выдающимся военным интеллектуалом Британской армии. После Оксфорда он стал бригадным генералом и был отправлен на самую «свежую» на тот момент малую британскую войну – в Северную Ирландию.
* * *Армейский штаб в Лисберне располагался в восьми милях[23] от Белфаста, укрывшись за укрепленными стенами, вдоль которых тянулись мешки с песком, а сверху шла колючая проволока. За короткий промежуток времени британский военный контингент в Северной Ирландии резко вырос: летом 1969 года он составлял 2700 человек, а летом 1972 года – больше 30 000. Солдаты часто были такими же молодыми и неопытными, как мятежники из военизированных групп, с которыми они сражались: неуклюжие, прыщавые, напуганные ребята, которые едва вышли из подросткового возраста. Их рассредоточили по всей территории – по базам, баракам и временным квартирам. Две роты солдат Черной стражи[24] были расквартированы в большом авиационном ангаре. Другая рота расположилась в автобусном парке, где военные жили в пустых автобусах. Солдат отправляли в Северную Ирландию на четыре месяца, а потом они возвращались домой.
Однако это было крайне опасное назначение: ведь ребятам приходилось сталкиваться с множественными вооруженными формированиями, тесно связанными с местным сообществом. Жизнь их была полна риска попасть под снайперскую пулю или подорваться на самодельной бомбе. А потому некоторые мыслящие солдаты были вынуждены задаваться вопросами: Что такое успех? Что можно назвать победой? Летом 1969 года их отправили в Северную Ирландию с целью подавления мятежа, но после их прибытия кровопролитие только усилилось. И чего же они могли достичь прежде, чем их всех отзовут домой? Армия, имеющая дело со Смутой, – это не та армия, которая сражалась с нацизмом. Она выросла и окрепла на малых войнах колониальных восстаний. А чем была Северная Ирландия? Частью Соединенного Королевства? Или одной из своенравных колоний?
Когда Фрэнк Китсон прибыл туда в 1970 году, он не являлся командующим всеми британскими силами. Но он был командиром 39-й пехотной бригады, отвечающей за Белфаст, и его реальное влияние намного превосходило его армейский чин. Один из подчиненных Китсона впоследствии заметил: «В пределах зоны своей ответственности он был солнцем, вокруг которого вращались планеты, и он во многом задавал тон».
Самой большой проблемой, стоявшей перед армией в момент прибытия Китсона, была недостаточно хорошо поставленная разведка. Мужчины и женщины, принимавшие участие в войне – будь они республиканцами или лоялистами, – выглядели так же, как все гражданское население. И как их опознавать? В прежние времена членство в ИРА отличалось относительным постоянством: одни и те же имена из года в год. Однако старые полицейские досье отчаянно нуждались в обновлении: новобранцы присоединялись к «делу» каждую неделю. И эта проблема лишь усугублялась бестолковым армейским подходом. «Когда я впервые оказался здесь, тактики хватало лишь на то, чтобы выстроиться в шеренгу, накачать помещение газом и позволить людям бросать в вас кирпичи, пока им не надоест, – вспоминал впоследствии Китсон. – Не очень хорошая идея, потому что газ слишком досаждал местным людям. Он злил их».
В «Операциях малой интенсивности» Китсон говорил, что цель контртеррористических кампаний должна заключаться в «окончательном уничтожении подпольного движения». Но очень трудно достичь цели, которую ты не видишь. Китсон был одержим разведкой. Он любил повторять, что первая проблема – это всегда «получать достоверную информацию».
В частности, Китсона интересовало подразделение D белфастской группировки – то формирование ИРА, которым руководил Брендан Хьюз и которое занималось самыми опасными делами. Британские солдаты называли зону действий Хьюза в Западном Белфасте «резервацией» – своего рода индейской территорией, где военным следовало ходить очень осторожно, если вообще следовало. Некоторые из солдат (а иногда и пресса) обвиняли своих врагов в недостатке гуманности, утверждая: «Это дикари, а не люди». Хьюз и его бойцы, невидимые и молчаливые, были частью сообщества. В загородных бараках, где жило много солдат, можно было слышать, как ночью в Белфасте рвутся бомбы. Оконные рамы дрожали.
Поскольку взрывы раздавались и в торговых центрах, можно было предположить, что у армии не будет особых проблем с выявлением испуганных или недовольных граждан, которые бы помогали добывать информацию. Однако солдаты жаловались, что в Западном Белфасте ИРА защищала «стена молчания». Информаторов называли «жучками», и на протяжении столетий они считались в ирландской культуре основным видом предателей. Таким образом, общество клеймило позором тех, кто сотрудничает с британцами.
Брендан Хьюз был не единственным, кто знал слова Мао о рыбе и море. Китсону они тоже нравились. Но он интерпретировал их по-своему. Рыбу можно «поймать с помощью удочки или сети, – утверждал он. – Но если удочка или сеть не работают,
