Человек, который ненавидел Маринину - Ирина Волкова

— Помню, — кивнул головой Юра. — Я бы многое отдал, чтобы узнать, почему он именно об этом спросил. Ему явно что-то известно.

— Все, что тебе нужно, — это пойти со мной на встречу. Уверен, что в этот раз Игорь окажется более разговорчивым. Для него это будет единственной возможностью помочь своей сестре.

— Только в том случае, если Марина не причастна к убийству Вермеева и Ужик, — заметил Демарин. — А она со своим стриптизером по уши увязла в этом деле. Можешь мне поверить.

— Они не убивали Егора, — убежденно сказал Игорь. — Вы не можете посадить в тюрьму невинных людей.

Демарин вздохнул. Именно этого он пытался избежать.

— Все улики указывают на них, — пожал плечами он. — Кроме того, присутствует очевидный мотив — ревность, ненависть и деньги.

— Нужно найти настоящего убийцу, — вмешалась Оля. — Это ваш долг.

— Она права, — заметил Гоша. — Если есть хоть малейшее сомнение в их виновности, нужно довести расследование до конца.

— Звучит красиво, как социалистический лозунг, но почти так же нереально, — покачал головой Демарин. — В данном случае все более чем очевидно. К сожалению, у нас просто нет возможности отвлекаться на поиск новых, возможно, несуществующих подозреваемых. Начальство давит на нас со страшной силой в связи с убийством Вермеева и Ужик.

— Если я помогу вам с убийством Вермеева, вы займетесь делом моей сестры?

— Вам что-то известно об этом убийстве?

— Скажем, у меня есть кое-какие соображения.

— Соображения или факты?

— Так мы договорились?

— Договорились! — вмешался Гоша.

— Подожди! — возмутился Демарин. — Я не собираюсь ни о чем договариваться, пока не буду убежден в том, что он не водит нас за нос.

— А какие у нас гарантии, что вы не водите нас за нос? — поинтересовалась Оля. — Хватит торговаться. Мы же не на рынке. Речь идет о жизни людей. Между прочим, у Мапоты больная, парализованная мать. Что станет с ней, если его посадят в тюрьму за преступление, которого он не совершал?

— Перестаньте. Вы не в суде, — поморщился Юра. — Не надо бить на чувства.

— А ты перестань притворяться бесчувственным, — разозлился Гоша. — Оля совершенно права. Ты бы хотел, чтобы твоя парализованная мать осталась одна, без помощи и средств к существованию из-за судебной ошибки?

— Моя мать не парализована, — заметил Демарин.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, — не отступал Гоша.

— Ладно. Договорились, — сдался Юра. — Так что вам известно об убийстве Вермеева?

— К сожалению, ничего конкретного, — признался Игорь. — Только мои соображения.

— Так я и знал, — проворчал Юра.

— Дай ему сказать, — вмешался Гоша.

— У меня возникает чувство, что убийства бизнесменов, происшедшие за последние месяцы, как-то связаны между собой, хотя их почерк и не совпадает. Конечно, можно было бы списать эти убийства на устранение конкурентов или на месть мафии, но мафия или киллеры обычно расправляются со своими жертвами на улицах или в подъездах. Они могут подложить взрывчатку в автомобиль или в офис либо пырнуть ножом в темной подворотне. Жертва умирает мгновенно, а киллер скрывается. Однако в нашем случае “новых русских” убивали не сразу, а лишь спустя некоторое время. Некоторых бизнесменов похищали, прежде чем убить, но при этом не требовали выкупа, в других случаях убийцы проникали в их квартиры или офисы и тоже убивали своих жертв не сразу, а лишь получив от них то, что требовалось.

— Вот оно! А ты молодец! — от возбуждения переходя на “ты”, щелкнул пальцами Демарин. — Я же чувствовал, что между этими убийствами есть какая-то связь, но только не мог определить, какая именно! Знаешь, а ведь у тебя неплохое аналитическое мышление.

— Мне об этом уже говорили, — усмехнулся Игорь.

— Продолжай, — попросил Гоша.

— Вы имеете представление о том, сколько стоит номер журнала “Bay!”? — неожиданно сменил тему Филимонов.

— Пятнадцать долларов. По нынешним меркам целое состояние, — ответил Юра.

— А тираж?

— Тридцать тысяч экземпляров. Почему ты об этом спросил? Это имеет какое-либо отношение к убийствам бизнесменов?

— Вполне возможно, что да. Успех “Bay!” совершенно необъясним с точки зрения здравого смысла. Давайте сделаем простые расчеты. Пятнадцать долларов помножить на тридцать тысяч будет четыреста пятьдесят тысяч долларов. Если вычесть затраты и налоги, останется по грубым прикидкам сто пятьдесят — двести тысяч долларов чистой прибыли в месяц. И это после августовского кризиса. А теперь задайте себе простой вопрос: как Вермеев ухитрялся продавать журнал по такой цене, если другие издания подобного типа стоят после кризиса около полутора долларов?

— Понятия не имею, — покачал головой Гоша. — Возможно, он вбухал миллионы в рекламу?

— Ты когда-нибудь видел рекламу журнала “Bay!”? — поинтересовался Игорь.

— Не знаю. Может, и видел. Не помню. Я не слишком обращаю внимание на рекламу. Честно говоря, меня начинает мутить при виде мокрых детских подгузников, потных подмышек и женских прокладок с крылышками.

— Вся загвоздка в том, что Вермеев почти не рекламировал свой журнал, — сказал Игорь. — Теперь я снова повторяю свой вопрос на засыпку: каким образом он ухитрялся продавать “Bay!” по такой цене и в таких количествах?

— Мистика, — вздохнул Гоша. — Полагаю, что его конкуренты много бы дали, чтобы получить ответ на этот вопрос. А ты догадываешься, как он это делал?

— Точно не уверен, но кое-какие соображения у меня есть. Осталось их только проверить. Если я окажусь прав, то связь между бизнесом Вермеева и убийствами бизнесменов действительно может существовать, хоть и косвенная.

— Похоже, тебе доставляет удовольствие тянуть резину, — нетерпеливо произнес Демарин. — Признаюсь, тебе удалось-таки нас заинтересовать. Так как Вермеев провернул подобную авантюру?

— Думаю, что на подписчиков оказывалось определенное давление.

— Давление? — удивился Юра. — Что ты имеешь в виду? Угрозы? Шантаж?

— Скорее нечто вроде шантажа.

— Бред! — покачал головой Демарин. — Шантажировать тридцать тысяч человек ради смехотворной суммы в сто восемьдесят долларов в год! Ты хоть представляешь, что это значит? Даже если предположить, что на сбор информации и шантаж Вермеев тратил в среднем час на одного клиента, получится тридцать тысяч часов, то есть около трех с половиной лет непрерывной работы без еды и сна. Нет, это полный бред!

— Действительно, подобная гипотеза выглядит не слишком реалистично, — с легким разочарованием заметил Гоша.

— И все же эту версию надо проверить, — сказал Игорь. — Я почти уверен, что прав. Возможно, издатель шантажировал не тридцать тысяч, а пять или десять тысяч человек, а остальные подписались из интереса или чтобы не отставать от других. В советские времена, если сосед богатого грузина покупал новый телевизор, грузин немедленно покупал телевизор еще больше и лучше, чем у соседа. Точно так же, по принципу: “мы не хуже других”, поступают и большинство “новых русских”.

— И как, интересно, мы проверим эту версию? — язвительно поинтересовался Юра. — Завалимся к подписчикам и заявим: “Здравствуйте, мы из милиции. Интересно, чем это вас шантажировал Вермеев, что вы подписались на его журнал?”

— Думаю, я смогу это выяснить, — задумчиво сказала Оля. — У меня есть поклонник, который, когда-то проходил по делу о фальшивых авизо. Он выписывает “Bay!” с самого первого номера. Мне будет нетрудно узнать у него, почему он ни с того ни с сего подписался на этот журнал.

— Вот и отлично! — обрадовался Игорь. — Ты не могла бы заняться этим прямо сейчас?

— А как же дело Марины? — удивилась Оля. — Разве я вам не пригожусь?

— Пока нет, — покачал головой Филимонов, — Думаю, что сегодня вечером твоя помощь нам не понадобится.

Начальник отдела информационной разведки ФСБ полковник Владимир Анатольевич Стернин откинулся на спинку кресла, невидящим взглядом уставившись в потолок. Его пальцы нервно комкали листок компьютерной распечатки. Согласно указанным в распечатке данным, компьютер Вермеева соединился с банком “Барбуда Империал” на островах Антигуа и Барбуда в четырнадцать часов сорок восемь минут пятнадцать секунд, то есть непосредственно перед смертью издателя.

"Нет! Этого не может быть! Только не Сережа! — пронеслось у него в голове. — Его же не было в СПИСКЕ!”

Владимир Анатольевич задумчиво посмотрел на стоящий на столе телефонный аппарат. Всю свою жизнь он принимал разумные и взвешенные решения. Именно поэтому он все еще был жив. Хитрость и осторожность. Вермеев был хитер, но не осторожен, и эта неосторожность стоила ему жизни. Благодаря своему бывшему однокласснику полковник Стернин стал богатым человеком, но об этом не знал никто, кроме Сережи. Все было проделано настолько безупречно, что даже бдительные коллеги из органов не могли заподозрить, что славящийся своей фанатичной честностью начальник информационной разведки имел номерные счета в банках Каймановых островов.