Интервью с Уильямом Берроузом - Даниэль Одье

Что есть галлюциногены? Это вещества, расширяющие сознание и обостряющие внимание к процессам в окружающем мире и внутри тела. Однако я предпочитаю термин «галлюциноген», а не «расширяющий сознание наркотик», хотя бы потому, что «галлюциноген» короче. Вообще галлюцинации встречаются в жизни редко, и потому им нет точного определения. Под действием ЛСД, мескалина, марихуаны у человека обостряется восприятие цветов, звуков, запахов. Эффект галлюциногенов заключается в феномене расширения сознания, что может быть приятно или же наоборот — зависит от объекта внимания. Цвета и звуки обретают небывалую остроту; эффект сохраняется и после того, как действие наркотика завершилось. Под мескалином я впервые пережил видение картины и обнаружил позже, что воспринимаю ее так же и без наркотиков. Те же самые озарения, проникновение в музыку, красоту предмета, которая обычно игнорируются, продолжаются. Мощный расширитель сознания расширяет его навсегда. Мескалин проводит человека в неизведанные глубины психики, куда потом можно вернуться без химии.

Опишу простой эксперимент, который поможет более точно определить различие между галлюциногенами и седативами. Насколько мне известно, он не проводился в лабораторных условиях, но вот суть: введите в организм расширяющий сознание наркотик, сочетая его воздействие с набором стимуляторов: музыки, картин, вкусов, запахов… все должно быть четко распределено во времени и записано, чтобы стимуляторы сменяли друг друга в точной последовательности.

Спустя несколько дней, когда действие наркотика завершится, подвергните субъект воздействию теми же стимуляторами в точно такой же последовательности. В какой степени повторится галлюциногенный опыт?

Каждый, кто употреблял расширяющие сознание наркотики, знает: если снова подвергнуться воздействию раздражителей, присутствовавших при употреблении галлюциногена, то ощущения повторятся. Впоследствии их можно воспроизвести и без наркотиков — посредством воздействия ассоциативных раздражителей в точной последовательности.

Повторим тот же опыт, только с морфием. Введите в организм испытуемого дозу морфия и воздействуйте на его органы чувств рядом раздражителей. Когда проявятся симптомы абстиненции, воздействуйте на испытуемого тем же набором раздражителей. Наступило ли облегчение ломки? Напротив, ассоциативные раздражители только вызывают и усиливают потребность в дозе. То же самое справедливо и для алкоголя. Раздражители, ассоциируемые с употреблением алкоголя, реактивируют тягу к спиртному, а это чревато срывом.

Употребление седативов ведет к привыканию. Употребление галлюциногенов — к раскрытию полезных аспектов расширения сознания и без посредства химического агента. Если хорошо знать механизм воздействия галлюциногена, то можно без химии воспроизвести любой опыт, даруемый химическим препаратом. Недавно один кембриджский стоматолог вырвал пациенту зуб без анестезии — под музыку, которую клиент слушал в наушниках. Расширение сознания можно вызвать даже при помощи мерцания, то есть ритмической пульсации света, попадающего на сетчатку глаза с частотой от десяти до двадцати пяти вспышек в секунду. (Цитирую из «Живого мозга» Грея Уолтерса: «Ритмическая световая пульсация, вероятно, разрушает некие физиологические барьеры между различными зонами мозга. Это значит, что раздражитель в виде мерцания, воздействующий на зону зрительного восприятия коры головного мозга, устраняет границы — световые волны проникают в другие области».)

Именно таким влиянием раздражителей на зоны мозга — возникновение способности слышать цвета, видеть звуки и даже запахи — характеризуется воздействие расширителей сознания. При помощи мерцания Грей Уолтере сумел воспроизвести множество связанных с расширением сознания феноменов:

«Испытуемые сообщали о световых вспышках, подобных кометам, совершенно неземных оттенках цвета — цвета не видимого, но воспринимаемого ментально».

Литература по ЛСД и мескалину пестрит такими вот прискорбно туманными описаниями визуального восприятия.

Дальнейшие эксперименты с пороговыми дозами мескалина в сочетании с мерцанием, производимым под большими дозами и повторяемым позднее, помогли бы найти нехимический метод расширения сознания и обострения внимания. Существует множество расширяющих сознание наркотиков, и ученые еще только начинают исследовать их химию. Я сам перепробовал много галлюциногенов: ЛСД, мескалин, яге, кава-кава, диметил-траптамин и еще несколько растительных препаратов, состав которых мне неизвестен. Каждый из них воздействует на различные зоны психики; некоторые вещества вызывают приятные ощущения, некоторые — нет. Передозировка может вызвать ощущение кошмара в связи с обостренным восприятием неприятных или опасных симптомов. Хотелось бы упомянуть один наркотик, не стимулирующий переднюю часть мозга, как кокаин, не расслабляющий, подобно морфию и барбитуратам. Это не транквилизатор, не стимулятор, не галлюциноген… Он действует как полезный стабилизатор при употреблении расширяющих сознание наркотиков.

Это апоморфин.

Цитирую из «Страх и его лечение» доктора Джона Дента из Лондона:

«Апоморфин получают путем кипячения морфия с соляной кислотой, однако физиологический эффект полученного вещества радикально отличается от эффекта первоначальной составляющей. Воздействие апоморфина на гипоталамус нормализует метаболизм и регулирует сыворотку крови».

В сочетании с расширяющими сознание наркотиками апоморфин стабилизирует восприятие и снижает возбуждение. Я на себе и на других проверил: доза апоморфина облегчает возбуждение, сопутствующее принятию расширителей сознания. К тому же он не оказывает седативного действия и не вызывает привыкания. Ни одного случая апо-морфиновой зависимости не зафиксировано; тем не менее из-за чисто вербальных ассоциаций препарат подпадает под действие закона Гаррисона о наркотиках, и в США его прописывают очень редко. Апоморфин — препарат уникальный, так как регулирует метаболизм, не прекращая процесса расширения сознания.

В заключение: седативные препараты ведут к снижению внимания и постоянно требуют увеличения дозы. Галлюциногены, напротив, обостряют внимание, и подобное состояние может остаться с человеком навсегда. Печально, что самый безопасный из галлюциногенов — каннабис подлежит жесточайшим санкциям, ведь он, несомненно, может стать подспорьем для художников, так как активирует цепочки ассоциаций, в нормальном состоянии недоступные. Если бы не каннабис, многих сцен в «Голом завтраке» я бы не написал. Опиаты, наоборот, притупляют телесные ощущения и внимание к происходящему, а потому служат лишь помехой для художника. Каннабис же проводит его в такие зоны психики, куда он сможет вернуться потом и без нее. Я уже несколько лет не употребляю каннабис, потому как нашел нехимический способ воспроизведения галлюциногенного опыта: мерцание, музыка в наушниках, работа по методу «нарезки», мышление ассоциативными блоками, не словами. Художник может отказаться от травки, прекратить употребление галлюциногенов, стоит ему познать области, открываемые этими наркотиками. Каннабис в больших дозах вызывает возбуждение, которое легко снимается посредством апоморфина. Наверняка травка и прочие галлюциногены являются ключом к творческому процессу, и систематическое изучение этих препаратов откроет нехимический способ расширения сознания.

В.: Можно ли сказать, что галлюциногены на самом деле причиняют ущерб не столько здоровью, как нас пытаются убедить, сколько системе «алкогольных» наций Запада?

О.: Как я обозначил в предыдущем вопросе, официальное сопротивление наркотикам двусмысленно: да, они позиционируются как угроза властям, но представляют ли они реальную угрозу государству? Как опасен человек, галлюцинирующий под ЛСД? Он вял, да, но государству больше не нужны рабочие руки, даже наоборот. Материальны ли его галлюцинации? Полагаю, официальная оппозиция наркотикам — обман; вся политика Департамента по борьбе с наркотиками (равно как и политика других стран, к примеру, Англии, раболепно следующей дурному примеру Америки, или политика новоиспеченных банановых республик) направлена на распространение наркотиков, на увеличение числа дурацких законов о запрете на их употребление.

Сегодняшнюю молодежь намеренно заводят в тупики, которые парламент или конгресс затем объявляют преступными. Элементарным ходом, словно в шахматах, они помещают потенциальную оппозицию в концентрационный лагерь криминала, ослабляя посредством убийственных препаратов вроде метедрина (производителям бензедрина в любой его форме нет прощения), вводя в болезненное состояние мнимой любви и единения с миром и принятия всего под ЛСД, подсаживая на героин, который, будучи незаконным, отнимает у наркомана все время и делает диссидента совершенно безопасным. Наркотики — отличное средство государственного диктата, его не раскрыть путем легализации, потому что власти будут сдерживать ее всеми силами.