Вор - Роннат
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Потому что она ускользнула, и я потеряла контроль над ситуацией!»
– Поэтому я хотела…
– В глубине души, моя рейна, – раздался низкий, крепкий голос, – вы знаете, что искали встречи с наречённым из другого круга.
У рейны перехватило дыхание.
– Вы… что вы здесь делаете?
– Вы пригласили нас.
– Что вы делаете в храме?
– То же, что и вы: поклоняюсь Двуликой в надежде найти ответы.
Такие слова разозлили Элезарет.
«Все эти двусмысленные намёки… Как он позволяет себе говорить с рейной!»
– С кем я разговариваю?
– Мы бережём имена куда тщательнее, чем хранители веры, – с усмешкой сказал отрицатель.
Рейна сжала кулаки. Она пришла сюда не за этим. Но стоило сделать шаг, как её схватили за руку.
– Что вы себе позволяете? Отпустите!
– Я здесь, чтобы помочь.
Рейна сердито вырвалась из хватки, но с места не тронулась.
– Вы можете помочь мне найти дар сына?
– Могу подсказать способ это выяснить.
– Говорите.
Хор начал новую молитву. Рейне пришлось прижаться к спине незнакомого мужчины и коснуться затылком его головы, чтобы расслышать слова.
– В город по надуманному предлогу прибыл человек. И сразу после его появления произошли события, которые сложно назвать случайными, – заговорил отрицатель. Он чуть повернул голову, коснувшись щекой уха Элезарет. – Он аккуратен. Но кое-что мы знаем наверняка: его интересует некий дар, который находится в Илассете.
– Только скажите его имя, и завтра из него вытрясут правду! – зло прошептала рейна.
– Причинение вреда этому человеку может спугнуть его сообщников. И тогда вы никогда не найдёте дар.
– Глупости. Трусы поспешат избавиться от украденного, а никто не заплатит за дар больше, чем корона.
– Если за кражей стоят люди, о которых мы думаем, они не станут продавать дар. У них иные цели. Они еретики и несут идеи, оскверняющие веру.
– Тогда я не понимаю, чего вы от меня хотите.
– Нужно действовать скрытно, способами, которые недоступны никому. Кроме вас.
– Но как? О богиня, – рейна вздрогнула, догадавшись. – Неужели вы хотите…
– Было бы лучше допросить бесценную, но стоит ей отозвать шкатулку, как случится непоправимое.
Рейну пробила дрожь. Если бы не равный суд, она действительно могла бы применить свой дар и узнать у девчонки всю правду, но сейчас та находилась под защитой богини.
– Кто этот человек?
Отрицатель назвал имя.
– И не беспокойтесь по поводу его дара, моя рейна. Он умрёт вместе с хозяином.
Лика проспала момент, когда пришла Софур. Стоило открыть глаза, как послушница пробурчала:
– Чего тебе стоило проспать до прихода Микаэлы? Я надеялась побыть в тишине! На, ешь, это утренняя трапеза.
Софур поставила блюдо прямо на кровать. На нем лежали пара лепёшек, плошка с кашей и горстка сушёных ягод. Лика заметила на подносе крошки с глазурью. Такие же крошки были на одежде Софур. А ещё говорят, что послушницы усмиряют слабости на служении у богини!
– И с чего я взяла, что бесценной выделят покои? – Софур вытащила из кармана спицы, клубок и незаконченный шарф. Пальцы у неё были ловкими, послушница даже не смотрела, что делала. – Тёмный лик меня дёрнул за тобой присматривать, не иначе. Слово богини прочитала?
Лика пожала плечами. Мысли гудели пчелиным роем: раньше никакие занятия не вызывали у неё такого напряжения. Счёт, письмо, языки и этикет не шли ни в какое сравнение с чтением тяжеловесного, вычурного и запутанного слога этой книжки.
Софур вытянула шею и покачала головой:
– А, копия отца Малькома. Словоблуд тот ещё.
– Копия? – Лика перелистнула страницы книги, будто из неё должна была вывалиться соответствующая записка.
– Конечно копия, – хмыкнула Софур. – Двуликая написала Слово, а первые хранители переписали его. За столько веков от исходного текста, считай, мало что осталось. Каждый от себя что-то добавлял, писал пояснения, заменял устаревшие слова на новые. Поэтому простой люд и перестал Слово читать: столько версий, пойми, где правды больше. Есть, конечно, безумцы, которые ищут первоначальное Слово или хотя бы первые копии. Да только те книги уже, поди, обратились в прах.
– В этой ничего нет о равном суде, – сказала Лика, захлопнув книжку. Столько времени потратила впустую!
– А если бы и было? Чего тебе с этого? Всё равно богиня вынесет приговор. На то это и равный суд.
– Но как он будет проходить? Расскажите, пожалуйста! – взмолилась Лика. Она слезла с кровати и встала перед Софур на колени.
Послушница даже спицы не отложила.
– Пожалуйста! Ни Микаэла, ни Балла ничего не рассказали.
– Конечно не рассказали, – фыркнула Софур, нахмурившись. – Суд начался, как только ты о нём попросила.
У Лики перехватило дыхание.
– Как же это…
– И теперь каждое сказанное тобой слово и каждое слово, сказанное тебе, будет взвешено Двуликой, – продолжила Софур. – Чего ты испугалась? Вся побледнела. Время ещё есть, хранителям нужно подготовить зал суда: там за столько лет всё заросло паутиной. Говорят, что приговор вынесут не только бесценному, но и всякому, кто солжёт за эти дни и на суде. Могут наказать, а могут и наградить. Поэтому ты сидишь здесь, чтобы с тобой разговаривало как можно меньше людей.
– И родителей не пускают тоже поэтому?
– Соображаешь, – похвалила Софур.
– Но почему мне не говорят, что будет на суде? И зачем кому-то вообще сидеть со мной и сторожить?
Звякнули спицы. Софур выругалась под нос и принялась распутывать часть вязания. Потом послушница нехотя сказала:
– Чтобы не сбежала и не сделала чего похуже.
– Но зачем? Богиня защитит меня, ведь я же невиновна! – воскликнула Лика. Она вскочила и стала расхаживать по комнатке туда-сюда.
«Всё это какой-то абсурд!»
Софур задумчиво выдохнула, пробормотав что-то вроде «пуф-пуф-пуф», и отложила спицы.
– Подумай: зачем бесценным особенный суд?
– Я не знаю! Бесценные просто открывают шкатулки! В остальном наши поступки такие же, как у любых других наречённых! – пылко ответила Лика.
«Скажи уже прямо, зачем эти загадки?!»
– А если подумать? Что ещё делают бесценные?
– Не знаю! – поторопившись, сказала Лика, но тут же добавила: – Ещё у бесценных есть право давать имена.
– Молодец. А теперь посмотри на это с другой стороны: хранители веры тоже дают имена, а богиня дарит шкатулки и дары в них. До этого она их туда кладёт, а шкатулку закрывает. Понимаешь, к чему я веду?
Лика долго смотрела на Софур. Наблюдала, как по её рыжим волосам пляшет свет. Когда Лика всё же села на кровать, сердце бешено колотилось.
– Хотите сказать, что бесценные обладают теми же способностями, что и Двуликая? Но это же какая-то ерунда! Имя может дать отец, а в некоторых странах и мать. А шкатулку может открыть
