Золотой венец Трои. Сокровище князей Радзивиллов (сборник) - Ольга Тарасевич

«Стоп-стоп. – Лика Вронская прекратила жевать изумительно вкусный после вынужденной голодовки рис и настороженно прислушалась к разговору. – Почему-то у меня еще в подвале промелькнула мысль: Ганс выхватил ту сумку, словно точно знал, что именно в ней находится. Хотя Кристина относительно этой сумки и украшения излишне не таилась, похоже… Если я ее видела, то почему бы этого не сделал и немец? Только непонятно, зачем она таскала драгоценность с собой? Ведь эта вещь явно принадлежит ее спутнику…»

Салах, поправив висевшую на стуле сумку, поднял подбородок, что сразу придало его красивому лицу величественно-надменный вид.

– Я не собираюсь говорить об этом! – заявил он.

– Но я могу хотя бы взглянуть на эту вещь? – не отставал Ганс. – Никогда не видел ничего подобного!

– Я тоже, – оживился американец Стивен, откладывая вилку с ножом. – Хотел бы сфотографировать эту штуку. Правда, у меня фотоаппарат украли. Успел уже сбегать в наш домик. Представляете, вынесли все: и электрическую зубную щетку, и мою бритву… Но все равно взглянуть хочется – такое красивое украшение! Как не вовремя у меня стащили камеру!

– Извините, но мы не в музее. – Салах попытался улыбнуться, однако взгляд его больших выразительных карих глаз оставался напряженным. – Я не собираюсь вам ничего ни объяснять, ни показывать.

– А почему? – Сергей отложил вилку и заинтересованно покосился на сумку. – Ваш отказ выглядит подозрительно. Может, эта вещь находится у вас не совсем законно?

«Ути-пути, кто это у нас проснулся-встрепенулся! Ишь ты, подозрительный какой! – мысленно возмутилась Лика, бросая на танцора неприязненный взгляд. – Его подруга чуть от потери крови дуба не дала, а он боялся перевязку ей сделать. Сидел бы и питался тихонечко! Не нравится мне этот Сергей, он такой весь из себя гламурный и томный. Недоразумение длинноногое! Впрочем, может, в среде танцоров такие мужчины норма?»

– …И потому я считаю, что этот предмет приносит людям несчастье, – донесся до Лики голос Ганса.

Она подняла голову от тарелки, удивленно посмотрела на немца. Тот продолжал разглагольствовать на практически идеальном английском:

– Если вспомнить мифологию, то все становится на свои места. У Дидоны была очень трагическая судьба! Эней оставил ее, обманул. Сначала взял в жены, а потом сказал, что судьба зовет его выполнить долг…

– Как это современно звучит, – улыбнулась Кристина, красиво и непринужденно расправляясь со спагетти. – Пообещать жениться, а потом убежать!

Ганс предупреждающе поднял ладонь, явно намереваясь прервать рассуждения Кристины о коварной сущности мужчин. И продолжил:

– Возможно, этот предмет действительно много веков тому назад принадлежал Дидоне…

Лика Вронская скептически хмыкнула.

Все-таки этому Гансу «конкретно» дали по голове, ничего не соображает!

Античная мифология, античная литература – все это пронзительно прекрасно. Немного высокопарно, немного пафосно, немного наивно, но при этом поразительно искренне и очень эмоционально.

Античную литературу приятно читать. Курс, преподаваемый на журфаке, доставил ей много удовольствия. Эсхил, Софокл, Гомер… Список авторов был огромным, но желания посачковать в плане подготовки не возникало совершенно. Да, приходилось «глотать» горы книг. Но это были замечательные произведения, настоящее литературное гурманство.

Однако воспринимать события, описанные в античной литературе, всерьез с фактологической точки зрения просто смешно!

С таким же успехом можно верить в сказки!

Греки и римляне не отделяли божественную сущность от реальности.

Тот же Эней, продинамивший Дидону, помнится, являлся ни много ни мало сыном богини Афродиты! Поэтому был он так красив, что бедняжка Дидона потеряла голову. Однако «мамочка» не полагалась только лишь на красоту своего сына. И на всякий случай, чтобы Дидона не причинила троянцам вреда, напустила на бедную царицу Карфагена любовный дурман. Устоять против такой двойной атаки – «мамочкиного» вмешательства и сногсшибательной красоты Энея – бедняжка Дидона была не в силах. Однако этот роман в результате закончился очень плохо и печально.

Древние мифы и трагедии наполнены вымыслами. Считать, что там отражены какие-то реальные моменты истории… Говорить о принадлежности каких-то конкретных украшений людям, состоявшим в родстве с богами… Не слишком ли это опрометчиво?

– …он принадлежал Дидоне, – продолжал тем временем Ганс Винкельман, не забывая налегать на ветчину. – Тогда смотрите, что получается. Условно говоря, существует невероятное ювелирное изделие – золотой венец, инкрустированный драгоценными камнями. Когда-то эта вещь оказалась в эпицентре различных страстей. Дидону предали, она покончила с собой. Между Римом и Карфагеном вспыхнула вражда, продолжавшаяся несколько столетий подряд… Поверьте мне, я знаю, о чем говорю! У меня свой бизнес, сувенирная лавка. Я имею дело и с современными сувенирами, и с антиквариатом. Вещи, как губка, впитывают все, что их окружает: людские боль и радость, счастье и страдания… Они поглощают энергетику людей, событий, времен. Вот почему люди так стремятся привезти из отпуска какой-нибудь сувенир – он напоминает им об отдыхе, о беззаботности того периода, несет в себе частичку культуры определенной страны… Если у Салаха в сумке действительно лежит венец Дидоны, то… это просто страшное украшение! Подумайте: сколько боли оно видело! Впрочем, даже если речь не идет непосредственно о подлиннике – возможно, все равно это весьма древний предмет, выполненный «по мотивам» реального украшения, принадлежавшего Дидоне. Похожее изображение ювелирного изделия сохранилось во многих мозаиках, его могли бы скопировать. Кстати, возможно, не только Дидоне это троянское золото не принесло ничего, кроме страданий. Я встречал в литературе упоминание еще об одной женщине, Софонибе. Она жила несколько веков спустя после основания Карфагена – это уже Карфаген периода правления Ганнибала. Возможно, она тоже являлась обладательницей этого или похожего украшения, и она тоже покончила с собой! Я вас уверяю: изделие это не просто очень красиво – оно опасно! Как вы думаете, почему в Тунисе начались беспорядки именно теперь? Может, как раз потому, что роковой венец был кем-то обнаружен? А значит, он опять может причинить людям множество бед…

– Да ладно вам народ пугать, хватит всех этих мистификаций, – отозвался по-русски Андрей, перебивая негромкий Ликин перевод, и в его глазах заплясали ехидные чертики. – В Тунисе начались волнения, потому что людям есть нечего! Вот это – единственная причина для массовых беспорядков. А все эти украшения и мифы не более чем красивые легенды.

– Тогда почему умирали ученые, занимавшиеся раскопками пирамид? – спросил Ганс, после того как Лика перевела ему слова Андрея. В уголках его губ обозначились недовольные складочки. – Почему некоторые картины приносят несчастье своим владельцам? Просто вы, наверное, далеки от мира искусства и… – гневно посмотрев на Андрея, он махнул рукой и обернулся к Салаху: – Послушайте, вы просто не осознаете, какой ценностью обладаете! Если речь идет о реальном древнем предмете – он бесценен. Зачем он вам? Хранить такие вещи у себя дома глупо и преступно – им место в музеях или приватных коллекциях. Наверное, вы хотите его продать? Но вас могут обмануть в плане цены. Доверьтесь мне! Вы до конца еще не понимаете всей опасности, которую несет в себе такой раритет! Вы не осознаете, что все, произошедшее с нами, может оказаться еще не самыми большими проблемами!

– Подождите! – Эмилия вдруг вскочила из-за стола, бросилась к окну. – Я слышала шум, как будто кто-то передвинул стол или кресло. Там, на террасе, кто-то есть! Смотрите, смотрите, вон мелькает чья-то тень!

Лика Вронская мигом оказалась рядом с француженкой.

Недавно к опасениям Эмилии никто из них не прислушался.

И это дорого им всем стоило!

Но теперь… теперь территория, прилегающая к ресторану, кажется такой пустынной…

Может, от порыва ветра просто хлопнули зонтики? Они сложены, их большие полотнища шевелятся от сквозняка… Наверное, на сильном ветру они издают гулкие звуки?.. Столы и стулья составлены один в другой и закреплены цепочками. Поскольку весь персонал отеля покинул остров, никто не расставлял пластиковую мебель: она надежно зафиксирована и вряд ли заскрипела бы… Или все-таки на террасе и правда кто-то был?..

– Мы облазили весь остров…

Лика, вздрогнув, обернулась на женский голос.

Кристина, улыбнувшись, повторила:

– Мы облазили весь остров, когда вас искали. Мы ведь наблюдали тайком, как бандиты паковали краденое и уезжали. Конечно, это было очень тяжело: я требовала, чтобы Салах защитил людей – вас, он возражал, что тогда и мы пострадаем и не сможем никому помочь; к тому же он безумно беспокоился о своей драгоценной цацке… Я была вынуждена действовать так, как он посчитал нужным. Мы укрылись в каком-то сарайчике, откуда просматривался выход к морю. Преступники нагружали лодки, туристов не было видно, и тогда мы решили, что вас всех где-то или заперли, или просто… убили. Сразу же после отъезда бандитов мы обшарили всю территорию отеля. Потом вышли за ее пределы. Остров совсем небольшой, тут, кроме отеля, нет других построек. Только развалины рыбацкой деревни – пара лачуг. Мы и до них добрались. Ни одной живой души не встретили! А отыскали вас в подвале мы, кстати, случайно. Пошли наискосок, прямо по газону, чтобы быстрее попасть на кухню. Есть очень хотелось. Потом Салах заметил разбитое стекло… Все бандиты уехали на материк. Да и что им здесь было делать? Они обокрали нас, забрали кучу вещей из отеля. Теперь у них другие заботы – награбленное прятать!