Русь и Рим. Средневековые хронологи «удлинили историю». Математика в истории - Анатолий Фоменко

ПРИНЦИП КОРРЕЛЯЦИИ МАКСИМУМОВ

Если взять для примера какую-либо древнерусскую летопись, то легко обнаружить, что текст внутри нее расположен неравномерно: какому-то году часто отведено в несколько раз больше места, чем соседствующим годам. Ничего удивительного. Конечно, летописцы не были такими формалистами-буквоедами, чтобы на каждый год отводить ровно страничку, ни больше ни меньше. А если год выдался скучный и писать не о чем? Или наоборот: столько произошло событий, что и на десять хватило бы? И наверняка, если сравнить работу летописцев из двух соседних монастырей, окажется: не сговариваясь, они почти всегда описывали год, богатый событиями, подробнее (рис. 35).

Рис. 35. Графики объемов двух летописей X и Y, рассказывающих об одной и той же исторической эпохе

Когда после этого историк (например, Н. М. Карамзин), исследуя и обобщая содержание древних летописей, писал свою «Историю», то и он, хотя и отбрасывая события малозначащие, неизбежно уделял этому году больше места в своем труде. Это процесс совершенно объективный, причем устойчивый. Даже взяв современный учебник по истории, где автор то и дело возвращается к уже обсказанным (изученным) временам, описывая их в новом ключе (то «крестьянские волнения в этом веке», то «торговля и промыслы», то «внешняя политика», то «борьба за объединение»), мы убедимся, что о годах, в исходных летописях и у Карамзина описанных подробней, здесь тоже сказано больше, чем об остальных (рис. 36, рис. 37).

Рис. 36. График «первичного фонда информации» C (t) и график «уцелевшего фонда информации» (то есть текстов, сохранившихся до эпохи М) делают всплески практически одновременно

Рис. 37. Графики уцелевших фондов информации делают всплески примерно там же, где и график первичного фонда C (t). Функции объемов летописей Xи Yделают всплески примерно в тех же точках, где и графики объема информации, уцелевшей до их времени

Попробуем теперь перевести одну из летописей на чужой язык, переведя заодно и личные прозвания (чтобы иноземный читатель понимал, какой смысл имеют имена и прозвища Святослав или Федор, Грозный или Тишайший). Снабдим летопись вместо прежнего иным, чуждым ей отсчетом лет. Станет ли эта хроника полностью неузнаваемой? Почти, но не совсем: расположение лет, которым уделено больше места, чем остальным, останется прежним. Это и будет тот признак, по которому ее можно опознать. Весьма похоже на главный прием дендрохронологии, столь почитаемой историками: исследовать ширину годичных колец на распиле древнего бревна.

Воспользуемся же и мы этой возможностью. Возьмем все тексты-хроники, которыми располагаем, – и те, которые говорят о хорошо знакомых событиях и людях и привязаны к единой хронологической шкале, и те, в которых имена незнакомы, а хронология не расшифрована. Разобьем каждую хронику на одинаковые «главы» (заранее задавшись их длиной: год, или 5, или 10 лет, как удобнее). Подсчитаем, сколько текста приходится на каждую «главу». Теперь любую хронику можно изобразить в виде графика, где по горизонтали будут расположены по порядку «главы», то есть одинаковые отрезки времени, а по вертикали – объем текста каждой «главы» (рис. 38). Такой график – своеобразный «портрет» хроники, ее «дендрологического распила». Но и сама хроника, как мы знаем, – это «портрет» событий, происшедших когда-то, в какой-то отрезок времени, в каком-то царстве-государстве. И мы уже знаем, что даже многоступенчатое переписывание хроник и объединение их в «Истории» хотя и искажает получившийся на графике «портрет» событий, но не так уж сильно. Пусть даже мы не знаем, в какой стране и когда происходят события данной конкретной хроники, – взаимное сличение «портретов» хроник поможет найти ответ (рис. 39, рис. 40).

Рис. 38. График объемов глав хроники в зависимости от описываемого года t. По горизонтальной оси отложены годы в хронологическом порядке; по вертикальной – объемы глав (фрагментов) хроники, описывающих какой-либо конкретный год

Рис. 39. Графики объемов зависимых летописей X и Y, то есть говорящих примерно об одной и той же эпохе, делают всплески практически одновременно. Однако величины всплесков могут быть существенно различными. (Vol здесь обозначает объем)

Рис. 40. Графики объемов независимых летописей Xи Y, то есть говорящих о существенно разных эпохах, делают всплески в разных точках (после совмещения отрезков времени (A,B) и (C,D)

Главная примета здесь – максимумы (всплески) на графике. Они могут становиться выше или ниже в различных хрониках, говорящих об одном и том же, но взаимное положение их должно быть одинаково. Именно то, насколько точно совпадают точки максимумов при наложении друг на друга двух различных графиков, и называется здесь корреляцией (то есть взаимозависимостью). Высокий уровень корреляции – значит, точки всплесков совпадают (близки), значит, рассматриваемые две хроники говорят об одном и том же (и за это они называются «зависимой парой текстов»), низкий уровень корреляции – графики и хроники чужие друг другу («независимая пара»).

Сличение графиков – «портретов» хроник – нужно вести не на глаз (рис. 40, рис. 41), а поручить все той же ЭВМ, вооружив ее такими формулами для оценки совпадений, в которых учитываются и провалы подобного рода. Окончательно принцип корреляции максимумов формулируется так.

Рис. 41. Так выглядят графики объемов двух разных хроник, описывающих одну и ту же эпоху истории одной и той же страны. Несмотря на различие объемов описаний того или иного года, максимумы (всплески) на обоих графиках возникают почти одновременно

а) Если две летописи (текста) X и Y заведомо зависимы, – то есть описывают один и тот же «поток событий» исторического периода (A,B) одного и того же государства, – то графики объемов летописей X и Y должны одновременно достигать локальных максимумов (делать всплески) на отрезке (А,В). Другими словами, годы, «подробно описанные в летописи Х», и годы, «подробно описанные в летописи Y», должны быть близки или совпадать.

б) Напротив, если летописи Х и Y заведомо независимы, то есть описывают либо разные исторические периоды (А,В) и (C,D), либо разные «потоки событий» в разных государствах, то графики объемов для летописей Х и Y достигают локальных максимумов в разных точках. Другими словами, точки всплесков графиков vol X (t) и vol Y (t) не должны коррелировать. При этом считается, конечно, что для сравнения двух графиков мы должны предварительно совместить отрезки (А,В) и (C,D) одинаковой длины.

Отсюда вытекает метод датировки. Пусть Y – исторический текст, описывающий неизвестный нам «поток событий» с утраченными абсолютными датировками. Пусть годы t отсчитываются в тексте от какого-то события местного значения, например, от основания какого-то города или от момента воцарения какого-то царя, абсолютные датировки которых нам неизвестны. Подсчитаем для текста Y его график объема «глав» и сравним его с графиками объема других текстов, для которых абсолютная датировка событий, описанных в них, нам известна. Если среди этих текстов обнаружится текст Х, для которого «корреляция графиков для X и для Y высока», – то есть имеет такой же порядок, как и для пар зависимых текстов, – то можно с достаточно большой вероятностью сделать вывод о совпадении или близости описываемых в этих текстах «потоков событий».

Этот метод А. Т. Фоменко был проверен на десятках пар хроник (и заведомо говорящих об одном и том же, и заведомо различных) и показал высокую точность. Применяется он, как ясно из описания, для отыскания текстов, описывающих одни и те же события. Есть и варианты метода, тоже достаточно точные: например, подсчитывать не объем текста в «главе», а количество упомянутых там личных имен. Это хорошо помогает в тех случаях, когда автор хроники привержен многословию, к месту и не к месту пускаясь в «жизнеописания героев».

ПРИНЦИП МАЛЫХ ИСКАЖЕНИЙ Старинные хроники могут упоминать или не упоминать о пожарах и наводнениях, голоде и других народных бедствиях, но все они совершенно неуклонно, подробно повествуют о сильных мира сего, старательно сообщая, когда воцарился и когда умер или был свергнут тот или иной правитель. В самых кратких хрониках вообще ничего другого и не остается, только годы правлений фараонов или королей, одного за другим. На первый взгляд такие хроники предельно скучны и однообразны, и извлечь из них ничего иного нельзя. Кроме как отыскивать знакомые имена и, если эти знакомые короли (или фараоны) уже получили «прописку» на общей хронологической шкале, отсчитывать от них годы правления и всех остальных правителей. Скорее всего, именно так и поступали средневековые хронисты. При этом хронологическая шкала, вполне естественно, трещала по швам и неуклонно растягивалась, если вдруг требовалось «втиснуть» десяток-другой неожиданно возникших королей или фараонов – между двумя уже знакомыми.