Ночной рейс - Джек Хиггинс

Ганс стонал, лежа на спине, из его разбитого рта и носа текла кровь.

– Встать, Ганс! Встать! – орал Винер.

– Не думаю, что он окажется настолько глупым. – Мэннинг вытащил из-под рубашки «люгер», уселся на табуретку и взял Винера на прицел. – Кланяется тебе твой дружок Рохас. Только не спеши связываться с ним по рации. Боюсь, я оставил его в весьма плачевном состоянии.

– Не понимаю, о чем ты. – Винер пытался говорить спокойно.

– Ты предупредил Рохаса, и меня ждали, когда я появился в Сан-Хуане. Ты приложил руку к убийству Марии. И я, пожалуй, всажу тебе пулю в живот прямо сейчас, Винер.

– Прошу тебя, Гарри, – в отчаянии засуетился Винер. – Я ведь только орудие в их руках. Делаю, что велят. Меня шантажируют, будь они прокляты!

– Чем шантажируют?

– Во время войны я был полковником СС. За один инцидент меня разыскивает трибунал по военным преступлениям Людвигсбурга. Конечно, их обвинения – сплошные наветы. Но ты же знаешь, что происходит, когда идет охота за ведьмами.

– Мне осточертело все время оставаться внакладе, Винер, – покачал головой капитан. – Хватит с меня! Проклятые кубинцы лишили меня всего, когда я жил в Гаване. Зато теперь наверху, в моей комнате, сидит человек, за которого они будут рады заплатить больше, чем стоила моя фирма. Я прав?

Винер колебался: он явно собирался все отрицать, притворяться, что не знает, о чем идет речь, но тут сломался:

– Да, будь ты неладен!

– Я так и думал, что тебе все известно. Вот что я решил. Орлову не слишком приятно находиться здесь, он боится, как бы власти его не задержали. Но я обещал помочь. Мне он доверяет.

– А, понимаю. Ты хочешь заключить сделку?

– С тобой или с русским. Мне все едино.

– Сколько?

– Сто тысяч американских долларов, и считай, что дешево отделался.

– Мне нужно время, чтобы связаться с начальством.

– Ничего подобного, – возразил Мэннинг. – Или я лично встречусь с твоим боссом, или сделка не состоится.

– Как хочешь, – пожал плечами Винер, – но мы должны будем выехать сегодня же, когда стемнеет.

– Далеко?

– Двухчасовой рейс, не более.

– На один из рифов близ Экзюме?

– Дорогой мой Гарри, неужели ты принимаешь меня за идиота? – улыбнулся Винер.

– Не совсем.

– Вот и прекрасно. Пойдем на твоем корабле. Встречаемся на причале часов в восемь.

– Ладно, но Орлов останется здесь вместе с Сетом. Они – моя страховка на тот случай, если ты вздумаешь что-нибудь выкинуть.

– А кто же пойдет за матроса? – спросил Винер.

Ганс сидел на полу, держась за лицо и тихо постанывая. Мэннинг пнул его носком ботинка.

– Сойдет вот этот клоун.

Когда Мэннинг уже стоял в дверях, Винер сказал:

– Что делать с Моррисоном? Он еще здесь.

– Знаю. Я только что его видел. Доложил, что Гарсия мертв. А мне здорово повезло: вернулся целым и невредимым.

– Ты упоминал обо мне?

– Нет, но мог бы.

Гарри затворил дверь, прошел сквозь толпу и поднялся по лестнице. Орлов в купальном халате сидел на краешке кровати, а Моррисон стоял возле окна. При виде капитана оба повернулись к нему, ожидая новостей.

– Ну, что там произошло? – спросил Сергей.

– Ничего особенного. Сговорился запродать тебя, вот и все.

– О чем вы договорились? – удивился Моррисон.

– Я собираюсь заключить сделку с хозяевами Винера. Мы встречаемся на причале в восемь и идем на моей «Щедрости изобилия» в их штаб-квартиру.

– Он сказал – куда?

Мэннинг покачал головой и снял рубашку.

– Путешествие займет два часа. За это время можно добраться до рифов к северу от Экзюме-Саунда или на другую сторону Кошачьего острова. Куда именно – не знаю.

– А не боишься, что они перережут тебе глотку, как только ты попадешь в их лапы?

– Орлов останется здесь, Сет тоже. Матросом будет человек Винера. Вам не о чем беспокоиться. Сыграл я убедительно. Попросил сто тысяч, и Винер даже глазом не моргнул.

Моррисон направился к двери:

– Надо кое-что подготовить, если мы хотим провернуть эту операцию.

Мэннинг, который шел в ванную, приостановился.

– Учтите, Моррисон. Если вы попытаетесь вызвать сюда флот или дополнительные отряды копов, они почуют, что запахло жареным, и уж тогда мы их надолго потеряем.

– И все-таки я предупрежу кое-кого в Нассау, чтобы накрыть их сразу, как только узнаем, где штаб-квартира.

– Смотрите – больше никаких мер не принимайте, – предупредил Мэннинг, зашел в ванную и включил душ.

Глава 16

Греческий огонь

Легкий ветерок, потянувший с моря, разбудил Мэннинга. Он лежал на балконе в плетеном кресле с полотенцем, обернутым вокруг бедер, и, еще не проснувшись окончательно, плохо представлял, где находится. Дневная жара спадала, солнце закатывалось за горизонт.

Наконец окончательно придя в себя, он встал и, задержавшись возле французского окна, прислушался к ровному дыханию Сергея, потом бесшумно пересек устланную ковром комнату, вытащил из шкафа чистую одежду и начал одеваться. Когда Гарри застегивал пояс, раздался резкий телефонный звонок.

– Мэннинг слушает, – тихо произнес он.

– Говорит администратор, мистер Мэннинг. Вас хочет видеть некая леди. Мисс Мелос.

– Скажите ей, что я сейчас спущусь.

Орлов продолжал мирно спать, и капитан, натянув на себя холщовый пиджак, вышел из комнаты, тихо притворив за собой дверь.

Девушка сидела на диване и листала журнал. Льняное платье без рукавов сидело на ней безукоризненно, длинная черная коса была перекинута через плечо.

– Привет, Анна.

Она встала и застенчиво улыбнулась, явно не находя слов.

– Добрый вечер, Гарри.

В зале играли музыканты, и Мэннинг, усмехнувшись, спросил:

– Ты, наверное, еще не ела?

– Спала целый день, – покачала головой Анна. – А когда проснулась, у меня была одна мысль – повидать тебя.

– Здесь прекрасно кормят. Сначала поужинаем, а все разговоры потом.

Несмотря на ранний вечер, несколько пар уже устроились за столиками. Старший официант подошел к ним с приветливой улыбкой.

– Может, пройдете в кабинку, мистер Мэннинг?

– Пойдем в кабинку? – спросил капитан свою спутницу.

Анна кивнула, и они двинулись через зал.

От меню Гарри отмахнулся сразу:

– Мы будем есть зеленый черепаховый суп, засоленную свинину с пряностями, а потом – печенью бананы в бренди. Начнем с двух порций водки со льдом.

Анна улыбнулась и покачала головой.

– Ты всегда знаешь, чего хочешь, верно?

– Это касается только местной кухни. Как твой отец?

– Гораздо лучше. Он тоже хотел прийти, но знал, что мне это не понравится.

– Если вы собираетесь затеять спор о судне, то сразу предупреждаю – пустая трата времени. При первой же возможности я оформлю все бумаги.

– Мы не можем принять твой подарок, Гарри. Перво-наперво, «Щедрость изобилия» раз в пять лучше нашего корабля. Кроме того, я разговаривала с Сетом и узнала множество вещей. Оказывается, «Щедрость изобилия» – это все, что у тебя осталось.

– И следовательно, мы с твоим отцом в одинаковом положении. Но вот в чем большая разница: он стар, а у меня еще есть впереди время.

– Я своего отца знаю. – Анна тряхнула головой. – Он гордый. И не возьмет твой корабль. Ты слишком ему нравишься.

– Проклятые греки, вы все такие же – со времен Одиссея ничуть не изменились. Но мой корабль отправится в Хармон-Спрингс, нравится вам это или нет. Вот пройдет сегодняшний вечер, и «Щедрость изобилия» станет собственностью твоего отца. И точка.

– Сегодняшний вечер? – слегка нахмурилась Анна. – Что ты имеешь в виду?

– Я отправляюсь в маленькое путешествие с Винером. Пара часов туда, пара часов обратно. Не больше.

Побелев как мел, Анна подалась вперед:

– Ты опять суешь голову в петлю.

– А что мне терять? – колюче усмехнулся Мэннинг.

В этот момент принесли суп, и он намеренно поменял тему разговора. Аппетит у Анны оказался прекрасный. Мэннинг с удовольствием наблюдал, как она ела.

Заказав кофе, он извинился и поднялся в комнату Моррисона. Дверь была заперта. Он тихо постучал – никакого ответа. Спустившись по лестнице, Гарри задержался возле стойки администратора, чтобы прикурить, и бросил взгляд на панель. Ключ Моррисона висел на крючке. Мэннинг вернулся в зал.

Музыканты снова начали играть, и он, подойдя к столу, с улыбкой предложил руку Анне.

– Потанцуем?

Она встала, и они двинулись к маленькой танцплощадке. Обняв партнера за шею, Анна уронила голову ему на плечо и прижалась так страстно, что он чувствовал все ее тело, от груди до бедер.

Когда музыка умолкла, они застыли на мгновение. Потом девушка мягко высвободилась из его объятий.

– Здесь жарко.

– На улице прохладнее, – согласился Мэннинг.

Обогнув отель, они очутились на тропинке, которая вывела их в сады за город, где росли казуарины, потом они миновали пальмовую рощу, посаженную много лет назад первыми поселенцами. Тропинка оборвалась на краю скалы, под которой виднелась белая полоска пляжа.