Иден #3 (ЛП) - Джорджия Ле Карр

У меня с трудом укладывается в голове, что мужчина, о котором говорит Мелани – это Робин. И что... Робин – это оборотень в погонах.

* * *

Вместо того, чтобы взять другое такси, я бесцельно иду по улице. Мне нужно подумать. Я понимаю, что мне нужно договориться с Миллсом о встрече на конспиративной квартире, но, с другой стороны, я понимаю, что осведомителей в полиции не хвалят и не продвигают, скорее всего они бесследно исчезают. Все, кто поднимает такие вопросы и проблемы, автоматически сами превращаются в насущную проблему. А это вдвойне опасно становится проблемой у такого амбициозного мужчины, как Миллс. Он хочет получить голову Джека на блюдечке, а не Робина. Поэтому мне нужно, как-то защитить себя.

Я смотрю на часы, Джек, по крайней мере, не схватится меня еще какое-то время. Выскользнув из ресторана через черный вход, мы освободились от хвоста Джека, которого он прикрепил ко мне. Я спускаюсь в метро и выхожу на Грин-Парк. У выхода, ловлю такси и прошу отвезти меня на Леа-Бридж-Роуд.

Десять минут спустя я вхожу в «Лотарингия Электронного Наблюдения» я выбираю маленький аудио-рекордер, изящное устройство не больше, чем USB, но достаточно мощное, способное улавливать звук в районе двадцати пяти метров. Оно также способно вести запись двенадцать часов, которая активируется только, как только появляются какие-то звуки.

Затем я набираю номер Миллса, который он велел мне запомнить. К моему удивлению это не секретарь или кто-нибудь еще, кто способен передать мое сообщение, а лично Миллс снимает трубку. Разговор короткий, исключительно деловой.

Завтра в полдень.

Затем я останавливаю такси и еду домой к Джеку. Прежде чем Джек вечером появляется дома, я заказываю автомобиль в аренду и прошу подогнать его на стоянку. Я расплачиваюсь с курьером, который в течение часа доставляет мне на квартиру ключи от машины.

Я сажусь и начинаю планировать свою встречу с Миллсом. Когда Джек появляется дома, он обнаруживает меня на кухни, готовящую ужин, бутылка вина стоит открытой, и рядом стоит бокал и стакан, музыка грохочет так громко, что я даже не слышу, как он вошел.

Он опирается на дверной проем и наблюдает за мной.

Я усмехаюсь и указываю взглядом на его полу-наполненный стакан с виски. Он берет его и идет прямиком ко мне.

– Я не знал, что у нас сегодня вечеринка.

– Я хочу рассказать тебе ирландский анекдот.

Он стонет.

– Нет, ни в коем случае, он, наверное, ужасен… Ладно давай.

– Англичанин, шотландец и ирландец говорят о своих дочерях-подростках. Англичанин говорит: «Я убирался в комнате своей дочери на днях и нашел пачку сигарет. Я был на самом деле так потрясен, так как не знал, что она курит». Шотландец говорит: «Это еще ничего. Я убирался в комнате своей дочери на днях, и наткнулся на наполовину пустую бутылку водки. Я был на самом деле так потрясен, так как не знал, что она выпивает». На что ирландец говорит: «Вам обеим даже не о чем волноваться. Я убирался в комнате своей дочери на днях, и нашел пачку презервативов. Я был на само деле так потрясен, поскольку даже не предполагал, что у нее есть член».

Джек смеется, и я тоже.

И это задает тон всему вечеру, он становится фривольным. Мы едим пальцами и много смеемся. Я совершенно забываю о Миллсе и о том, что собираюсь делать завтра.

В завершение всего, Джек заставляет меня надеть туфли, в которых я раньше танцевала, и показать стриптиз только для него. Чувствуя слегка головокружение от спиртного и продолжая смеяться, я начинаю раздеваться, поскольку это всего лишь игра, все завершиться ночью в постели.

Но увидев его потемневшие глаза, я невольно начинаю мурлыкать вслух, моя киска становится такой горячей, набухшей, влажной и жаждущей.

Джек

Сегодня вечером она выглядит иначе, лицо раскраснелось, губы чуть приоткрыты. Пот увлажняет ее обнаженную кожу. Она какая-то дикая, отчаянная, такими бывают люди в свой последний день отпуска. Она елозит голой задницей по моему члену, у меня вырывается стон, я ловлю ее за талию, крепко удерживая. Она извивается, вырываясь. Я отпускаю ее. Она вернется назад, похожая на беззаботную бабочку.

Я наблюдаю, как она предлагает свои сиськи цвета сливок, близко перед моим лицом и жестко трясет ими, все ее тело трепещет и трясется. Это опьяняюще, сексуально, как ад, ее запах наполняет мне ноздри, и я чувствую, что теряю контроль. Мое дыхание становится поверхностным, сердце колотится, как угорелое. Твое время танцевать здесь голой и свободной почти закончилось, любовь моя. Она поворачивается ко мне лицом, раздвигая ноги. Ее складки призывно набухли.

– Раздевайся, – командует она глубоким шелковым голосом, совершенно не подозревая, насколько обворожительно он звучит, отдавая приказы, когда ее половые губы так выступают, и насколько мало времени осталось ей играть, поддразнивать меня. Она все, что я когда-либо хотел.

Мои глаза ни на минуту не оставляют ее, я скидываю одежду в два раза быстрее, чем обычно. Она кружиться, демонстрируя умелые танцевальные движения, как заядлый танцор, толкая меня на диван, двигаясь ко мне задом с широко разведенными бедрами, она хочет приблизить свою текущую киску к моему рту. Я наблюдаю, как она нависает надо мной, опухшие губы блестят от естественной сексуальной потребности, ее вход просится, чтобы его заполнили.

Словно голодный мужчина, я рывком поднимаю голову вверх, встречая ее киску на своем пути. Она упирается ладонями мне в бедра, наклоняется и опускает теплый рот на мой напряженный член. Капельки пота с ее сосков падает мне на кожу.

Я слышу, как бьется ее сердце, как ее дыхание становится рваным от возбуждения. Я лижу и сосу, и трахаю языком, пока она не кончает с такой силой, которая заставляет трепетать и сжиматься ее половые губы.

Я раздвигаю по шире свои ноги и смотрю на нее. Ее великолепные волосы разметались по всему дивану. Медленно я перевожу взгляд на ее киску, открытую и готовую для меня, и чувствую какое-то дикое, безжалостное, примитивное желание обладать и клеймить ее. Я хочу отметить ее, как свою. Если бы я находился в одном из этих племен, где мужчины метят своих женщин татуировками, как свою собственность, я бы пометил все ее тело, чтобы никто не перепутал, что это мое.

Поставив руки с обеих сторон, я вхожу в нее. Ее рот открывается в беззвучном О, мне доставляет огромное удовольствие видеть, как толстая, грибовидная головка моего члена растягивает его и исчезает в нем. Она с отчаянием пытается сжать свои ноги вокруг моих бедер, чтобы удержать меня на месте. Сама идея ее подо мной, беспомощно глотающей мой член, возбуждает меня до безумия, и я жестко глубоко двигаюсь, трахая, все ее тело вздрагивает и подпрыгивает, пока я не взрываюсь внутри нее.