Смертельный дар - Хизер Грэм

Он мысленно приказал себе встряхнуться. Иначе через мгновение он начнет фантазировать, что скрывается под фланелью, а в этом нет ничего хорошего. Ему нужно было знать о ней больше, а не стать неожиданной жертвой ее странных ирландских чар.

Зак не верил в лепреконов, пикси и в то, что бывают баньши. И разве не удивительно, что он думал о себе как о жертве, сраженной ее чарами?

Брайди почти наверняка права: Эдди мертв. В этом выводе чувствовалась неоспоримая логика. И как он сказал Кэт, здесь нужно думать не просто о совпадении. Шон, скорее всего, и есть следующий в списке киллера. Киллера, которого надо найти и остановить.

Вот что реально.

Он повернулся, не сказав больше ни слова, и направился обратно в спальню, где наконец уснул, но даже во сне продолжал прислушиваться.

Прислушиваться к чему?

Даже во сне он ни в чем не был уверен.

Детективу Брэду Морриссею было около сорока. Крепкий, спокойный, уравновешенный, грубоватый, прямой и явно абсолютно честный. С серо-стальными волосами, стриженными ежиком, полными обвислыми щеками и грустными глазами. И хотя Ньюпорт, в Род-Айленде, нельзя было назвать местом, где часто совершались жестокие преступления, детектив Морриссей имел вид человека, искушенного опытом.

— Говорю вам, — вещал Морриссей, обращаясь к Шону, а Зак слушал, сидя поблизости, — мы старались. Береговая охрана обнаружила яхту, дрейфующую в заливе Наррагансетт, но все было на месте. На ней ничего не пропало. Мы проверили офис. Эдди оставил всю документацию в полном порядке. Нашлась запись: имя пассажира и время предварительного заказа, и еще одна — об оплате наличными. Пассажир был один — мистер Джон Олден. Яхту взяли на буксир, и я проинспектировал ее вместе с несколькими криминалистами из лаборатории. Мы нашли дюжину отпечатков пальцев, в основном не полных, и они принадлежат Эдди Рэю или другим вашим сотрудникам и членам семьи. И до сих пор проводим самый тщательный анализ, но я особых надежд не питаю. Зима. Кем бы ни был мистер Джон Олден, возможно, на нем были перчатки. Для декабря погода стояла довольно теплая, но даже если зима мягкая, вам известно это так же хорошо, как мне: в море — холодно.

Морриссей говорил сложив руки на коленях. Обращаясь к Шону, то и дело поглядывал на Зака, как бы в надежде получить подтверждение своим словам.

Зак знал, что было против полиции и его самого. Эдди Рэй пропал с яхты. Ее содержали в чистоте, как и положено. Вероятно, после нескольких последних экскурсий оставались отпечатки, и еще более вероятно, они могли быть испорчены, стерты.

— А что, нет ни единого следа борьбы? — спросил Зак.

— Нет же, клянусь. Я сам тщательно исследовал всю яхту. Вдоль и поперек, — сказал Морриссей. — Ничего не перевернуто. Нет ни единой вещи, которая находилась бы не на своем месте. Все выглядит так, будто оба, и Эдди, и его пассажир, просто исчезли.

— И с тех пор нет никаких следов ни одного из них? — задал вопрос Зак.

— Совсем никаких, — ответил Морриссей. — По горячей линии не поступило ни единого звонка. Не в нашу пользу то, что мы не знаем, как выглядит Олден и настоящее ли это имя вообще.

Морриссей был терпелив. Заку пришлось это признать. Детектив, несомненно, уже прошел через все это, но охотно снова отвечал на вопросы и объяснял, какую работу проделал его отдел, невзирая на то, сколько раз его спрашивали об одном и том же. Было очевидно, что он расстроен отсутствием прогресса в расследовании. Возможно, именно поэтому он мог с готовностью воспринять и понять скептицизм и чувство разочарования других людей.

Морриссей снова покачал головой, и в его жесте промелькнула неудовлетворенность, овладевшая им от невозможности повлиять на ситуацию.

— Ни единого следа, — повторил он снова. — Выглядит так, будто они притащили с собой пару шлакоблоков, привязали себя к ним веревками и утопились. Полицейские водолазы ныряли в том месте, где обнаружили яхту, но не нашли абсолютно ничего. Но залив — он большой, и они могут быть где угодно. Видит Бог, я бы хотел сообщить вам гораздо больше. Я бы хотел знать ответ. Но я — не знаю.

— И вы уже сдались, — произнес Шон тоном, в котором сквозили гнев и горечь.

Зак хранил молчание. Морриссей не сдался. Он был похож на полицейского упрямой и настойчивой породы, который никогда не отступал, но и не демонстрировал неистового рвения. Шон, с другой стороны, был крайне эмоциональным и не мог скрывать это, что совершенно объяснимо.

— Нет, сэр, мы не сдались, — твердо заявил Морриссей. — Мы не упустили ни единой зацепки. Проблема в том, что все зацепки никуда не привели. А новых до сих пор найти не удалось.

— Я сам схожу взглянуть на яхту, Шон, — сказал Зак. Потом обернулся к Морриссею: — Я знаком с яхтами. И с семьей. Если есть что-то неладное, пусть едва различимое, незаметное другим людям, мне, возможно, удастся разглядеть.

— Мы ничего не нашли. Кэл и его жена были на яхте. И ваша дочь тоже, мистер О’Райли. Все искали. Уверен, вам об этом известно. Мы не возражаем против помощи. И признаем, что ошибаемся. Но только не думайте, что мы так легко сдались. Нет.

Морриссей, человек с короткими серо-стальными волосами и изможденным бульдожьим лицом, обернулся к Заку:

— Яхта снова пришвартована у причала. И по-прежнему огорожена лентой как место преступления. Но я пойду с вами.

В дверь постучали, и Шон рявкнул:

— Войдите.

В комнату вошла Кэт.

— Папа, Каэр говорит, что тебе пора принимать лекарство. И ей надо измерить тебе давление. — Она взглянула на Морриссея с улыбкой, в которой светилась надежда.

— Простите, ничего нового сообщить не могу. И я как раз собирался уходить.

— Я пойду с вами, — сказал Зак, вставая.

— Куда? — спросила Кэт.

— К яхте, — коротко ответил Зак.

Она посмотрела на него серьезно, будто о чем-то раздумывая.

— Возьми с собой Каэр.

— Кэт, я иду туда, чтобы…

— Возьми Каэр. Аманда собирается пройтись по магазинам. А я могу остаться с папой. Если ты возьмешь Каэр с собой, это даст ей возможность взглянуть на город, не говоря о возможности понять, скольких усилий ей будет стоить удержать отца от попыток отправиться в море.

Шон отреагировал с раздражением:

— Я выполняю все, что предписано докторами, юная леди. И кстати, мой желудок в полном порядке.

— Но ты испытал немалые нагрузки на сердце, и давление у тебя повышенное, — произнесла Кэт.

— Да, верно, — на удивление легко согласился Шон.

Так показалось Заку.

— Как бы то ни было, Зак, предоставь девушке возможность прогуляться.

— Я подожду вас снаружи у входа, — сказал детектив Морриссей.

Шон встал. Кэт подошла к нему и взяла за руку, но он запротестовал, однако позволил ей поухаживать за собой, потому что очень любил свою дочь. Зак заметил, как при этом смягчились черты его лица.

— Зак, ты можешь взять мой БМВ и поехать с мисс Кавано за детективом Морриссеем. Тогда ему не придется возвращаться, чтобы привезти вас обратно.

Пальто Зака висело в одном из шкафов в прихожей, которая вела из кухни в гараж. Раньше здесь были сени — часть дома, сохранившаяся с тех времен, когда еще не проводилась реконструкция, и это место сохранило неповторимое очарование старины, по-прежнему удивляя сочетанием черной и белой плитки и травленого стекла.

Зак надел пальто и с нетерпением ожидал у двери Каэр.

Она появилась спустя несколько минут. Он подумал, что, возможно, выглядит раздраженным, потому что Каэр, увидев его, помедлила, прежде чем подошла к нему.

— Простите. Очевидно, все считают, что мне необходимо выйти и осмотреть окрестности, — произнесла она.

Он коротко кивнул:

— И где эти «все»?

— Брайди пока еще в своей комнате, Аманда до сих пор не появлялась, но Кэт говорит, что она отправится в поход по магазинам, когда встанет Брайди. — Она снова помедлила.

Зак улыбнулся:

— И Кэт думает, что для вас выход из дому в это время не связан с риском, потому что она в ваше отсутствие сама позаботится об отце и он будет в полной безопасности от Аманды, — заявил он со всей откровенностью.

Она пожала плечами:

— Да.

— Ну ладно, идемте.

Пока они ехали, она смотрела в окно, но ее лицо не выражало никаких эмоций. Ньюпорт когда-то был раем для непристойно богатых. И, как всегда, там, где был и непристойно богатые, находились и те, кто должен был им служить. Поэтому однажды город превратился в место сосуществования двух противоположностей с точки зрения экономики. Положение изменилось с введением федерального подоходного налога, и в настоящее время население, как и в большинстве городов, представляло собой непрерывный источник поступления денежных средств. Практически все особняки были в собственности и на содержании Общества охраны памятников округа Ньюпорт, и их посещение сделали платным. Туристы стекались сюда даже зимой. Или возможно — особенно зимой. Чтобы посмотреть, как люди жили раньше. И насладиться всеми мероприятиями, которые спонсировало общество.