Рокировка - Дмитрий Черкасов

— Гонишь…, — с притворным пренебрежением махнул рукой Ролик, наслышанный о розыгрышах и подставах разведчиков.

Между тем, это была чистая правда.

В октябре, по первому снежку Дадашев с Нахоевым выезжали поохотиться в один из областных заповедников. Пальба, разумеется, стояла на всю округу. Горячие джигиты попытались завалить и стельную лосиху, и еще одну, с сосунком, что у охотников считается последним делом. На счастье рогатых, «чебуреки» были такими пьяными и так «хорошо» умели стрелять, что попадали исключительно в стволы близстоявших деревьев да в мох под ногами.

Дед-лесник, протолкавшись через галдящую толпу носатых «охотников», вырвал у Дадашева дорогую вертикалку с инкрустированным прикладом и со всей дури треснул ее о сосну.

Безвинное ружье приказало долго жить.

Все на секунду онемели.

Старший лесничий, дедов начальник, по-быстрому ретировался в кусты. Старика избили, а в качестве компенсации за ружье и испорченное настроение реквизировали корову, реализованную затем по дешевке на гатчинском рынке.

Племянница деда подала на чеченцев в суд, но тело в черной мантии, спонсированное Дадашевым в размере годового оклада всего коллектива гатчинских судей, криминала в бытовой ссоре не усмотрело и присудило взыскать с деда стоимость ружья плюс судебные издержки. Итого — почти две тысячи долларов в рублевом эквиваленте.

Во избежание апелляции племянницу лесника навестили пятеро охранников Дадашева и доходчиво разъяснили, что с ней будет, если она не подчинится «воле правосудия».

Так бы и доживал потомственный природоохранитель в своей карельской глухомани, вставив пару стальных зубов вместо выбитых, да через некоторое время занесла нелегкая к нему на хутор бодрую питерскую братву.

Изрядно постреляв по привезенным с собой мишеням и порадовав дедовы старые очи недюжинной силушкой, гости полезли в баню. Там красный как рак Стоматолог, растирая могучие волосатые руки, наметанным глазом определил на дедовой спине и пониже те самые следы побоев, которые никак не могла углядеть гражданин судья. Только недавно выдворенный из Америки с волчьим билетом и преисполненный по этому поводу горячего славянского патриотизма, Стоматолог дал зуб, что вернет деду имущество и добьется компенсации за ущерб физическому и душевному здоровью.

Через неделю состоялся его первый визит к Кубику, который зафиксировал сменный наряд Брунса.

Кубику сделали сливу во весь нос, измазали в салате оливье и поставили на счетчик.

Заодно Стоматолог пригрозил навсегда принять гатчинский рынок под свою опеку, а пришлецов с Кавказа интернировать на вершину Эльбруса и ниже зоны вечных снегов не допускать, поставив по окружности горы тяжелые пулеметы. Что, кстати, не было пустой бравадой. В наличии у братка действительно имелись шесть или семь «Утесов»[81] и парочка «ДШКМ»[82], купленных по случаю у начальника расформированного оружейного склада в Кронштадте. Патронов тоже хватало.

Это была серьезная заявка на успех. И в слова заслуженного братана верилось сразу и безоговорочно. Уж очень он был представительный…

Второй визит наблюдала Кобра.

Сегодня же Нахоев, взявшись улаживать дела шефа, вызвал откуда-то банду соплеменников и, по всей видимости, направлялся «расплачиваться».

«Интересно, а где квартируют эти бородачи? Налажено у них всё, оперативно собрались, — размышлял Лехельт, пересказав Ролику содержание аналитической справки по Стоматологу. — Явно команда не из Гатчины, иначе не было бы нужды встречаться на стороне. Ромбик ездил только на ямы, да еще заезжал на заправки… По телефону вроде стрелок не забивал… Хм-м… Странно…»

— Слушай, так они его замочить собираются? — осознав, возмутился Ролик.

— Мне это неизвестно. — хмыкнул Дональд.

— А мы?

— Ты стажер-разведчик, а не спасатель рэкетиров. И вообще — это операция семерки. Там старший — Визирь. Мужчина-зверь. Кстати, бывший градовец. Надо будет — вмешается.

— Значит, мы будем только глазеть?

— Нет, будем наблюдать. Это разные вещи. А Стоматолог, между прочим, тоже не божий одуванчик. Еще неизвестно, что из этого получится…

На въезде в Пушкин Лехельт по команде Визиря отвернул направо и вскоре опять пристроился в хвост постовым машинам.

Теперь впереди снова шла белая «лада».

Так они добрались до Колпино и на окраине, на тихой поселковой улочке колонна гатчинской бригады «разборщиков» встала у симпатичного заснеженного палисадничка. Бородачи, немного посовещавшись, решительно вышли и вбежали во двор. Грохнула дверь, послышался чей-то вскрик, но стрельба не началась.

Нахоев, поставив машину поодаль, нервно прохаживался вдоль обочины, будучи как бы совсем не при делах.

Ждал.

Дональд с Роликом ничего этого не видели. Они отдыхали за поворотом, на задних дворах в переулке. Работал сменный наряд Визиря — это был их объект.

Стажер достал из кармана красное яблоко, предложил старшому, тот отрицательно качнул головой и Ролик с аппетитом схрумкал фрукт сам.

Но, едва он опустил стекло, чтобы выбросить огрызок, как могучая клешня сгребла его за волосы вместе с кожей и прижала виском к дулу пистолета.

— Не рыпайся! Открой заднюю дверь! Тебе говорю, рыжий!

«Неужели я рыжий?» — меланхолично подумал Лехельт, осторожно протягивая руку, чтобы ненароком не испугать нервного клиента.

Стоматолог стоял перед ними во всей своей мужской красе.

Из одежды на нем было лишь добротное кожаное пальто до пят, да огромный хромированный «ЗИГ-Зауэр Р-226»[83] торчал в правой руке.

Зябко приплясывая босыми стопами по мерзлой земле, могучий братан поспешно влез в салон и захлопнул за собой дверцу, лишь на секунду отняв пистолет от головы побледневшего стажера:

— У-у-у, блин, ну и дубак! Включи печку, рыжий! Не май месяц!

Он вел себя свободно и почти беззлобно, будто просто сел в машину к друзьям, удачно разыгравшим его. Потирал, почесывал ногу об ногу. Какое-то искреннее, наивно-первобытное веселье сквозило во всем его рэкетирском облике. Он был счастлив тем, что ему удалось уйти, а более далекая перспектива братка пока не волновала.

Поворочавшись всей тушей так, что машину качнуло из стороны в сторону, Стоматолог пробурчал:

— Тесно у вас! Отвык я от удобств «автоваза», гы-гы-гы!.. — и легонько хлопнул Ролика по затылку. — Ты, блин, бросай свой огрызок… Дует же в окно! А ты, рыжий, заводи и поехали. Прямо и сразу налево!

Они тронулись, проехали мимо удивленно глазеющего с переднего сиденья белой «лады» Визиря и повернули в улочку, приближаясь к Нахоеву и двум бородачам у ворот.

— Ах, вот, блин, кто меня навестил! Ладно, сочтемся, — Стоматолог передернул затвор пистолета и показал кулак Дональду. — Не тормози, ботаник! Прямо езжай, если, блин, еще пожить хочется!

О своей шкуре он, кажется, совершенно не беспокоился.

Браток мог преспокойно смыться с опасного места, но вместо этого приоткрыл дверь «жигулей» и на ходу выпустил в Нахоева и его людей всю обойму. Грохот выстрелов ударил по ушам, стреляные гильзы зацокали по стеклам салона, покатились под ноги по приборной доске. Запахло пороховой гарью, как в тире.

Лехельт дал по газам.

— Попал! — заорал радостно Стоматолог, заметив, как бородачи у ворот схватились за животы и медленно, подламываясь на непослушных ногах, повалились в снег, и ткнул пудовым кулаком Андрею в спину. — Теперь гони, рыжий!

Тут Ролик каким-то замысловатым приемом попытался перехватить его руку с разряженным пистолетом, отведенным на время от его затылка, но братан, даже не оскорбившись попыткой сопротивления, беззлобно ткнул стажера в лицо раскрытой ладонью левой руки и продолжал орать, толкая Лехельта в спину коленями через спинку сидения:

— Жми, ботаник, не сачкуй!

От тычка стажер ударился о боковую стойку, на миг потерял сознание и кулем сполз на пол «жигулей». Видя, что он мешает Дональду переключать скорости, Стоматолог той же левой легко приподнял безвольно обмякшее тело и перетащил к себе, на заднее сидение.

Момент для блокировки братана был удобный, и Дональд обязательно бы им воспользовался, если бы не то, что творилось сзади.

Там оба бородача лежали у колес джипа, но Нахоева не было видно. Из калитки один за другим выбегали чеченцы, припадали на колени, паля вслед его машине из автоматов, торопливо рассаживались по коням. Сначала «мерседес», а за ним и «мицубиси», выворачивая передние колеса, рванулись в погоню.

— А-а, козлы недоенные! — торжествующе ревел Стоматолог, подпрыгивая голым задом на сидении и вставляя в «ЗИГ-Зауэр» новую обойму, извлеченную из бездонного кармана пальто. — Хрен возьмете! Щас я вам, блин, еще устрою!

Такой бесшабашный восторг исходил от него, что Дональд на мгновение даже залюбовался этой не знающей страха бандитской орясиной.