История Саудовской Аравии - Алексей Михайлович Васильев

Правящий класс Саудовской Аравии, несмотря на свою архаичность, оказался устойчивым и цепким в удержании власти и стал приспосабливаться к меняющимся условиям. Одна из его особенностей состояла в том, что он вырос из недр аравийского общества. Он был представлен многочисленным кланом Саудидов, игравшим роль «господствующего племени», племенной и религиозной знатью, связанной с ним социально-политическими и родственными узами, а также торговой и финансовой буржуазией. Относительная устойчивость власти Саудидов определялась тем, что, подавляя оппозицию, их «племя» удовлетворяло интересы других звеньев правящего класса, бюрократии, военных и обеспечивало их лояльность, сохраняло социальный контракт правителей и управляемых. Сказывалась и заинтересованность массы населения в стабильности, повышении жизненного уровня в условиях потребительского общества. Неписанный «социальный контракт» заключался в том, что правящая элита делилась с массами частью своего дохода, обеспечивала личную безопасность саудовцев и сохраняла мусульманские традиции, а в «обмен» массы не вмешивались в политику. Саудиды осторожно балансировали между преобладающими консервативными кругами в правящем классе и растущим числом сторонников реформ и модернизации.

Еще одна особенность правящего класса Саудовской Аравии заключалась в том, что он получал подавляющую часть дохода не на основе частной собственности на орудия и средства производства, будь то земля, скот, заводы, не из налоговых доходов, не в результате эксплуатации массы аравийских трудящихся. Богатства в его руки поступали благодаря его положению особой феодально-племенной верхушки, опирающейся на государственную машину, верхний эшелон которой он и составлял, на аппарат безопасности, армию, полицию, суд, на остатки военно-племенной организации. Главным источником доходов правящей элиты было присвоение уникальной земельной ренты (слившейся с рентой-налогом), получаемой благодаря наличию в недрах страны огромных количеств нефти. Это сырье превратилось в необходимый всем товар на определенном этапе развития человеческой цивилизации, хотя аравийское общество не имело отношения к тому, что человечество стало удовлетворять свои потребности в энергии и химическом сырье в основном за счет нефти. Если при этом осуществлялась «эксплуатация» сравнительно немногочисленного отряда рабочих (несколько десятков тысяч в нефтяных компаниях вместе с подрядными фирмами), то доля созданной ими прибавочной стоимости, если употреблять марксистскую терминологию, была мизерной по сравнению с общей стоимостью добываемого сырья.

В определенном смысле можно говорить о том, что нефтяная рента заменила прежние доходы феодально-племенной верхушки – закят, получаемый непосредственно с подвластного ей кочевого и оседлого населения, налоги на паломников и внешнюю торговлю. Правящая верхушка стала «обуржуазиваться», то есть участвовать в торговле землей, импортной торговле, государственных подрядах, строительстве. Но все эти виды деятельности были вторичными, производными от нефтяных доходов.

Правящий класс в Саудовской Аравии, как, впрочем, и в других аравийских нефтяных монархиях, приобрел еще одну особенность. Оставаясь преимущественно «феодальным» (хотя и «обуржуазивающимся») классом внутри страны, он стал частью международной финансовой олигархии. Колоссальные средства, вложенные в ценные бумаги и банки США и Западной Европы, в акции международных корпораций, превратили саудовскую знать во влиятельную финансовую группировку в капиталистическом мире, хотя нехватка кадров и опыта сделали ее реальное влияние и вес гораздо меньшими, чем размеры ее банковских счетов, ценных бумаг и пакетов акций. Различия между «собственными» деньгами Саудидов и государственной казной никогда не были столь существенными, чтобы задавать вопрос о том, кому принадлежат средства, вложенные за границей. Через каналы международных финансовых организаций и транснациональных корпораций саудовский правящий класс стал участвовать – хотя зачастую и на вторых – третьих ролях, нередко в качестве рантье – в банковской, предпринимательской, торговой и определенной промышленной деятельности, охватывающей и развитые, и развивающиеся страны.

Его характер – «обуржуазивающейся» традиционной элиты внутри страны и специфической финансовой буржуазии на международной арене – определял противоречивость, иногда кажущуюся, иногда подлинную, ее внешней политики. Как союзник и клиент США, зависимый от них в деле безопасности, как составная часть международного финансового капитала, объединенный с ним общностью интересов, королевский режим должен был бы поддерживать все американские внешнеполитические акции. Но в качестве хранителя двух священных мечетей ислама, имама общины мусульман-«единобожников» король Саудовской Аравии (как выразитель интересов «правящего племени», заинтересованного в стабильности режима) долгое время был вынужден выступать против политики Израиля – главного союзника США в регионе, объявлять нефтяное эмбарго, направленное против Соединенных Штатов, поддерживать арабский народ Палестины, требовать освобождения из-под власти «неверных» Восточного Иерусалима с его мечетью Аль-Акса, осуждать до поры до времени, в частности, соглашения в Кэмп-Дэвиде, мир между Египтом и Израилем. Но королевский режим принял как реальность установление дипломатических отношений ОАЭ, Бахрейна, Судана, Марокко с Израилем.

Распределение нефтяной ренты осуществлялось в Саудовской Аравии централизованным путем – с помощью ли прямого дележа части доходов среди правящего класса, путем ли коррупции, ставшей полулегальным государственным институтом. Основное движение средств шло сверху вниз – от монарха к его окружению, племенной и религиозной знати, государственному аппарату, купечеству, местным предпринимателям.

На торговле, земельных спекуляциях, подрядах, строительстве, на кое-какой промышленной деятельности в стране выросла своя буржуазия. Статус крупных торговых домов в обществе Саудовской Аравии к концу прошлого века уже равнялся статусу влиятельных бедуинских шейхов, хотя предприниматели были неизмеримо богаче. Саудовская крупная буржуазия на первом этапе своего формирования в значительной степени выросла на торговле и банковской деятельности, обслуживании нефтяной промышленности, на поставках госсектору, паразитировала на нефтяных доходах, нефтяной ренте, присваивая себе ее весомую часть при вторичном распределении, используя отсталость саудовского общества, связи с госаппаратом. Именно это вызывало ее социально-политический консерватизм. Кроме того, она прочно срослась с режимом и непосредственно с «господствующим племенем» Саудидов. Существующий режим устраивал ее постольку, поскольку способствовал ее быстрому обогащению, обеспечивая силами безопасности, «подкупом» или идеологической обработкой необходимую ей социальную стабильность. Государство осуществляло прямое или скрытое финансирование саудовских фирм, предоставляя им кредиты и субсидии, выгодные заказы, до недавнего времени освобождая от подоходного налога и налога на добавленную стоимость, от пошлин при ввозе оборудования, машин и материалов. Выросшие в тепличных саудовских условиях, предприниматели вне страны зачастую оказывались не конкурентоспособными.

Слияние торговых домов с правящим феодально-племенным классом шло в двух направлениях. К соблазнительной и высокоприбыльной предпринимательской деятельности приобщалось все больше представителей знати – от Саудидов до племенных шейхов. Но и Саудиды были вынуждены предоставлять престижные и денежные посты представителям бизнес-сообщества. Не имевшие достаточно ветвистого генеалогического древа купеческие семьи и предприниматели и гордая «голубизной» крови и славными предками традиционная знать не вступали между собой в браки. Но это не мешало их деловому, социальному и политическому сотрудничеству.

Не только внутренние причины определяли консерватизм высших слоев саудовской буржуазии. Традиционно сотрудничая с иностранным капиталом, она превращалась в его прямого представителя в качестве импортера готовых изделий, сырья или оборудования, его агента