Божественная комедия. Самая полная версия - Алигьери Данте

противен им». 55    «Но в том, что братьев двух жестоких брани     Двойную скорбь Иокасты ты воспел, —     Спросил творец пастушеских сказаний, — 58    И в том, что лирой Клио ты гремел,     Не видим мы, чтоб вера просветила     Твой ум, a без того нет добрых дел. 61    Какое ж солнце, или чьи светила     Так разогнали мрак твой, что развил     Ты вслед за Рыбарем свои ветрила?» 64    И он ему: «Ты первый мне открыл     К Парнасу путь, к священным Муз беседам;     Ты первый мне о Боге мысль внушил. 67    Ты поступал, как тот, кто в ночь, неведом,     Сам в мраке, — сзади светоч свой несет     И светит всем, за ним идущим следом, 70    Когда ты пел: «Век новый настает;     Вернулась правда, мир уж не туманен,     И с неба к нам нисходит юный род!» — 73    Тобой, поэт, тобой я христианин!     Но в краски окунуть я кисть горю     Желаньем, чтоб рассказ мой не был странен. 76    На целый мир уж разливал зарю     Свет чистой веры, сеемой послами,     Покорными их вечному Царю. 79    И новая их проповедь с словами     Твоими так была во всем сходна́,     Что тех послов я стал считать друзьями. 82    И были святы мне их имена;     Когда ж томил Домициан их в иге, —     Я не без слез сносил их бремена 85    И помогал им несть цепей вериги.     Покуда жил, их веры благодать     Превознося превыше всех религий. 88    И прежде чем ввел в Фивы греков рать,     Крестился я; но, робкому поэту,     Мне страх велел религию скрывать, 91    Язычником на вид являясь свету.     И вот я больше четырех веков