Отрезок пути - Iris Black

Во внешнем мире по-прежнему творится нечто невообразимое. Простые волшебники, понятное дело, празднуют, напрочь забыв, что такое Статут о секретности. Поэтому обливиаторы буквально с ног сбиваются, чтобы сохранить хоть какое-то жалкое подобие конспирации.

Не меньше неудобств доставляют многочисленные Пожиратели смерти, у половины из которых даже нет меток. Пойманные, разумеется, все как один грешат на Империус, и отличить правду ото лжи не всегда возможно. Как следствие, в Министерстве толком не знают, кого арестовывать, а кого, наоборот, пожалеть. Не удивлюсь, если многие из арестованных на самом деле ни в чем не виноваты, а кое-кто из приспешников Волдеморта продолжает как ни в чем не бывало работать в Министерстве.

Мы в эти дела не лезем. Даже Гарри как-то не стремится бросаться на поиски сбежавших врагов. И правильно. Свое дело он сделал. А для работы в Аврорате ему пока тонкости не хватает.

Тем более, у нас и в школе дел полно. Я ведь не зря говорил эльфам, что у меня есть мысль, как ускорить восстановление Хогвартса. Потому и предложил ребятам – тем, кого уже отпустили из больничного крыла – остаться и заняться этим. Эльфы одни не справятся, а взваливать всю работу на плечи преподавателей как-то непорядочно. Многие с радостью согласились, отмахиваясь от возражений родителей.

Впрочем, почти никто из родителей и не возражал. В Хогвартс беглые Пожиратели уж точно не сунутся, так что здесь мы в безопасности. Кроме того, нас много. По этому случаю некоторые родители тоже остались в школе, а те, кто работал в Министерстве, вернулись к выполнению обязанностей. Там сейчас каждый человек на счету.

Ну, и мы тоже работаем. Надо сказать, не так-то это просто – восстанавливать разрушенные помещения. Это совсем не то же самое, что починить разбитую чашку. Приходится пользоваться древними заклинаниями, чтобы восстановить все в точности. Эльфы, правда, притащили нам гору фолиантов, но в них еще приходится разбираться, что тоже вызывает массу затруднений. Даже у Гермионы глаза на лоб лезут. Но ничего, мы справимся. Должны справиться. Мы защищали эту школу и не можем допустить, чтобы она осталась в таком жалком виде. Тем более, Джинни и Луне, например, еще год предстоит здесь учиться. Гарри, Рон и Гермиона тоже об этом подумывают. Точнее, это Гермиона подумывает, хотя уж она-то прямо сейчас может ТРИТОНы сдать и получить высший балл. Гарри пока не уверен, но я думаю, что он тоже останется, здесь ведь будет Джинни. Да и куда ему сейчас идти? Рон и слышать ни о чем подобном не желает, но всем прекрасно ясно, что если Гермиона решит продолжить обучение, то и он никуда не денется.

Теоретически и я мог бы остаться, поскольку то, чем я занимался весь прошлый год, даже с натяжкой нельзя назвать учебой. И я даже хочу остаться, чтобы помнить Хогвартс не как поле битвы, а все-таки как школу магии. Вот только я никак не могу себе представить Хогвартс без Северуса, который после всего, что было, едва ли может сюда вернуться. Без него будет совсем не так. Без него уже не так.

Поэтому я, наверное, просто сдам экзамены и уеду куда-нибудь. В путешествие, как и хотел когда-то. Хотя, вообще-то, экзамены у нас отменили. Но лично я не хочу, чтобы ТРИТОНы мне выставили только из-за того, что я снес башку змее мечом Гриффиндора. Положим, я готов признать, что не каждый бы сбросил Обездвиживающее заклятие и вообще… но какое, скажите на милость, отношение все это имеет к тому же зельеварению, например? Никакого. Я не хочу, чтобы все вокруг думали, что мои оценки – это результат исключительно геройских действий на поле боя. Я не для того учился. И не для того сражался, чтобы высший балл за ТРИТОНы получить. Так что, если экзаменов в этом году действительно не будет, сдам в следующем вместе с Джинни и Луной.

Раненые поправляются в Больничном крыле, которое все еще забито до отказа. Фиренце кентавры забрали в лес – можно сказать, на руках унесли. Он, впрочем, и не возражал. Я наконец-то рассказал Гарри о щедрости Бейна, но его это, похоже, не очень удивило. Еще бы, после моего торжественного въезда в Большой зал на спине вожака стада! Фиренце заявил, что ради такого зрелища согласился бы неделю поработать в маггловском зоопарке, и рассказал, как Бейн вызверился на него несколько лет назад за то, что он посадил Гарри себе на спину. Так что, судя по всему, со стороны Бейна это была демонстрация лояльности.

На днях состоятся похороны погибших, и это – главная причина, по которой народ не только не стремится уезжать из школы, но и постоянно прибывает. Коллегиально было принято решение похоронить павших на территории Хогвартса. Некоторые, правда, выразили желание забрать своих близких домой, чтобы похоронить на фамильных кладбищах. Препятствовать им, разумеется, никто не стал.

В числе прочих прибыла и Андромеда Тонкс с маленьким Тедди. Пока сложно сказать, на кого из родителей этот малыш больше похож, но способности метаморфа уже проявляет вовсю. Главное, чтобы не проявил способности оборотня, но это, кажется, ему не грозит. А вот его бабушка похожа на Беллатрикс – да так, что при виде нее у миссис Уизли каждый раз начинает дергаться щека. Мне тоже становится немного не по себе, хоть я и понимаю, что она в этом сходстве не виновата.

В общем, людей в школе довольно много, но благодаря отсутствию большинства младшекурсников, которые приходят в себя в окружении любящих и заботливых близких, места хватает всем. К тому же эльфы оборудовали дополнительные спальни для гостей. Этим я и воспользовался и, оставив нашу общую спальню в распоряжение ребят, перебрался в комнатку неподалеку от гриффиндорской башни. Комнатка совсем крошечная – кровать, комод, стол со стулом и маленькая ванная. Но большего мне и не надо, главное, что здесь я могу побыть один. Раз днем это нереально, так хоть ночью.

Ужинаем мы все вместе. Конечно, это не обязательно, ведь всегда можно позвать эльфа или прогуляться до кухни, но никто не хочет прибавлять нашим маленьким друзьям работы. Все столы, включая преподавательский, стоят на своих местах, но никакого факультетского порядка не соблюдается. Место директора картинно пустует. Глядя на него, я всякий раз представляю себе Северуса – как он сидит, выпрямившись, потягивает кофе и периодически окидывает Большой зал пристальным, подмечающим все, взглядом, а тонкие губы изгибаются в ироничной усмешке. Мерлин, как же мне его не хватает! И я не уверен, что когда-нибудь это пройдет.

И именно Северус является главной темой для разговоров во время трапез. Коль скоро печальную историю неразделенной любви стараниями эльфов все благополучно забыли, они никак не могут понять, что же все-таки заставило его принять сторону Дамблдора. Мы, конечно, помалкиваем, но меня все это страшно злит. Получается, тот факт, что он просто порядочный человек, который сумел осознать свои ошибки, они даже не рассматривают? Меня вот как раз всегда больше интересовало, как он к ним вообще попал, с его-то умом и моральными принципами.

А они все говорят и говорят. О том, как ловко Северус обводил всех вокруг пальца. О том, как все были убеждены в том, что он преступник и предатель. О том, какой потрясающий план придумал самый гениальный волшебник всех времен и народов Альбус Персиваль Вулфрик Брайан, мать его, Дамблдор! Кажется, они даже не понимают, насколько этот план гнусен.

А самое дикое то, что Гарри тоже им восторгается, хотя прекрасно знает, что «добрый дедушка» выращивал его на убой. Не может не знать, потому что, в противном случае, и я бы ничего не понял. Кажется, он простил его. Но разве можно такое простить?

Порой мне хочется вскочить и высказать все, что я думаю об этом человеке. Но я молчу. Это было бы почти так же мерзко, как отобрать игрушку у маленького ребенка. Я молчу по той же причине, по которой попросил Энтони нарисовать в Большом зале портрет Дамблдора, а потом сам старательно выводил рядом название нашей команды. Очень легко опорочить имя человека, который уже мертв и не может ничего сказать в свое оправдание. Легко, но противно, как бы ни был он виноват. В любом случае есть книга Риты Скитер, в которой не так уж мало правды. И есть факты. Если захотят, поймут все сами.

Только Аб, который тоже почти все время проводит в школе, не выражает особых восторгов. Наоборот, он кривит губы, когда кто-то в очередной раз упоминает его брата, и смотрит на меня многозначительно, словно говоря: «Уж мы-то с тобой, Лонгботтом, хорошо знаем, что это был за тип». О подслушанном разговоре он не спрашивает. Думаю, догадался, что речь шла о Северусе. К счастью, у него достаточно такта, чтобы молчать, пока молчу я.

Джинни почему-то тоже морщится, слыша имя нашего бывшего директора. Это даже как-то странно. Едва ли Гарри стал бы рассказывать ей о том, что должен был умереть. Поэтому я, честно говоря, даже не знаю, что именно ей не нравится. Спросить возможности пока не представилось – она каждую свободную минутку проводит либо с Гарри, либо с семьей. Но если вспомнить, как она накинулась на Гарри из-за Северуса, можно предположить, что этот «великолепный» план у нее в голове тоже не укладывается.