Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Тряпку, быстрее!
— Вот, держи.
Влажная ткань коснулась моей кожи. Эдгарс аккуратно вытер вырвавшийся наружу сок разложений, стараясь не касаться раны.
Я замычал.
— Инга, терпи!
Пальцы погрузились ещё глубже.
— Тряпку, еще, — завопил Эдгарс.
Я мечтал потерять сознание, отключиться. Заснуть. Всё что угодно, лишь бы не чувствовать ужасной боли. Хотелось оторваться от сознания Инги, но боль крепко связывала нас. Меня охватил озноб, резко сменившийся судорогой.
— Держи её, — вопит Эдгарс.
Мои ноги сковало. Эдгарс навалился на меня всем весом. Моя левая рука вцепилась ему в плечо. Под адреналином можно пустить ногти глубоко под кожу, можно вырвать кусок плоти, если борешься за жизнь. Не знаю, было ли больно Эдгарсу, но он держался молодцом. Тяжело дышал, удерживая моё извивающееся тело, и только облизывал губы, шуруя пальцами в моей ране.
— Нащупал! Инга, потерпи, осталось совсем чуть-чуть!
Меня продолжало дико колбасить. Пальцы старика крутились в ране, словно он изнутри смазывал солидолом подшипник. Его жёлтые ногти цепляли вздувшуюся плоть, скребли кости. А потом он резко выдернул руку, словно удалил больной зуб, и меня охватила эйфория. Боль ушла, оставив после себя лёгкое пощипывание.
Рука Эдгарса была вся в крови. С пальцев стекали бурые струйки прямо на мою повязку на груди.
— Что это?
Эдгарс поднёс ладонь к глазам. Прищурился. Негодование перекосило хмурое лицо. Он покрутил извлечённый предмет возле носа.
— Это же… Но как?
— Эдгарс, что там? С Ингой будет всё в порядке?
— Я… — замямлил старик.
Он потерял дар речи. Я прекрасно понимал, что его смутило. И что он видит необычный наконечник стрелы. А тот самый, сделанный из тонкой шкурки больного грызуна.
— Инга? — Эдгарс взглянул на меня с надеждой немедленно получить ответ всего на одни волнующий его вопрос.
Я молчал. Меня и самого раздирали на части сотни вопросов, один из которых мучал больше всего. Сдаст он меня Борису?
Мои пальцы разжались, выпустив плечо старика. Прекрасный пиджак чуть помяло.
— Юрис, — Эдгарс сглотнул, — принеси мне водички.
— Хорошо…
Как только мужчина покинул комнату, Эдгарс наклонился ко мне. Злобы или гнева он не испытывал. Лишь абсолютное непонимание блестело на его округлившихся глазах.
— Инга, объясни.
— Я не помню…
Да, я соврал. Да и не было сил на охуительную историю со всеми подробностями. Пришло осознание, что я попал в ловушку. Крепко так угодил, и надо немедленно придумать, как из неё выбраться.
Видя моё состояние, Эдгарс отступил. Завернул наконечник стрелы в тряпку и спрятал её в сумку.
— Всему своё время, — сказав это, старик снова полез в сумку и обеспокоенно заявил: — Почерневшая плоть на твоём плече меня больше беспокоит.
Закончив елозить по дну сумки, он вытянул руки. Тонкие пальцы держали мешочек из грубой ткани, внутри которого оказалась стеклянная колба. Я подумал, что старик вновь будем меня поить очередной сранью, или зальёт рану лечебным средством, после которого дикий зуд может свести меня с ума. Но я ошибся. Всё оказалось куда хуже.
— Тебе повезло, — улыбнувшись произнёс старик, — я их собирал для своих экспериментов, но твой случай куда важнее!
Он поднёс колбу прямо к моему носу. Я присмотрелся. На дне стеклянной банки копошилась груда белых опарышей.
— Личинки кусачик мух, — заявил Эдгарс. — Питаются исключительно разлагающейся плотью. К чистой даже не притронутся. Так что, переживать тебе не о чем.
Эдгарс вынул тканевую пробку из колбы.
— Больно не будет, — сказал он, занося стеклянный домик опарышей над моим плечом, — но будет очень щекотно.
Водопад белых извивающихся глистов хлынул на мою кожу. Эти крохотные рисинки обильно покрывали мою рану, словно на свежий кекс высыпали сахарную пудру. Они были везде — и снаружи, и внутри раны. Ползали по коже, извивались в густой сукровице, застревали в крохотных капельках крови. Часть свалилась на подушку, штук десять ползали по моей повязке на груди. Эдгарс был щедр. Высыпал всё до последней личинки.
— Бояться нечего. Личинки выскребут всю гниль из твоей ране, даже не подумав притронуться к здоровой коже. Когда их пища закончится, они полезут наружу. И вот когда повязка заходит волнами, а зуд станет невыносимым, попроси Юриса снять повязку.
— Хорошо… — прохрипел я.
Юрис вернулся с кружкой, когда старик уже собирался уходить.
— Вот, — сказал Юрис, протягиваю кружку.
Старик отмахнулся, пытаясь покинуть комнату. Юрис встал стеной.
— Что с Ингой? — накинулся он на Эдгарса. — Она поправится?
— Поправится…
— Ты скажи, что нам сделать? Чем поить?
— Повязку смените по просьбе Инги. И да, вот… — Эдгарс вытащил из сумки колбу, протянул Юрису. — Половину в обед, остальное ночью.
У меня есть время до ночи. И что я смогу? С кровати рухнуть на пол и, если повезёт, доползу до двери. Великолепная перспектива. Всего пару метров и я на свободе, только вот эти пару метров с кровати кажутся сотней километров. Я не просто в ловушке! Я в капкане, перебившим мне ноги.
Эдгарс добился своего. Юрис отступил, освобождая дверной проём. Но как только старик нырнул в него, я нашёл в себе силы.
— Эдгарс, постой…
Сутулая фигура замерла, обернулась на мой зов. Его глаза — две узкие щёлочки. Он явно заинтересовался.
— Подойди…
Молча, движимый исключительно любопытством, он вернулся к моей кровати.
— Юрис… — слова рывками срывались с моих губ, причиняя боль. — Оставь нас, пожалуйста…
Юрис хотел возразить, но Эдгарс поддержал меня, настояв на том, чтобы мужчина вышел.
Когда мы остались наедине, я попросил Эдгарса наклониться ко мне. Он повиновался. Я схватил его за плечо, притянул еще ближе. Он не сопротивлялся. Лишь неохотно наклонялся всё ближе и ближе, и когда его огромное ухо с пучком седых волос почти касалось моих разбитых губ, я прошептал:
— Поцелуй меня.
Глава 7
Как быстро утомлённый мозг переваривает услышанное? Всё зависит от того, насколько полученная информация востребована хозяином этого самого мозга. Как сильно он этого хочет. На что готово пойти…
— Поцелуй меня!
Эдгарс оцепенел. Глаза застыли, уставившись в моё плечо.
Всё произошло очень быстро, муха даже не успела взмыть с края моей гноящейся раны, как я начал действовать. Я прекрасно
