Сон в красном тереме. Том 1 - Цао Сюэцинь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Между тем Вань-ян подошла к девушкам.
– Я тебя так искала, а ты, оказывается, вот где! – воскликнула она. – Пойдем со мной, нам нужно кое о чем поговорить.
Пин-эр и Си-жэнь предложили ей сесть, но та отказалась:
– Сидите, пожалуйста, барышни! Мне нужна только Юань-ян. Я хотела ей кое-что сказать.
– Почему так поспешно? Что вы хотели сказать? – воскликнули девушки, делая вид, что ничего не знают. – Мы с ней здесь только что разгадывали загадки. Вот пусть разгадает загадку, которую мы ей только что загадали, а потом может идти.
– Что ты хотела мне сообщить? – перебивая девушек, спросила Юань-ян. – Можешь говорить прямо!
– Лучше пойдем, я тебе одной скажу, – ответила та. – Во всяком случае, ты будешь радоваться!
– Может быть, то же самое, что недавно говорила мне госпожа Син? – спросила Юань-ян.
– Если ты уже обо всем знаешь, к чему мне стараться?! – воскликнула женщина. – Идем скорее, я расскажу тебе подробно! Подумай, какая это радость!
Не владея больше собой, Юань-ян выпрямилась во весь рост, плюнула в лицо жене своего брата и, тыча в нее пальцем, стала ругаться:
– Заткни свой поганый рот и убирайся! Ишь какую добрую весть мне принесла! Думаешь, я буду радоваться? Теперь я понимаю, почему ты всегда завидуешь, когда чья-нибудь дочь становится наложницей, – тогда вся семья может прибегать к ее покровительству и устраивать свои делишки. На это у тебя глаза разгорелись, и ты готова ввергнуть меня в ад! Надеетесь, что, если я стану наложницей и приобрету любовь господина, вам можно будет делать все, что угодно, и вы станете называть себя господами! А если мне не удастся это, вы умоете руки и бросите меня на произвол судьбы!
Юань-ян разразилась безудержными рыданиями. Пин-эр и Си-жэнь принялись утешать ее. Вань-ян смутилась:
– Скажи прямо, согласна ли ты, – нечего других приплетать! Недаром пословица гласит: «Не говори карлику, что он мал ростом»[146]. Хоть ты и ругаешь меня, я не смею с тобой спорить, а эти девушки совсем не задевали тебя. Разве им приятно слушать, когда ты болтаешь о наложницах?
– Не говорите так, – вскричали Пин-эр и Си-жэнь, – она не имела в виду нас, и это вам не следует впутывать других. Разве кто-нибудь из господ выразил желание взять кого-либо из нас в наложницы? К тому же мы не имеем здесь родных, которые пожелали бы воспользоваться нашим положением в своих интересах. Она может ругаться как ей угодно, и нам нет никаких оснований принимать эту ругань на свой счет.
– Я ругала ее, ей стало стыдно, оправдываться нечем, вот она и стала вас настраивать против меня! – сказала Юань-ян. – Но, к счастью, вы все понимаете! Жаль только, что я вспылила и сказала лишнее, а она этим воспользовалась.
Вань-ян почувствовала, что попала в неудобное положение, и, раздраженная, удалилась. Юань-ян продолжала браниться ей вслед, и Пин-эр с Си-жэнь еле уговорили ее успокоиться.
Пин-эр между тем спросила у Си-жэнь:
– Ты зачем от нас пряталась? Мы тебя и не заметили.
– Я ходила к четвертой барышне Си-чунь поглядеть, что там делает второй господин Бао-юй, и возвращалась от нее обратно, – ответила Си-жэнь. – Бао-юй незадолго перед моим приходом ушел от нее, и мне пришлось вернуться ни с чем. Мне показалось странным, почему я не встретила его дорогой. Вот я и решила, что он отправился к барышне Линь Дай-юй. Я пошла туда, но на пути мне попалась служанка, которая сказала, что он к барышне Линь Дай-юй не приходил. Тогда я заподозрила, что он вышел из сада, но тут я увидела тебя. Я спряталась за дерево, и ты меня не заметила. Потом к тебе подошла Юань-ян. Я перебежала за горку и стала подслушивать ваш разговор. Я даже не представляла, что вы, имея четыре глаза, не заметите меня!
– Тебя не заметили четыре глаза, зато меня не заметили шесть! – раздался неожиданно чей-то смеющийся голос.
Девушки вздрогнули от испуга и обернулись. Вы знаете, кто стоял перед ними?.. Бао-юй!
– Я-то тебя ищу! – первая придя в себя от испуга, воскликнула Си-жэнь. – Откуда ты явился?
– Я только что вышел от сестры Си-чунь, как вдруг вижу, ты идешь мне навстречу, – с улыбкой произнес Бао-юй. – Я сразу понял, что ты ищешь меня, но решил над тобой подшутить и спрятался. Ты меня не заметила, прошла мимо и скрылась во дворе, но вскоре вышла оттуда и стала расспрашивать обо мне повстречавшуюся служанку. А я в это время сидел в укрытии и смеялся. Когда ты приблизилась ко мне, я хотел тебя напугать, но в этот момент ты сама спряталась, и я понял, что ты тоже решила кого-то напугать. Я присмотрелся и увидел, что это Пин-эр и Юань-ян. Тогда я осторожно выбрался из укрытия, сделал небольшой крюк и зашел сзади. А когда ты вышла и стала беседовать с ними, я спрятался в том же самом месте, где перед этим пряталась ты.
– Давайте посмотрим, нет ли еще кого-нибудь поблизости? – предложила Пин-эр.
– Больше нет никого! – заверил ее Бао-юй.
Юань-ян сразу догадалась, что Бао-юй слышал весь разговор, и, для того чтобы скрыть свое смущение, она прилегла на камень и притворилась спящей.
– Камень холодный, – потормошив ее, сказал Бао-юй. – Не лучше ли идти спать домой?
Ему несколько раз пришлось повторить свои слова, прежде чем Юань-ян встала. Потом он пригласил Пин-эр зайти к нему выпить чаю, а Си-жэнь пригласила Юань-ян, и они вчетвером отправились во «двор Наслаждения розами».
Бао-юй действительно слышал весь разговор девушек, и на душе у него было невесело. Ему было жалко Юань-ян, и, едва добравшись до дому, он сразу прошел во внутреннюю комнату и лег на кровать, предоставив девушкам полную свободу.
А в это время госпожа Син расспрашивала Фын-цзе об отце Юань-ян. Фын-цзе рассказала ей:
– Ее отца зовут Цзинь Цай, он вместе с женой живет в Нанкине, где присматривает за нашим домом. Здесь он бывает очень редко. Зато Цзинь Вэнь-сян, старший брат Юань-ян, служит у старой госпожи доверенным по всякого рода закупкам, а его жена – старшая прачка у старой госпожи.
Тогда госпожа Син велела позвать жену Цзинь Вэнь-сяна и все ей рассказала. Та, разумеется, очень обрадовалась и отправилась искать Юань-ян, надеясь, что ей сразу все удастся уладить. Но совершенно неожиданно Юань-ян обругала ее, да еще Си-жэнь и Пин-эр бросили ей несколько резких слов. Пристыженная и злая, она возвратилась к
