Фантастика 2025-51 - Антон Лагутин

Сразу отчего-то стало очень тихо. Мадлен сперва сопела виновато, но через несколько минут обмякла и, похоже, задремала в тепле.

Чуть дальше, в свете фонаря, через дорогу перебежала крыса – и меня словно бы обдало ледяной волной.

«Всё ли будет в порядке? И правда, возвращаться ведь не к добру…»

– Пожалуй, и я выйду, разомну ноги, – негромко произнёс вдруг Клэр. И добавил: – Вот и туман из низин поднимается…

Он вышел из машины; некоторое время я сидела рядом с Мэдди, прислушиваясь к её размеренному дыханию, а затем тоже осторожно выбралась наружу: отчего-то захотелось вдруг заговорить с кем-то, чтобы избавиться от неприятного, суеверно-липкого волнения на пустом месте.

– Вернитесь в автомобиль, – поморщился Клэр, увидев меня рядом с собой. – И где, ради всего святого, вы научились так бесшумно ходить?

– О, весь секрет в хорошей обуви, – ответила я ему исключительно светским тоном. И добавила, уже без шуток: – Дядя, скажите, вам тоже сейчас… беспокойно?

– Помилуйте, какое беспокойство, – закатил он глаза. – В конце концов, я ведь не юная пугливая девица… Просто кости ломит в сырую погоду. Поживёте с моё – поймёте, дорогая племянница.

Стоило ли говорить, что тревога моя тут же отступила? Картинное, не слишком натуральное старческое брюзжание Клэра, чьё лицо в полумраке выглядело бессовестно молодым, и неизменные манеры… То, что прежде раздражало, стало теперь почти родным.

– Когда вы жалуетесь на возраст, это больше напоминает кокетство, чем искренние сетования. Выглядите вы куда моложе своих лет, – улыбнулась я. И, поддавшись атмосфере взаимного доверия и родственного тепла, заговорила о том, что давно хотела с ним обсудить: – Знаете, мне часто говорят, что я напротив кажусь немного старше… и что я очень похожа на отца. А на мать?

Клэр вздрогнул, как от укола спицей между лопатками.

– Не стоит упоминать о мёртвых в такие туманные ночи.

– Почему нет? – возразила я. – Только не говорите, что боитесь. Вы ведь не более суеверны, чем я. И, может, в иных обстоятельствах у меня и вовсе не получилось бы задать такой вопрос.

– Ваша правда, – неохотно признал дядя и переступил с ноги на ногу, словно от неудобства или скованности. – Что вы именно хотите узнать? Думаю, вы и без моих ответов прекрасно понимаете, что внешность полностью унаследовали от отца. А что до характера… Иногда мне представляется, что Ноэми до замужества и после – это две разные женщины.

Не то чтобы его слова прозвучали неожиданно, но я и правда не думала, что Клэр ответит так откровенно.

– И… который же характер я наследую, по-вашему?

– Валтеровский, – дёрнул он уголком рта, снова отворачиваясь. – Полно, не берите в голову. Сейчас я даже думаю, что это к счастью. В детстве Ноэми была, пожалуй, слишком хорошей девочкой – такой, знаете ли, тихоней, которых очень любят старушки в храмах, так и норовят сунуть леденец или вышитый платок. Бледная до прозрачности, худая, маленькая – впрочем, мы все такими были. Отец не особенно заботился о нашем пропитании, – ядовито добавил он. – Ноэми даже улыбалась так, словно вот-вот заплачет, хотя по-настоящему в слезах я не видел её никогда. Она не боялась ни темноты, ни историй о привидениях, ни самой смерти, кажется. Вот в этом вы и похожи, на мой взгляд, – неожиданно улыбнулся Клэр. – Да, храбростью. Именно. Но кое-что вас сильно отличает.

Он замолчал, безотчётно обхватывая себя руками, точно на зябком ветру. Я ждала продолжения, но так и не дождалась; в простых словах – «не боялась историй о привидениях» – мне виделось двойное дно.

Налетел ветер не пойми откуда – и раздул наползающее снизу полотно тумана, разрывая его, развешивая ошмётки по стволам старых каштанов и плетям одичалых роз. Раздался вдали громкий, глуховатый звук, точно кто-то уронил с подоконника на мостовую цветочный горшок, взмыли голуби с крыши где-то ниже по улице… И снова воцарилась тишина.

Воистину невыносимая.

– И какая же между нами разница? Не уподобляйтесь Эллису, дядя – договаривайте, если уж начали.

Он усмехнулся, поднимая на меня взгляд.

– Вот и ответ, моя прелестная племянница. Вы, как это принято говорить, человек действия. Леди Милдред воспитала вас под стать себе. Встречаясь с препятствием, она нисколько не смущалась; выжидала немного из вежливости, любезно дозволяя препятствию самому догадаться и отступить в сторону, а уж если оно мешкало – тем хуже для него. Вы не боитесь совершать поступки, Виржиния, и требовать ответы, в которых нуждаетесь. Моя сестрица Ноэми была другой – она молчала, улыбалась и терпела, готовая пожертвовать собой, если понадобится, – его ощутимо пробрало дрожью, однако он быстро справился с чувствами. – Хотел бы сказать, что это вина отца с его воспитанием, но увы – сестрица Руфь выросла совсем другой… Признаюсь, я сперва сопротивлялся браку Ноэми и вашего отца, считал, что они не ровня друг другу, а за неравенством неизменно следует несчастье.

В последней фразе мне почудился отчётливый намёк на мои недозволенные чувства к Лайзо, однако я сделала вид, что ничего не поняла, и задала следующий вопрос:

– И после свадьбы мама изменилась?

– О, да, – откликнулся Клэр негромко, и выражение его лица смягчилось. – Знаете, она стала больше смеяться. Пусть всего на несколько лет, пусть потом в её глазах снова поселилась та самая неизбывная печаль, словно предчувствие удара… Но я-то не сумел сделать и этого. Вероятно, я был не слишком хорошим братом.

После таких слов обычно следует утешать говорящего; однако я не знала, что сказать – всё казалось или недостаточно убедительным, или вовсе неуместным.

– Уверена, вы заботились о ней.

– …и моя забота выражалась в том, что я едва не выдал собственную младшую сестру за человека почти втрое старше её, – едко ответил Клэр. И мне подумалось вдруг, что зачастую его язвительность направлена не на собеседника, а на него самого – как сейчас. – Впрочем, тогда это казалось мне хорошей идеей. Предполагаемый жених был богат, очень заботлив, а проблемы с сердцем сулили Ноэми судьбу молодой вдовы. А вдовы у нас, как вы знаете, могут действовать по собственному усмотрению. И родной отец им не указ, в отличие от молодых девиц, которые вынуждены слушаться каждого слова… Неважно, – резко оборвал он себя. – Ваш отец появился