Путь эльдар: Омнибус - Энди Чемберс

Странник знал, что перед ним призраки, но не мог отделаться от мысли о некой завлекательности их приглашения. В глубине души Арадриан понимал, что ему будет хорошо здесь. Вечно жить у моря, в угасающем свете солнца — не такая уж скверная судьба. Здесь ощущался мир, не было ничего похожего на анархию, воцарившуюся в остальном дворце, когда престарелый правитель испустил последний вздох. Возможно, то, что первый крик Великого Врага растерзал Галактику через несколько мгновений после смерти самопровозглашенного регента, оказалось совпадением, но фантомам нравилось думать иначе. Они считали свое бессмертие наградой за деяния, приведшие к рождению Той-что-Жаждет.

— Мы позаботимся, чтобы тебе было уютно здесь, — сказала женщина, поглаживая Арадриана по руке. — Ты никогда больше не почувствуешь голода или жажды, не устанешь и не заскучаешь в одиночестве. Дети вечно будут играть в свои игры, а ты никогда не постареешь. Останься с нами. Останься в нашем доме у моря.

Визгливый шум ворвался в мысли изгоя. Оскалившись, призраки упорхнули прочь, сперва обратившись в дымку, а после — в ничто. Странник, по-прежнему сидевший на кровати, обернулся к источнику звука и увидел Лехтенниана, который стоял в дверях и держал палец на струне полулиры.

Крики умирающих эльдар, принесенные отголосками резкой ноты, эхом отозвались в мыслях Арадриана. Тогда погибли не только обитатели дворца — миллиарды сородичей изгоя сгинули, поглощенные богом варпа, рожденным из их жажды наслаждений. Алайтокец ощутил лишь мельчайшую долю этих предсмертных страданий, но содрогнулся всем телом, чувствуя, как вселенная схлопывается вокруг и Та-что-Жаждет обретает бытие. Телом её стал варп-шторм шириной в тысячи световых лет, пожравший сердце древней империи эльдар.

— Сейчас не время болтать с привидениями, Арадриан, — сказал музыкант, вешая инструмент на пояс. — Скверная судьба — провести вечность в ловушке между мирами, застыв на грани жизни и смерти.

— Что они такое? — спросил молодой изгой. Пока алайтокец шел к двери, теневые фигуры снова начали уплотняться вокруг него. Призраки снова шептали на грани слышимости, тихо произнося заклинающие и умоляющие слова.

— Злополучные создания, застывшие в своем проклятии. Здесь остались их души, которых дразнят жизнью, более для них недоступной, их мучения доставляют удовольствие Той-что-Жаждет, — Лехтенниан поманил товарища в коридор. — Идем, близится Колдовской Час, времени у нас немного. Остальные ждут в саду под куполом.

Арадриан понятия не имел, о чем говорит странствующий музыкант, но поспешил за ним через комнаты и залы. Их обтекали остаточные, призрачные образы проклятых эльдар, мужчин и женщин, молодых и старых. Странник улавливал обрывки призывов и угроз, но теперь в бестелесных голосах не было меланхолии, только злобное шипение и брюзгливые упреки.

Двое изгоев присоединились к Маэнсит и остальным членам экспедиции возле громадной проездной башни, соединявшей жилое крыло здания с огромным куполом, который Арадриан заметил ещё сверху. Призраки тоже присутствовали в заметном числе и казались не полупрозрачными, а довольно-таки телесными. Возбужденно переговариваясь, они целыми десятками плыли в направлении купола.

— Где же Слезы Иши? — спросила комморритка, державшая в руке меч. Многие из её воинов тоже стояли с оружием наготове, встревоженные видом фантомов, скользивших над аккуратно подстриженными синими лужайками, которые покрывали участок под куполом. От вестибюля к дальней стороне садов уходила дорога, обсаженная по краям деревьями.

Осмотревшись, алайтокец увидел семьи, сидящие под разлапистыми ветвями, и влюбленных, рука об руку смотревших на свои отражения в прудах и озерцах. Маленькие дети, пронзительно смеясь, играли в догонялки среди деревьев и прятались за кустами и живыми изгородями. Этот шум не радовал странника, только действовал ему на нервы.

— Приближается он, Колдовской Час, — объявил Финдельсит, указывая на вершину купола. — Мы должны спешить, падают Слезы Иши.

Высоко над ними, в искусственных облаках купола, замерцал золотой свет. Он заструился подобно дождю, и в ореоле этого сияния призраки обреченных эльдар стали ярче, превратившись в золотоносные силуэты. Остановившись, фантомы посмотрели вверх и умоляюще протянули руки, а свет продолжал падать на них.

У дальней стороны купола начались крики, отстраненные и абсурдные, но при этом ужасающие. Нездешние вопли привидений зазвучали повсюду, вынудив Арадриана стиснуть зубы; лица мертвецов искажались от мучительной боли и отчаяния, как будто сияние сжигало их. Вопли упавшей на колени призрачной толпы достигли оглушающего крещендо, бестелесные мольбы о пощаде эхом отражались от деревьев и стен купола. Отголоски стонов вибрировали в черепе изгоя с такой силой, что всё его тело, по ощущениям, словно бы распадалось на молекулы.

Первым упал на садовую дорожку фантом чуть слева от Арадриана. Скрючившись в позе эмбриона, призрак стенал и подрагивал. Увиденное потрясло странника до глубины души, и в тот же миг рухнули остальные проклятые души, будто манекены, поваленные резким порывом ветра. Извиваясь и дергая конечностями, прижимая нематериальные ладони к таким же лицам, обреченные эльдар вновь переживали момент экстатической пытки — момент Грехопадения.

Золотой свет теперь пылал ярко, почти как солнце, поэтому изгой видел немногое из произошедшего следом. Каждый из призраков, колыхнувшись, начал сжиматься, терять форму и плотность. Фантомы становились всё меньше и меньше, пока не превратились в мерцающие золотые звезды. А потом сияние угасло, и под куполом остались лежать десятки гладких камней с перламутровым блеском.

— Теперь ступайте быстро и уверенно, забирайте свои трофеи! — воскликнул Великий арлекин, взмахом руки указывая на сад. Бросившись к ближайшей Слезе, на месте которой несколько мгновений назад стояла девушка в длинном одеянии, Арадриан увидел, что камни начинают мерцать, становясь такими же нематериальными, какими были призраки.

На ощупь Слеза Иши оказалась теплой, изгой почувствовал это сквозь ткань перчаток. Алайтокец поднял вместилище души, и на мгновение ему показалось, что в переменчивых узорах на поверхности мелькнуло лицо мертвой девушки-эльдар, из которой был создан камень. Казалось неправильным забирать такую вещь, но, ощутив сильную пульсацию собственного путеводного камня на груди, Арадриан понял, что это необходимо для защиты душ грядущих поколений. Слезы, подаренные младенцам, будут хранить эльдар с самого рождения, настроятся на эссенцию обладателей и, когда хозяева уйдут из бренной жизни, спасут их от поглощения Той-что-жаждет.