Небесные наслаждения - Керри Гринвуд

Она зачерпнула ложкой из банки и разложила массу по маленьким круглым формочкам, залила сверху глазурью и постучала формой о стол.

– Необходимо удалить пузырьки воздуха, – объяснила Вивьен, заметив, как я подскочила. – Теперь надо дать шоколаду застыть. Но у меня есть уже готовые конфеты.

Она провела ножом по форме, выравнивая оболочку. Потом выложила конфеты на противень и отправила в машину – покрыть глазурью и пропечатать решетчатый узор на днищах.

– Эти я пока не могу вам дать попробовать, они еще не готовы, – сказала Вивьен. – С жидкими начинками все то же самое: делается оболочка и так же заливается начинка.

– А не легче ввести ее шприцем? – спросила я. Вивьен поджала губы.

– Нет. Шприцы в нашем деле ни к чему. Поищите вашего злоумышленника где-нибудь в другом месте. Пусть только ваш приятель отыщет эту девчонку – я с нее с живой шкуру спущу! Джулиетт ее и уволить не успеет. Я-то знаю, почему она так поступила, – сказала Вивьен, мстительно щелкнув зубами.

– Почему?

– Из-за моего ученика. Влюбилась в него по уши, вот и хотела привлечь его внимание, – заявила Вивьен. – Но он на нее даже не смотрит.

Глава восьмая

Разговаривать больше было не о чем. В записке Дэниел написал, что хотел бы посмотреть видеозапись вместе с Джулиетт и Вивьен, чтобы опознать посетителей, но это может подождать до его возвращения – если он вообще вернется и если я еще захочу с ним разговаривать.

Я взяла свои записи и подаренную мне коробку конфет и вернулась в пекарню. Там все было в порядке, и я могла спокойно поразмышлять об истории шоколада. Интернет-сайт «Спроси Дживса», как всегда, готов был предоставить любую информацию. Я узнала, что ацтеки и майя считали шоколад священным. Похвально, но не следует забывать, что они же, чтобы доказать свое благочестие, вырывали сердца у несчастных пленников на вершинах пирамид. В те времена шоколад был холодным, густым и несладким, так что от его любителей требовалась особая одержимость – так сказать, непреодолимая страсть. Само название «шоколад», которое давно интересовало меня, произошло от слова «чоколатль» – так ацтеки называли воду.

Конкистадоры привезли шоколад в Испанию. Аристократы лакомились им, добавляя сахар и различные пряности, которые тогда были на вес золота: гвоздику, ваниль, корицу, перец. Шоколад полюбили и при французском дворе. А потом и при английском. В начале семнадцатого века научились делать твердый шоколад – чтобы легче было перевозить. Возможно, первыми до этого додумались бельгийцы. Но все же первую шоколадку сделал английский квакер по фамилии Фрай; говорят, он поначалу производил спиртные напитки, но те губительно действовали на бедняков, вот он и решил предложить им нечто столь же притягательное, но менее возбуждающее. Да благословит его Господь! Итак, это был англичанин. Я решила не сообщать об этом Вивьен Лефебр. А то еще лишусь бесплатных подношений.

Я выключила компьютер и перво-наперво удалила из своего почтового ящика добрую сотню посланий, предлагавших услуги по увеличению эрекции. Все же завидная у этих типов настойчивость! Надо будет установить фильтр от спама – когда-нибудь, когда у меня будет много свободного времени, т. е. никогда.

Я решила обойти лестничные площадки и поискать черного котенка. Бедняжка наверняка уже проголодалась, замерзла и тоскует по матери. Меня вот тоже бросили. Так что мы с ней товарищи по несчастью, и это должно нас притягивать друг к другу.

Я поднялась на лифте в сад на крышу и встретила там Труди; она выкапывала какие-то клубни и разрезала их на кусочки большим ножом. Небо, как и предсказывала миссис Доусон, затянулось облаками: видимо, дождя не избежать.

– Доброе утро! – проговорила я уныло. – Не видели ли вы черного котенка?

– Только рыжего, – отвечала садовница, снова берясь за нож.

Я отыскала взглядом Люцифера. Он с увлечением что-то раскапывал.

– Вот, старается мне помогать, – похвасталась Труди. – Надо успеть до дождя закопать ирисы. Не присмотрите за маленьким? Посидите в храме.

Я так и поступила. Люцифер прекратил свои раскопки и потрусил за мной на поводке, время от времени останавливаясь, чтобы изучить незнакомый запах. Когда мы вошли в храм, котенок принялся умываться и совсем забыл обо мне.

А что если Вакса где-то в саду? Как-никак она тут родилась. Но начнешь искать ее в зарослях, она, того гляди, еще больше испугается. Люцифер мылся очень старательно, но вот он дошел до трудного участка, когда приходится балансировать на хвосте, чтобы, задрав заднюю лапу, вылизать под ней. Это требует сноровки. Люцифер этим искусством еще не овладел: он перекувыркнулся на спину и решил отложить умывание до лучших времен.

Но меня это даже не рассмешило. А ведь он был такой забавный! И вообще трудно сдержать улыбку, наблюдая, как котята учатся управляться со своим телом. Видно, я не на шутку расхандрилась.

Наконец пришла Труди. Люцифер замяукал от радости, вскарабкался по халату ей на плечо и принялся урча тереться о ее подбородок. Я пошла вниз. На каждом этаже я звала Ваксу, потом прислушивалась, не раздастся ли где мяуканье, но ничего так и не услышала. Зато я повстречала многих соседей. На седьмом этаже со скрипом открылась дверь «Плутона», 7В, и выглянул наш затворник.

– Вот ищу котенка, – объяснила я. Но, кажется, это прозвучало неубедительно. – Я Коринна, хозяйка булочной.

– Извините, – ответил вежливо мужчина, – котенка я не видел.

– Надеюсь, вам уже лучше, – посочувствовала я, заметив, что у бедняги синяк под глазом, а рука на перевязи.

– Заживет, – ответил он коротко и захлопнул дверь. Беседа окончена.

Я стала спускаться. Джон и Кеплер из «Нептуна», 6А либо ушли, либо им не было дела до странных голосов в коридоре. Миссис Пемберти в 5В, «Юноне», наскочила на меня на пятом этаже. Как всегда, с ней был ее мерзкий песик Трэддлс – существо, соединяющее в себе очарование и аппетит Ганнибала Лектера с внешностью видавшей виды щетки от швабры.

– Котенок? Нет. И так в этом доме прохода нет от кошек. Обязательно пожалуюсь на это в жилищный комитет. Одна из этих тварей расцарапала нос бедняжке Трэддлсу, а другая украла его голубую игрушку-пищалку. Ты ведь скучаешь по своей пищалке, верно, миленький? А я могу выводить его погулять лишь раз в день.

– Так наймите кого-нибудь, чтобы гулял с ним, – предложила я.

Трэддлс хищно посматривал на мою ногу. К сожалению, паршивец совершенно оправился после отравления пестицидами, которое около месяца назад едва не свело в могилу его хозяйку. Миссис Пемберти взвизгнула и подхватила пса на руки; оказавшись в хозяйских объятиях, он тут же яростно зарычал на меня.

– Нет, мой мальчик может гулять только со своей мамочкой, больше я его никому не доверю, правда, дорогуля?

Трэддлс не удостоил мамочку ответом. Я поспешила откланяться.

На четвертом этаже Шери Холлидей пригласила меня на чашечку кофе. Они с отцом живут в «Дафне». Девушка вызвалась помочь мне и обещала обыскать свою квартиру. А миссис Доусон из 4В, «Минервы», предложила мне самой поискать котенка в ее квартире. Вакса могла оказаться где угодно: она пропала как раз в ту ночь, когда нам якобы подложили бомбу; все двери в доме были тогда открыты.

– Мне уже трудновато нагибаться, – извинилась она, – так что, пожалуйста, посмотрите под мебелью сами. Вот, возьмите мой фонарик.

Миссис Доусон читала. У нее было большое кресло с подставкой для ног, яркая лампа и маленький столик, на котором красовалась коробка шоколада; тут же лежала стопка книг из библиотеки. Из окна открывался прекрасный вид, как она и говорила – на погоду. Капли дождя застучали по стеклу. Миссис Доусон сняла туфли и переобулась в удобные ботинки. На откинутом в сторону пледе тоже лежали книги. Жаль, что я отвлекла хозяйку от любимого занятия.

– Ваша маленькая киска, видимо, спряталась где-то и теперь наверняка проголодалась, – сказала миссис Доусон. – Поищите везде хорошенько, а я пока приготовлю нам что-нибудь выпить. Одно хорошо во вдовстве – всегда есть время, чтобы сделать перерыв. У матерей и жен вечно хлопот полон рот, приходится делать по нескольку дел сразу. И это в удачные дни, – добавила она и пошла на кухню, а я занялась поисками.

В квартире было полным-полно укромных уголков и щелей, и мне пришлось осмотреть их все. В конце концов, я убедилась в двух вещах: во-первых, Ваксы в квартире не было, во-вторых, у миссис Доусон отличный вкус и очень красивая мебель.

Я вернула хозяйке фонарик. Она жестом пригласила меня сесть у стола и налила мне что-то из кувшина-термоса. Я отпила глоток. Глинтвейн – очень ароматный и пряный. Отличное питье в холодный день. Я так ей и сказала.

– Важно использовать только хорошее вино, – сказала она. – Что-то не так, Коринна?

Я посмотрела в ясные голубые глаза миссис Доусон и, не удержавшись, рассказала ей все о Дэниеле.