История Словакии - Александр Авенариус

В XIII в. повышался и образовательный уровень общества. Известно, что в те времена уже давно существовали школы при важнейших церковных институтах — капитулах, которые находились в Братиславе, в Нитре и в Спишском Подградье. Имелись школы и при наиболее значительных монастырях (Зобор, Гронски Бенядик, Ясов), а во второй половине XIII в. — наверняка и в наиболее значительных средневековых городах (Братислава, Трнава, Банска Штявница, Кошице). Основу учебной программы в этих школах составляло чтение, счет, церковное пение и письмо. Школы при церковных институтах ставили своей целью воспитание из молодежи будущих священнослужителей. Городские школы, напротив, носили более практический характер. С середины XIII в. получил широкое распространение институт удостоверения подлинности документов, действовавший при капитулах и значительных монастырях и имевший подлинные печати. Институт удостоверения документов выполнял публично-нотариальные функции (Нитра, Братислава, Спишска Капитула, Зобор, Гронски Бенядик, Лелес, Ясов, Шаги, Турьец).

В XIII в. началось вытеснение традиционного романского стиля новым, готическим. В начальной фазе этого процесса в середине XIII в. на романских зданиях появляются готические детали, а позже строятся и целиком готические здания. Главной отличительной чертой их архитектурных форм является ярко выраженная вертикаль pi стрельчатая арка. Готический стиль, кроме культового зодчества, проявился и в светских зданиях, в архитектуре замков и городском домостроении. В готическом стиле строились главным образом наиболее значительные церковные институты и новые городские приходские церкви и монастыри. В сельской местности встречаются более скромные здания или всего лишь перестроенные старинные романские церкви. Памятников живописи и скульптуры этого периода сохранилось сравнительно мало. Всю вторую половину XIII в. еще на исходе романский стиль, а настенная живопись часто отмечена печатью провинциализма. В скульптуре смена стиля начинает сказываться в большей проработанности фигур. Это отчетливо видно, например, на фигуре Мадонны из Дунайской Лужной. От этого периода осталось и относительно много изделий художественных ремесел, которые свидетельствуют о зрелости и искусности золотых дел мастеров, литейщиков, чеканщиков и кузнецов. Со второй половины XIII в. возрастает и производство мелких украшений из прессованного серебряного или бронзового листа, которые выпускались в массовом порядке с помощью форм. Вершинные произведения архитектуры и изобразительного искусства на территории Словакии создавались под непосредственным влиянием художественно более развитых областей, особенно южногерманской. Влияние Италии в настенной живописи начинает проявляться только на рубеже XIII—XIV вв.

III. Словакия в развитом средневековье

1. Политический кризис в начале XIV века

1.1. Кандидаты на венгерский трон

Рубеж XIII—XIV вв. застал Словакию, которая в то время была неотъемлемой составной частью Венгерского королевства, в крайне неблагоприятной ситуации. 14 января 1301 со смертью Андрея III от удара мечом прервалась династия Арпадов, основателей венгерского государства, и кандидата на венгерский трон надо было искать в иностранной державе. Сам факт смерти правителя и приход новой династии не должен был бы повлечь за собой драматических событий, если бы внутренняя обстановка в стране хоть в какой-то мере отличалась стабильностью. Смерть короля Андрея III всего лишь обнажила пресловутую верхушку айсберга накопившихся венгерских внутриполитических проблем, корни которых уходят еще в период правления его предшественника Ладислава IV (1272—1290). Своим эксцентричным поведением и склонностью к языческим обычаям король Ладислав IV, прозванный Половцем (Куном), способствовал тому, что венгерские магнаты, пользуясь своим высоким положением на местах, постепенно забирали власть в свои руки, тем самым и на политическом уровне извлекая выгоды из своих растущих земельных богатств.

Дело в том, что в Венгрии уже со второй половины XIII в. королевские владения таяли, постепенно переходя в руки магнатов. В средневековье же земельная собственность означала не просто недвижимое имущество, но власть над людьми, которые на ней жили. В прямую зависимость к магнатам попадали прежде лично свободные королевские сервиенты, иобагионы и замковые люди, которые были пользователями, а частично и собственниками небольших земельных владений. Так со временем рождался институт фамилиаритета как особая венгерская форма ленных отношений (вассалитета). Владельцы сравнительно небольшой земельной собственности — назовем их средним и мелким дворянством — сначала становятся членами «фамилии» (военных отрядов) магната добровольно, ища у него защиты и пропитания. Взамен они оказывают магнату различные услуги, будь то военная сфера, содержание в надлежащем порядке его имущества или исполнение судебных правомочий. Но в таком виде фамилиаритет мог действовать лишь при наличии твердой центральной власти — правителя, способного противостоять сепаратистским устремлениям магнатов.

На совести вышеупомянутого Ладислава IV был такой упадок центральной власти и королевского достоинства, что магнаты не чувствовали себя связанными прежними неписаными договорами и старались в максимальной мере воспользоваться, а вернее сказать — злоупотребить всеми доступными средствами — владениями, фамилиаритетом и высоким положением на местах — для усиления личной власти. Им это удавалось и во времена правления преемника Ладислава — Андрея III Венецианца (1290—1301). Его попытки нормализовать обстановку и укрепить власть короля магнаты не поддержали, таким образом, предпринятое Андреем III правовое урегулирование — на тот период сравнительно прогрессивное, — которое в случае реализации могло стать залогом развития сословного общества в Венгрии, осталось только на бумаге. Текст правового урегулирования дает возможность уяснить состояние общественной жизни в тот период. Магнаты не довольствовались только родовыми владениями, а старались соединить по большей части разрозненную земельную собственность в компактную территорию под единоличной властью в ущерб королю, мелким дворянам, церкви и городам. Самым подходящим средством для этого служил высший пост в той или иной области страны, которым легко можно было злоупотребить в случае судебных имущественных споров и который позволял контролировать жизнь во вверенной области. Политический потенциал магнатов возрос благодаря тому, что в их руках находились многочисленные замки. В Венгрии действовал тот же неписаный закон, что и в остальных европейских странах: в чьих руках замок, у того и власть. Здесь были сосредоточены военная сила и управление округом, сюда же стекались доходы в натуральном или денежном выражении. А людские ресурсы, с помощью которых можно было осуществить создание державы, предоставлял вышеназванный институт фамилиаритета. Но теперь речь шла уже не о добровольном вхождении в него, а о принудительном. Происходило нечто парадоксальное, когда мелкие дворяне вступали в фамилию магнатов в поисках защиты у тех же, кто представлял для них наибольшую угрозу. Одновременно с этим процессом ведущая группа магнатов, для обозначения которых принят специальный термин — олигархия, постоянно сужалась, пока наконец не свелась примерно к десятку лиц, которые поделили страну следующим образом. Магнаты из рода Кёсеги реализовали свои властные амбиции в Задунавье и Славонии, Ласло (Ладислав) из рода Канов — в Трансильвании, Борша Голы — в Затисье, Юрай Шубин — в Далмации, Хорватии и Боснии. Территория современной Словакии стала объектом экспансии двух магнатов — Матуша Чака Тренчинского на западе и Омодея Абы на востоке.

Смерть как-никак признанного правителя, отмеченного нимбом святости династии-»основательницы», стала сигналом для лихорадочной борьбы, выражаясь фигурально, за «место под солнцем». Однако олигархия, вопреки сепаратистским устремлениям и ограничению королевской власти, не была готова отменить институт королевства и короля, который пустил глубокие корни в сознании всего населения. Несмотря на противоправную деятельность, она всегда старалась сделать ее легитимной, придавала большое значение высшим постам в областях страны, а это, однако, означало, что она не в силах отказаться от традиционной модели королевства и пойти своей дорогой, не заботясь о последствиях, с этим связанных. Ей нужен был такой правитель, который готов делиться с нею властью и не мешать ей на завоеванных ею позициях. С такими соображениями она приступала к выбору нового короля. Проблема состояла в том, что магнаты не смогли сойтись на таком кандидате, который был бы приемлем для всех.